Моё нутро опускается, и я поджимаю губы, нервный тик, который был у меня годами.

— Ты — не просто что-то. Ты увлечена тем, что делаешь? — Я открываю рот, чтобы ответить, но эта рука нажимает на меня, успокаивая. — Я знаю, что да. Ты говорила об этом за ужином, и я это видел. Ты помогаешь людям чувствовать себя лучше всех. Это достойно восхищения. Лучше, чем это делаю я, в большинстве дней.

— То, что ты делаешь — важ…

— Это не сработает, даже если это просто забава, если ты считаешь себя ниже меня. — Каждая молекула в моём теле перестаёт двигаться.

Шум в моём сознании замолкает.

Кажется, я перестаю дышать на мгновение.

— Я не понимаю.

— Отношения — это как закон. Им нужен баланс. Если он нарушен, если один человек считает себя менее ценным, а другой — более ценным, баланса не будет. — Его тёмные глаза буравят меня своими словами, и любые слова, которые я могла бы сказать, застревают в моей груди.

— Ты не менее ценна, чем я. Я не менее ценен, чем ты. Мы люди, которые делают всё возможное, чтобы помочь людям.

Тишина.

Я не отвечаю.

Я не…

Этот мужчина должен был быть засранцем.

В лучшем случае, хороший парень, который был немного заносчив и занят собой.

С этим я могу справиться.

Я могу вынести мужчину с комплексом превосходства, особенно если он мог бы трахать меня до утра и помочь мне отомстить.

Не вопрос, правда.

Но это?

Мужчина, который добрый, заботливый, понимающий и может трахать меня до утра?

Я не знаю, что с этим делать.

Поэтому я просто говорю: — О.

Как идиотка.

И по какой-то причине Дэмиен не считает мою потерю слов раздражающей или глупой. Вместо этого он просто улыбается мне и качает головой, как будто считает меня милой.

— Да, "о". — Он снова наклоняется вперёд, прижимаясь своими губами к моим. — Я хочу, чтобы ты осталась на ночь. Здесь, со мной.

— Дэмиен, это мило, но я действительно безумно сплю.

— Ты говоришь это, потому что не хочешь провести ночь здесь или со мной? Или ты говоришь так, потому что беспокоишься о качестве моего сна? — Он говорит это с улыбкой. Я сморщила нос, но не ответила.

Он поднимает бровь, и улыбка расплывается.

Мы в тупике.

— Твои похороны, — говорю я невнятно. — Если я пну тебя по яйцам во сне и завтра ты не сможешь ходить прямо, это не моя вина.

Дэмиен только улыбается, снова прижимаясь своими губами к моим, но не таким мягким, сладким способом.

— Да, ну, давай посмотрим, смогу ли я тебя утомить. Помочь тебе хорошо выспаться. Может быть, мы сможем сделать так, что завтра именно ты не сможешь ходить прямо, — говорит он, затем его губы перемещаются к моей шее, облизывая и посасывая путь вниз.

И знаете что?

Я крепко сплю всю ночь в постели Дэмиена, его нога закинута на моё бедро, удерживая меня на месте всё это время.

Глава 12

7 Ноября

Эбби

— Он отвёз тебя туда?! — говорит Кэм, её голос поднимается по крайней мере на три октавы при этих словах.

Сегодня день после моего свидания с Дэмиеном.

Этим утром мои внутренние часы разбудили меня в семь, и я попыталась выкатиться из его шикарной кровати и спокойно одеться в свою одежду с предыдущей ночи, так как мне нужно было быть в магазине к десяти, и я знала, что мне нужно вернуться домой, переодеться и быть готовой к работе через три часа.

Его рука, всё ещё отягощённая самыми красивыми «Ролекс», которые я видела, лежала на моей талии, когда я проснулась.

Простыни пахли «Армани».

Это подтвердилось, когда накануне вечером я заглянула в его комод и увидела синий флакон.

Я знаю свои ароматы.

Я планировала выбраться из-под него, не разбудив, оставить милую записку с розовым поцелуем «Шанель», а потом терпеливо (ладно, очень нетерпеливо, потому что я никогда не была терпеливым человеком) ждать, когда он мне позвонит.

Но вместо этого его рука сжалась, и я почувствовала загривок на своей голой коже, когда он зарылся лицом в мою шею.

