— Красивая, — говорит он шёпотом, как будто говорит это себе, а не мне.

— Мои волосы в беспорядке, — говорю я, глядя на волосы, которые я идеально уложила в скромную причёску, на полуприческу, которую пальцы Дэмиена разрушили, оставив волосы свободными волнами вокруг моих плеч.

— Ты выглядишь так, будто я трахнул тебя перед отъездом. — Моё лицо побелело.

— О, Боже, Дэмиен, я…

— Только я буду знать. Я шучу, Эбигейл, — говорит он, рукой убирая мои волосы за плечо, открывая большой бант. — Ты выглядишь как подарок, который я хочу развернуть. Ранний рождественский подарок. Пошли.

И хотя я улыбаюсь, когда он целует меня в висок, прежде чем проводить нас к выходу, не забыв по пути захватить моё пальто, я не могу отделаться от ощущения, что это ужасное решение.

Но у меня нет времени.

Часы пробили полночь, а я не призналась, и теперь моя сказка рухнет вокруг меня.

И что бы ни случилось дальше, я заслужила это, потому что использовала хорошего мужчину, чтобы отомстить дерьму, который даже не заслужил таких усилий.

Глава 28

23 Декабря

Дэмиен

Вестибюль выглядит магически, когда мы входим, прежде чем служащий берет наши пальто и быстро провожает нас к лестнице и лифту. Я смотрю вниз на Эбби, которая с отвращением смотрит на лестницу.

— Сколько здесь пролётов? — спрашивает она.

— Не волнуйся, rubia. Мы поедем на лифте, — говорю я с улыбкой, потянув её за собой. — Я не буду заставлять тебя делать сумасшедшее кардио. — Она закатывает глаза. — По крайней мере, до сегодняшней ночи. — Это посылает дрожь по её позвоночнику, которую я не пропускаю. Когда я вижу лифтёра и чувствую, как Эбби сжимает мою руку, я поворачиваюсь к нему. Потянувшись в карман, я достаю бумажник и немного наличных, а затем протягиваю их парню, работающему в лифте. — Дай нам вот это, хорошо? — спрашиваю я, с улыбкой наклоняя подбородок к пустому лифту. Глаза паренька расширяются при виде денег, и он кивает.

— Эм, конечно, да. 60-й этаж, — говорит он, держа автоматические двери открытыми, когда мы заходим внутрь. — Приятного вечера, сэр. — И затем двери захлопываются. Я знаю этот лифт — я ездил на нём достаточно раз. Он медленный и занимает целую вечность, чтобы добраться до самого верха. У нас есть хотя бы две минуты покоя.

Я двигаюсь, прижимая Эбби к стене в углу.

— Ты выглядишь чертовски красиво, — шепчу я ей на ухо, наклоняя голову, пока мои губы не коснулись нежной кожи её шеи. Мои руки перемещаются с холодной металлической стены лифта, хватают её за бёдра и медленно скользят вверх. Я прохожусь по её талии, затем по бокам груди, удивляясь тому, как меняется её дыхание, прежде чем зарыться руками в её волосы. Наконец, я откидываю её голову назад, пока она не смотрит на меня.

— Прекрати, ты испортишь мои волосы, — говорит она с улыбкой, но это не её обычная улыбка. Это другая улыбка. Она скрывает беспокойство и панику.

Из-за чего она так нервничает?

Мои мысли перемещаются к разговору о платье, о желании соответствовать, вписаться в какой-то образ, в который, как она думает, мне нужно, чтобы она влезла.

Если я когда-нибудь встречу её говнюка бывшего, я набью ему морду за то, что он сделал это с ней. За то, что заставляет её стесняться, усомниться в том, что она прекрасна и совершенна.

Он идиот, оттолкнувший это великолепное, любящее человеческое существо.

К счастью, я не идиот.

— Хорошо, — говорю я, нежно прижимаясь губами к её губам.

— Хорошо? — Между её бровей образуется морщинка, и я целую её.

Мне чертовски нравится эта морщинка.

Надеюсь, когда она станет старше, у неё там появится постоянная складка, которую я смогу целовать каждый гребаный день.

Если бы я мог, я бы поцеловал каждую унцию смущения и неуверенности, которые она чувствует.

Правда в том, что всё это началось как развлечение, как способ скоротать время и найти себе пару для этих обыденных событий. Это переросло в нечто большее.

Гораздо большее.

И я всё ещё не до конца уверен, знает ли она об этом.

— Naranja, зачем мне идти на эту вечеринку вместе с тобой и позволять любому мужчине там думать, что я не удовлетворяю тебя? — Теперь она борется с улыбкой, той самой улыбкой, которая исходит от её коварной, безрассудной стороны. Интересно, сколько из этой стороны было подавлено, сколько вернулось.

Сколько ещё предстоит открыть?

— Но они могут…

— Брось это идеальное дерьмо. Ты настоящая. Я настоящий. Мы? Мы настоящие. Эти засранцы? Они, блять, не имеют значения. — Её лицо опускается, на нём появляется смесь паники и обожания, что совершенно сбивает с толку.

— Дэмиен, нужно поговорить…, — начинает она, и тут раздаётся дзиньканье лифта, сигнализирующее о том, что мы добрались до Радужной комнаты. Я прижимаю ещё один поцелуй к её губам.

Я уверен, что она собирается сказать мне, что всё зашло слишком далеко, что для неё это уже не просто весело и легко, и я не могу дождаться, чтобы поговорить с ней об этом, увидеть, как на её лице появится выражение шока и благоговения, когда она поймёт, что я не отпущу её, что бы она ни говорила.

— Мы здесь, rubia. Сегодня, да? Скажешь мне сегодня вечером, после того как я трахну тебя в этом платье, — говорю я, и её глаза расширяются.

Вся фирма смотрит на нас, когда двери раздвигаются, и я откидываю голову назад от смеха, притягивая свою женщину к себе.

Глава 29

23 Декабря

Эбби

Ужас скручивается у меня внутри, нагревает мои вены и затуманивает разум, когда звенит лифт. Смех Дэмиена заполняет крошечное пространство и выплёскивается в комнату, в которой я когда-то хотела быть больше всего на свете.

Сейчас я хочу только одного — бежать из неё.

Я облажалась.

Я так сильно облажалась.

Я думаю обо всех тех случаях, когда я пыталась рассказать Дэмиену, обо всех случаях, когда нас прерывали… и теперь я знаю, что не было такого, что я не смогла найти возможность сказать правду.

Сказать ему истинную причину, по которой я согласилась на его свидание, почему всё это началось.

Сказать ему, что независимо от того, почему это началось, мои намерения изменились. Правда, они изменились в тот первый вечер, если быть честной с собой. И они изменились снова, когда он привёл Шэрон в мой магазин. Далее, когда он взял меня на концерт, и когда он понял, что я забочусь о нём, и оценил это. И наконец, когда он повёл меня с сестрой на гребаных «Рокетс», исполнив глупую детскую мечту, потому что я рассказала ему об этом однажды на нашем первом свидании.

Если бы я действительно хотела рискнуть, открыться и сказать правду, я бы не смогла просто стоять там и сказать: Нет, Дэмиен, мне нужно сказать тебе что-то очень важное прямо сейчас.

Потому что я знаю до глубины души, что если бы я когда-нибудь сказала Дэмиену, что для меня что-то важно, он бы мгновенно остановился и выслушал.

Потому что то, что важно для меня, важно и для него.

Это часть того, что так чертовски прекрасно в нём.

И так невероятно трагично.

Знать, как выглядят и что чувствуют обе стороны этой монеты.

Мои глаза сканируют комнату, когда Дэмиен проходит через неё, улыбаясь и махая рукой, его рука гордо обвивает мою талию. Глаза следят за нами, но это не шокированные глаза, как всегда делал вид Ричард, что престиж этого мероприятия привлечёт внимание.

Для Дэмиена я не скрытое препятствие.

Я — сияющая жемчужина, которую он выставляет напоказ.

Трофей.

Что-то, что он выиграл.

Чёрт возьми, я облажалась. Я облажалась.

Каждая часть меня хочет отмотать назад, переделать всё это, согласиться на первое свидание и в ресторане сказать ему, что один из его сотрудников — мой бывший, но я с нетерпением ждала возможности узнать его получше. Что я думаю, что мы подходим друг другу.

Это могло быть так чертовски просто.

Я могла бы войти в эту комнату с тем же эффектом, но без стресса и предательства. Чёрт, Дэмиен, вероятно, получил бы от этого удовольствие, даже присоединился бы к нему. Я бы сияла. Вместо этого Дэмиен сияет от гордости и радости на своём лице, и он перемещает меня по комнате, пока я стою с натянутой, фальшивой улыбкой на моих губах.