Нет. Ни за что.

Я подхожу, смотрю не на мою девочку, а на ближайшего к ней билетёра, и кладу руку ей на бедро. Я поддерживаю зрительный контакт с ребенком, пока провожу двумя пальцами под тканью, сжимаю её и тяну вниз.

Глаза ребёнка в панике устремляются на меня, а я просто смотрю, странная, нездоровая одержимость и ревность проносятся по моим венам. Это не в моём стиле.

Но с этим движением Эбби перестаёт прыгать, дрожь пробегает по ней. Её голова поднимается и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

И сквозь её волнение и удивление проглядывает медленно разгорающийся огонёк желания.

Я просто улыбаюсь, прижимаюсь губами к её виску и шепчу ей в волосы: — Позже. Ты почти показала свою задницу всем здесь, а это только для меня. — Я заворожённо наблюдаю, как её накрашенные розовой помадой губы кривятся в улыбке и трутся друг о друга, взгляд, который я видел несколько раз и который, как я быстро понял, является её "я завелась" взглядом.

— Ты Дэмиен, — говорит женщина, с которой я ещё не знаком, и я отворачиваюсь от Эбби, быстро улыбаюсь Кэт и перехожу к той, кто, как я могу предположить, является Ками.

— А ты, должно быть, Ками, — говорю я, протягивая руку для пожатия.

Она не берет её, вместо этого поднимая на меня бровь.

— Ты можешь называть меня Камилла, — говорит она.

— Ками! — говорит Кэт, хлопая свою подругу по руке.

— Кэм! — говорит Эбигейл раздражённым голосом.

Я просто смеюсь.

— Камилла, именно.

— Перестань быть сукой, Кэм, или ты можешь вернуться на свои плебейские места, в то время как Эбби, Дэмиен и я все пойдём на его шикарные места в ложе. — Ками закатывает глаза на Кэт, но это всё весело. Легко заметить, что эти трое меньше похожи на подруг и больше на сестёр.

— Я буду вести себя хорошо, — говорит она, проводя рукой по волосам, зачёсывая их за плечо с роковым видом, прежде чем положить руку на бедро. — Давайте займём эти шикарные места до начала главного выступления. — Я киваю с улыбкой и иду к кассе, отдавая служащему свои документы. Как только все разместились, билетёр, на которого я уставился, ведёт нас вверх по лестнице, его глаза намертво прикованы ко мне и не переводили взгляд ни на одну из женщин.

Хорошо, я думаю как полный псих.

Кто я, чёрт возьми?

— Это потрясающе! — говорит Кэт, проходя по кругу в ложе, небольшой столик в задней части с закусками и напитками и удобные кресла в сторону балкона. Вид на сцену, как всегда, безупречен.

— О! Шампанское! — говорит Кэм, направляясь к напиткам. Я просто улыбаюсь и кладу руки в карманы, наблюдая за тем, как Эбигейл осматривает ложу.

Я отказываюсь заглядывать слишком глубоко, почему я хочу, чтобы она была впечатлена, почему я хочу, чтобы она наслаждалась этим. Она оглядывается по сторонам, затем её взгляд останавливается на мне. Её ноги ведут её ко мне, и её руки бегут вверх по моей груди, двигаясь до тех пор, пока они не оказываются у меня за шеей.

— Это потрясающе, Дэмиен, — говорит она, слова звучат негромко, и в грохоте концертного зала их не должно быть слышно, но они всё равно достигают моих ушей.

— Ты счастлива? — спрашиваю я, беря руку и убирая прядь волос за ухо, а затем кладу обе руки ей на талию.

Я люблю видеть её рядом со мной, её рост контрастирует с моим, бледность её кожи на фоне моей темной.

Идеальная полярная противоположность.

— Запредельно, — говорит она с улыбкой, но она исчезает, на её лице появляется озабоченность и тревога. — Не то чтобы я не была счастлива раньше, клянусь. Мне было весело, я просто…

Я смеюсь и прижимаюсь губами к её, чтобы заставить её замолчать. Когда я отстраняюсь, я не упускаю её ошеломлённого взгляда, который, кажется, появляется у неё каждый раз, когда я её целую.

— Всё хорошо, rubia. Ничего не нужно объяснять. Ты хотела пойти на концерт со своими подругами. Теперь ты тут. — Я делаю паузу, думая о чертовски высоких, изящных туфлях, в которых мне не терпится трахнуть её позже. — И ты должна оставить себе сексуальные туфли.

