Опять кто-то, похоже — Гиршиц, протянул:

— И правда видать матерые были. Это же… насколько опасно все.

Капинус хмыкнул:

— А чего ж тогда… думаешь — наши об этом не подумали?

Косов посмотрел искоса на оппонента, обвел взглядом «курков» отделения.

«Вроде бы стукачей и прочих доносчиков среди них за полгода не выявлено?».

— А тут, Паша… могу только предположить, что… как у нас часто бывает, нашлись в высоких штабах муд… командиры, которые рапортовали на основе шапкозакидательских настроений. «Да мы! Да мы их! Да — запросто! Одной левой!». Вот… одной левой!

— