Есть над чем подумать.

— Отпустите меня, — хнычет Макс. Он, как и я, сидит на диване. В отличие от меня, его руки связаны за спиной, и за ним наблюдают несколько охранников с таким ледяным презрением, которое можно было бы приберечь для того, кто пытался похитить ребёнка.

Именно это Макс и сделал.

— Можешь не просить, — мягко говорит ему Кэл. — Потому что этого не будет. — Из всех присутствующих здесь оборотней ясно, он и Кен занимают самые высокие должности. Они также, похоже, работают по принципу «плохой полицейский, и ещё более плохой полицейский». Кэл — приветливо пугающий, Кен — ехидно ужасающий. Что ж, наверное, им это подходит.

— Я хочу увидеть маму, — снова хнычет Макс.

— Разве, чемпион? Ты уверен? Потому что твоя мать там, униженная твоим поступком и той компанией, которую ты ведёшь.

— Не знаю, Кэл, — говорит Кен, поправляя бейсболку. — Может, нам стоит сдать его матери, — он наклоняется вперёд. — Я бы с удовольствие посмотрел, как он завоет, когда она лишит его коготков.

Макс рычит, но его рычание превращается в скулёж, когда входит его Альфа в сопровождении Джуно и Мика. Я виновато шепчу Мику «Извини», беспокоясь о том, что у него будут неприятности, что он сходил отлить и оставил меня на минуту. Он машет мне рукой, и в комнате воцаряется тишина, все сосредоточились на Лоу, словно его присутствие обладало гравитационным притяжением. Даже я не могу смотреть в другом направлении и оставляю свой палец на растерзание его незавидной судьбе. Лоу выглядит таким ледяным в своей ярости, что меня бросает в дрожь. А может это из-за кондиционера, обдувающего мою обожжённую кожу.

— Ана в порядке? — спрашивает Джемма.

Лоу кивает. — Играет с Мишей, — сцепив руки на бёдрах, он окидывает комнату взглядом. Все взгляды мгновенно опускаются в пол.

Кроме моего.

— Кто хочет рассказать мне, что, блять, только что произошло? — спрашивает он, глядя на меня. Я ожидаю, что все взорвутся потоком объяснений, но у оборотней дисциплина получше. Тягостное молчание повисло в воздухе, нарушаемое только тем, что Лоу подходит и встаёт передо мной. Я готова произнести свои последние слова, но он лишь снимает свою толстовку на молнии, накидывает мне на дрожащие плечи, а затем слишком долго любуется результатом.

Все взгляды по-прежнему устремлены в пол.

— Кэл, — говорит он. Мне стыдно признавать, но я испытываю облегчение от того, что он обратился не ко мне.

— Всё шло по плану, — начинает Кэл. — Как и ожидалось, Макс пытался увести Ану. Мы следили за ним, чтобы узнать, с кем он встретится, когда…

Он поворачивается ко мне, и я резко оказываюсь в центре внимания. Моё облегчение оказалось преждевременным.

— Простите, — я сглатываю. — Я понятия не имела, что это какая-то хитрая засада. Если я вижу, как парень, который вёл себя по отношению ко мне как полный мудак, сбегает с ребёнком, то естественно, что я… — Что я? Почему я снова вмешалась? Теперь, когда адреналин иссяк, я не могу вспомнить, что мной двигало. Я никакой не герой, да и не хочу им быть.

Кен фыркает. — Ты что, наблюдала за нами из окна?

— Ну… да?

— Жутковато. Тебе нужно какое-нибудь хобби.

— Ты прав. Я слышала много хорошего о полётах на параплане или соревнованиях по пастьбе утят. Может, я могла бы… ой, подожди. Я забыла, что буквально заперта в комнате площадью тридцать девять квадратных метров двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

— Почитай книжку, клыкастая.

— Хватит, — Лоу пересекает комнату и приседает перед Максом, который мгновенно пытается отползти. Его тон твёрдый, но на удивление мягкий, когда он спрашивает: — Куда ты собирался отвезти Ану?

Макс не отвечает, поэтому он продолжает: — Тебе пятнадцать, и я не собираюсь наказывать тебя как взрослого. Не знаю, с кем ты связался и как, но я могу тебе помочь. Я тебя защищу.

По лбу Макса стекает пот. Он гораздо моложе, чем я думала.

— Ты просто избавишься от меня. Если я скажу тебе, ты…

— Я не причиняю вреда своим, особенно детям, — рычит Лоу. — Я не Роско.

