Сделав последний ход, я оставила Ричарда стоять с открытым, как у рыбы, ртом и повернулась к Дэмиену. Человеку, которого я обманывала два месяца, но в которого, каким-то образом, я по-уши влюбилась.

Чёрт.

Разве это не лучшая карма?

— Прости, Дэмиен. Я действительно не хотела… ничего такого. Я не думала, что у нас с тобой что-то получится. Я думала, что это было хорошим "пошёл ты", что мир упал мне на колени. Я был пьяна со своими подругами и убита горем, и это звучало как хорошая идея. Что если бы я могла прийти на эту вечеринку и показать Ричарду, что он упустил, тогда… Я не знаю. Это бы нас уравняло. Заставило бы почувствовать себя победительницей. — Я оглядываю комнату, смотрю на лица, которые смотрят на нас. — Но всё… изменилось. Ты знаешь это, Дэмиен. — Дэмиен тоже оглядывает комнату, и Боже, это самый худший сценарий.

Но что, по-моему, должно было произойти?

Он открывает рот, чтобы заговорить, вероятно, чтобы сказать мне, чтобы послать меня к чёрту, что я стерва, что я использовала его — всё то, что я заслуживаю, но его перебивает Ричард, который, вероятно, перебил бы свою собственную мать, если бы думал, что сможет оставить за собой последнее слово.

— Ты можешь забрать её, мужик. Объедки, — говорит Ричард и слегка покачивается.

С его словами что-то меняется в воздухе.

В воздухе появляется резкий холод, туман на половицах, который, кажется, вижу только я.

— Что ты сказал? — спрашивает Дэмиен, поворачиваясь к моему бывшему, его нынешнему сотруднику. Его плечи напряжённые и твёрдые.

Сердитые.

— Я сказал, что ты можешь забрать мои объедки, босс. Просто знай, что она настоящая зануда в постели. Обучаемая, но скучная. — Его глаза медленно переходят на меня и обратно. Кислота бурлит в моём желудке, и мне приходится бороться с желанием блевануть к его ногам. — Но я уверен, что ты уже знаешь это, — говорит он.

И тут происходит немыслимое.

Дэмиен заносит руку назад и со всей своей необременительной, полностью трезвой силой бьёт Ричарда прямо в челюсть.

Глава 31

23 Декабря

Эбби

После удара раздаются крики.

Люди идут на помощь Ричарду.

Ричард барахтается, у него порез на губе и широко раскрытые глаза.

В этой суматохе есть на что посмотреть, и всё это сосредоточено в тридцатисекундном промежутке времени.

Но я ни на что из этого не смотрю.

Я смотрю, как Дэмиен трясёт кулаком, как будто удар был пустяком, а затем смотрю, как Дэмиен уходит, спиной ко мне, его широкие плечи чуть ссутулились.

Они не настолько ссутулились, чтобы обычный человек заметил это, но достаточно, чтобы кто-то, кто изучал его тело, его осанку, его слова и выражения, заметил.

Я заметила.

Это поражение.

Интересно, так ли он выглядит, когда проигрывает дело, когда покидает зал суда, зная, что старался изо всех сил и потерпел неудачу?

Или, может быть, так он выглядит, когда выигрывает, но знает, что тот, за кого он боролся, не должен был быть победителем.

Я никогда не узнаю мелочей, мелких фактов и частей того, кем он является. Мелочи, за которые я бы убила, чтобы узнать об этом мужчине.

И в этот момент я понимаю.

Если я хочу узнать о нём все мельчайшие подробности, мне нужно пойти за ним, чтобы он остался в моей жизни. Мне нужно объяснить. Объяснить, что хотя всё это началось как глупый план мести, чтобы поквитаться и быть мелочной, то, что между нами — реально.

Очень, очень реально, а я — полная идиотка.

Я двигаюсь к лифту, надеясь успеть до того, как двери захлопнутся, и поговорить с ним как можно скорее. Чем меньше времени я дам Дэмиену на раздумья, тем лучше.

Однако я делаю шаг вперёд, а пальцы больно обвивают моё запястье.

Ричард.

Каким-то образом он стоит, выглядя чуть более трезвым, с растущим красным пятном на челюсти.

— Отпусти меня, Ричард, — говорю я, свободной рукой пытаясь убрать его пальцы с моей руки, и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

Он не так красив, как я когда-то убеждала себя.

Особенно сейчас, когда я начала встречаться с Дэмиеном, пожалуй, самым сексуальным мужчиной в Нью-Йорке.