— Они красивые, — говорит она с тоской в голосе. Она выставляет ногу, и мы оба смотрим на них.

— Они очень по-твоему. Очень сексуальные. Очень розовые, — говорю я. Она морщит нос от моих слов.

— Розовый — это очень, по-моему?

— Да? — говорю я, сбитый с толку. Она и есть розовый. Если бы существовал человек, олицетворяющий цвет, то это была бы Эбигейл и розовый цвет.

— Розовый не очень… серьёзный, — говорит она, и, как я уже видел несколько раз с момента нашего знакомства, её глаза уходят куда-то вдаль. Она не здесь, со мной, а где-то ещё. С кем-то другим.

— Серьёзно? — спрашиваю я, и прежде чем она успевает ответить, Ками, у которой, должно быть, сверхзвуковой слух, говорит с расстояния в несколько футов, с двумя фужерами шампанского в руках.

— Её бывший был мудаком и сказал ей, что когда она носит розовое, она недостаточно серьёзна, чтобы с ней встречаться.

— Кэм! — говорит Эбигейл, отступая назад и выхватывая запасной бокал из её рук. — Мы можем не вываливать все мои травмы, связанные с отношениями, на человека, который позволяет нам провести ночь в своей шикарной ложе в Мэдисон Сквер Гарден?! Ради Бога!

Я хочу улыбнуться её смущению, но во мне закипает гнев.

— Твой бывший запрещал тебе носить розовое? — спрашиваю я, в замешательстве.

— Не-а! — говорит Кэт, выделяя букву "а" в слове. Эбигейл смотрит на свою другую подругу.

— Они преувеличивают. Он не запрещал мне. Просто… он не был его любимым, — говорит она, но маленькие белые зубки выдвигаются, чтобы прикусить её нижнюю губу.

— Звучит как мудак, — говорю я и снова притягиваю её к себе, обнимая за плечи. Я беру фужер с шампанским, делаю глоток и с улыбкой передаю его обратно. — Когда ты со мной, ты будешь носить только розовый, хорошо? — Я говорю, мои слова строгие, но с улыбкой на губах.

Она смотрит на меня широко раскрытыми, потрясёнными глазами, и каким-то образом я понимаю, что это важно для неё. Важный момент.

В другом конце комнаты я слышу, как Кэт выдыхает: "омойбог", но я сосредоточен на Эбигейл, чьи глаза всё ещё широко раскрыты. — Да, rubia? — спрашиваю я, понизив голос.

— Да, Дэмиен, — отвечает она с самой маленькой, застенчивой улыбкой, когда свет на арене гаснет и фанаты кричат.

Но я не упускаю того, как её лицо засветилось за миллисекунду до этого.

Глава 17

18 Ноября

Дэмиен

По дороге ко мне домой она всё ещё улыбается и хихикает, вспоминает моменты, которые показались ей смешными, крутыми или впечатляющими во время концерта, и пересказывает их мне, как будто я не был рядом с ней всё это время.

Я люблю это.

— Почему ты не всегда такая? — спрашиваю я с улыбкой, когда она замолкает. Её лицо поворачивается ко мне. Фары машин встречного движения мелькают на её улыбке, а глаза мягкие.

Беззаботные.

Это прекрасно.

— Какая? — спрашивает она, смущаясь.

— Свободная. Счастливая, — говорю я, уточняя.

— То есть громкая и несносная? — спрашивает она с самоуничижительным смехом. Мы вовремя оказываемся на красном свете, и я в замешательстве поворачиваюсь к ней.

— Нет. Счастливая. Как будто ты наслаждаешься жизнью. — Она вздыхает и поворачивает голову, глядя в окно и отстраняясь от меня.

— Сегодняшний вечер прошёл на ура, Дэмиен. Правда. Я так не веселилась с… Боже. Я не знаю. — Она меняет тему, смущается или что-то скрывает. Мне это не нравится. Я протягиваю руку, беру её за подбородок, чтобы она посмотрела на меня.

— Эй. Не делай этого.

— Делать что?

— Менять тему. Почему ты не всегда такая?

— Я всегда такая, — лжёт она, и я вижу это в её глазах.

— Тогда почему обычная ты не такая счастливая, беззаботная версия? — Она не отвечает. — Та версия, которая дурачится со своими друзьями, отличается от версии, которая была со мной в шикарном ресторане всего несколько часов назад. Почему? — Она сморщила нос от моих слов.