— Нет, — Макс переводит взгляд на меня. — Он никогда бы не заключал альянсы с вампирами или людьми, никогда бы не взял одну из них к себе и не оставил убивать оборотней…

— Ты прав. Роско любил сам убивать оборотней, — Макс опускает глаза. Он всего лишь мальчик. — Разве альянс с вампирами хуже, чем новые смерти оборотней от их рук?

Макс, кажется, осмысливает этот вопрос, кадык дёргается. Затем он вспоминает свою ярость и выпаливает: — Ты не полноправный Альфа.

Очевидно, это большой промах. Потому что каждый оборотень в комнате делает шаг вперёд, чтобы вмешаться, но сразу останавливается по взмаху руки Лоу.

— Кто тебе это сказал? — спрашивает он, угрожающе и беспощадно. — Возможно, это справедливая ошибка. Может быть, их просто не было, когда Роско проиграл мне бой. Я послал сообщение Лоялистам, сообщив им, что с радостью приму вызов от любого из них. И все же… — Лoу встаёт. — Несогласие и обсуждение приветствуются. Я не Роско, и я не буду избавляться от тех, кто со мной не согласен. Но попытка похитить ребёнка, саботировать важные объекты инфраструктуры, жестоко атаковать своры, которые меня поддерживают… Это насильственное восстание. И пока я Альфа этой стаи, я не собираюсь мириться с этим. Кто послал тебя сюда, Макс?

Он мотает головой. — Я не знаю.

— Ты забыл? — Кен подходит и встаёт рядом с Лоу. Макс отшатывается. — У нас есть способы заставить тебя вспомнить.

— Но он ещё ребёнок, — возражает Кэл.

— Он решил работать с Лоялистами, — говорит Кен, хрустя костяшками пальцев.

К моему шоку, Кэл лишь пожимает плечами. — Полагаю, ты прав, — он тоже хрустит костяшками.

Я изучаю лицо Лоу в поисках признака того, что он не собирается позволить своим приспешникам… ну, не знаю, устроить мальчику пытку водой. Его выражение бесстрастно, он с радостью делегирует полномочия. Не то, чего я ожидала от кого-то, кто планирует разрядить обстановку.

— Погодите! — кричу я. Кажется, сегодня мне суждено совать нос не в своё дело. — Не причиняйте ему вреда. Я могу вам помочь.

Все головы резко поворачиваются ко мне с разной степенью раздражения.

— Кажется, ты уже достаточно сделала, пиявка, — говорит Кен.

Я закатываю глаза. — Во-первых, я росла среди людей, и пиявка, паразитка, упырь, живоглот, клещ, кровопийца, сука летучая — это не такие уж новаторские оскорбления, как ты думаешь. — Вампиры действительно пьют кровь, чтобы выжить, и мы этого не скрываем. — Я могу выяснить, кто послал Макса. Без вырывания ногтей или чего бы вы там ни планировали.

— Не знаю, — говорит Кэл. — Он заслуживает какого-то наказания.

Но Макс трясётся как лист. И, должно быть, я не такая садистка, как мне хотелось бы думать.

— Пожалуйста, — умоляю я Лоу, игнорируя остальных в комнате. — Я могу помочь.

— Как? — он, похоже, скорее любопытен, чем раздражён.

— Это легче показать, чем рассказать. Вот, — я встаю и протискиваюсь мимо него к Максу. Он останавливает меня, сжав пальцами моё запястье. Когда я удивлённо оборачиваюсь закидывая голову вверх, глядя на него, он смотрит прямо перед собой.

— Почему? — спрашивает он, не глядя мне в глаза. Его голос тихий, предназначенный только для меня.

Я не совсем понимаю, что он хочет знать, поэтому говорю то, что кажется мне правильным.

— Ана меня навещает, — шепчу я, подстраиваясь под его тон. — Она мне составляет компанию, и хотя она ужасно произносит моё имя и явно не знает, то ли ей шесть, то ли семь… — я сглатываю. — Я бы не хотела, чтобы её, ну знаешь… похитили и продали.

Наконец он смотрит на меня. Он всматривается в моё лицо целую вечность, и, судя по всему, я прошла его проверку, какой бы она ни была. Он кивает и отпускает меня. Я не двигаюсь.

— Вообще, не мог бы ты мне помочь? Я в этом не спец, — он хмуриться, и я спешу добавить: — Но кое-что могу.