— Доброе утро, rubia, — сказал он, слова прозвучали сонно и задели все нервные окончания в моём теле самым лучшим образом.

— Привет, — прошептала я, внезапно застеснявшись.

Я никогда не стесняюсь.

Я не стеснялась с тех пор, как Ханна поспорила, что я не залезу на стол в фудкорте торгового центра и не спою «Defying Gravity»⁷ во всю мощь моих легких в обмен на то, что она купит мне фраппучино.

Я получила фраппучино и потеряла каждую молекулу стеснения.

— Я не хотела тебя будить, — сказала я, поворачиваясь к нему, пока мы не оказались лицом к лицу.

Он улыбался, его глаза щурились от сна.

Он выглядел… мило. Даже очаровательно.

Это не те слова, которыми я могла бы описать этого мужчину за миллион лет, но вот мы здесь.

— Я рад, что ты это сделала. Ты пыталась улизнуть? — спросил он, убирая белокурую прядь за ухо, отводя её назад за шею и проводя пальцем по моей руке.

— Нет, я…

— Точно пыталась, — сказал он со смехом. — Ты собиралась хотя бы позвонить мне позже?

— Женщина никогда не должна звонить после первого свидания. Она ждёт, чтобы не показаться отчаявшейся, — сказала я почти мгновенно, а потом почти так же быстро пожалела об этом, потому что это прозвучало как стервозность.

Дэмиен улыбнулся той мегаваттной улыбкой, которая, я уверена, завоёвывает его присяжных и не только, и перекатился, пока я оказалась под ним, заключённая между его сильными руками. Руки, с которыми я провела много времени поздно ночью, любуясь ими всевозможными способами, и от одного напоминания о которых моё больное тело разогревается.

— Ты отчаянно нуждаешься во мне, Эбигейл? — спросил он. С его тёмные глаза впивающимися в мои, с его улыбкой проникающей в мою крепость и разрушающей план, который я тщательно выстраивала, я ответила честно.

Я не хотела. Просто… так получилось.

— Я не знаю. Думаю, я могла бы стать, — сказала я, и мой голос был хриплым и мягким даже для моих собственных ушей.

Ему понравился этот ответ.

Понравился настолько, что он опустился в отжимании, движение было настолько чертовски учтивым, что мне было трудно сосредоточиться, и прижался своими губами к моим.

Ничего безумного.

Сладкая ласка губ, мягкое доброе утро.

Отличный способ начать день.

Когда он разорвал поцелуй, я была ошеломлена, а он смотрел на меня сверху вниз с ухмылкой на полных губах и той ямочкой, которую я видела прошлой ночью.

— Рад, что мы на одной волне, — сказал он и перекатился на спину, увлекая меня за собой. Одна рука провела по моей спине, остановившись прямо над моей задницей, а другая запустила в волосы, удерживая меня там. — Почему ты так спешишь уйти?

— У меня работа. В десять. Нужно добраться до дома, привести себя в порядок, что-нибудь поесть, выпить кофеина и отправиться на работу.

— Понял. Тебе нужно вернуться на Лонг-Айленд. Который час?

— Семь пятнадцать, последний раз, когда я проверяла, — сказала я, и он застонал, глядя в потолок над кроватью.

— Только не говори мне, что ты жаворонок.

— Это плохо? — спросила я. Меня почти раздражало то, насколько отвратительными были его слова.

— Первый минус тебе, — сказал он. — Утро создано самим Сатаной.

— Разве ты не какой-нибудь крутой адвокат? — Моя бровь приподнялась, но я всё ещё улыбалась, больше не раздражаясь. Что-то в том, что влиятельный человек ведёт себя как подросток, который не хочет просыпаться, вызывает умиление.

— В меру своих возможностей я стараюсь планировать расписание на более позднее время. В дни суда мне приходится вставать рано, но тогда помогает адреналин. В случайную пятницу? Не-а. Высыпаюсь. Всегда.

— Понятно. Ну, некоторые из нас под управлением корпоративной Америки и должны вставать рано, особенно когда нам нужно успеть на ЖДЛА или вызвать Uber до дома. — Затем, почувствовав себя смелее, я повторила его предыдущее действие: провела пальцами по длинным волосам на макушке, которые теперь были в беспорядке, и зачесала их назад. — Как бы мне ни хотелось остаться здесь на некоторое время, мне пора идти.