И стоит ему открыть рот, как он становится ещё менее привлекательным, извергая отвратительную чушь.

— Не могу поверить, что ты выкинула это дерьмо, Эбигейл. Такой гребаный ребёнок. — Его пальцы начинают сжиматься на моём запястье, и паника нарастает. Ричард, возможно, не был добрым, и, возможно, он был дерьмовым парнем. Он мог использовать свои слова как оружие и говорить мне самые мерзкие вещи, чтобы заставить меня вести себя так, как он хотел.

Но он никогда не поднимал на меня руку.

Никогда.

Я думаю, после того, как расти так, как это делала я, это должно было бы стать тревожным сигналом, но до этого никогда не доходило.

До сих пор, видимо.

— Ричард, отпусти меня.

— Ты всегда была не более чем шлюхой.

— Ты делаешь мне больно, Ричард, — говорю я низким голосом, стараясь не привлекать внимания.

Потому что даже сейчас я пытаюсь защитить его имидж.

Пытаюсь убедиться, что я соответствую кроткой, послушной версии женщины, которой он хотел меня видеть.

Почему?

Почему, чёрт возьми, я делаю себя меньше для него?

— Хорошо. Не могу поверить, что ты думала, что сможешь победить меня. — Он ядовито смеётся и оглядывает комнату в поисках старых добрых друзей, которые обычно заступаются за него. Но это не вечеринка братства. Это семейная вечеринка в престижной юридической фирме.

Никто не хочет присоединиться к смеху с ним. На самом деле, глаза, которые смотрят на нас, смотрят с замешательством и беспокойством. — Ты мусор, Эбби. Всегда такой была. Предполагалось, что ты будешь просто женщиной, которую я трахаю, когда это удобно. Но потом ты стала полезной, заботилась о вещах и облегчала мне жизнь. Я держал тебя рядом. Зачем нанимать помощницу, если я могу просто трахнуть женщину и убедить её, что сделаю её своей женой, если она будет делать для меня всю эту хрень?

Очевидная правда, что Ричард не только знал о том, как много я для него делаю, но и знал мою мотивацию, убивает небольшую часть меня. Ту часть меня, которая думала, что, возможно, просто возможно, он был слишком туп, чтобы понять эту часть. Что, возможно, он был настолько тупым и заблуждался в своём старом денежном воспитании, как единственный ребёнок — богатый белый мальчик, что считал это нормальным поведением.

Но я должна была догадаться.

Он придурок, но Ричард не дурак.

— Но потом ты потеряла свою полезность, Эбби. Потеряла, когда начала ожидать чего-то. Поэтому я потерял тебя. — Комната чуть-чуть кружится, и я чувствую особое желание вырвать у его ног.

— Ты облажался. Я человек, Ричард. Ты обращаешься с людьми, как с собственностью, как будто они тебе что-то должны. Но никто тебе ни черта не должен. — Его рука крепко сжимает моё запястье, и с моих губ срывается тоненький звук: паника, боль и страх, слитые воедино.

— Ричард, отпусти её, — говорит голос.

Саймон.

— Дедушка…

— Я сказал, отпусти её.

— Ты понятия не имеешь, что… — Саймон обрывает его, и я не собираюсь лгать — я удивлена стойкостью этого человека после рассказов Ричарда. Но опять же… ничего из того, что говорил Ричард, не было правдой, очевидно.

— Я всё слышал. Ты заслуживаешь худшего, чем то, что она с тобой сделала.

— Она разрушила мой шанс стать партнёром, — говорит Ричард с детским нытьём.

— Ты бы никогда не стал партнёром, Ричард, — говорит Саймон, и вся комната замолкает. Ди-джей всё ещё играет рождественскую музыку, но со словами Саймона она кажется ещё тише.

— Ни хрена, я собирался! — говорит Ричард, но отпускает моё запястье, поворачиваясь к своему дедушке. На секунду я беспокоюсь, что он двинется к нему, ударит и схватит старика, но он просто стоит на месте.

— Ричард. Ты не стал был.

— Я заслуживаю стать партнёром, дедушка. Я ждал шесть лет, никогда не третировал тебя за то, что ты не сделал этого раньше. — При этих его словах я не могу удержаться от смешка, потому что это, блять, не так. Я слышала, как он звонил Саймону, жалуясь на то, что хочет стать партнёром. Его голова поворачивается ко мне, и я прикусываю губу, вспоминая, что мне нужно выбраться отсюда и найти Дэмиена.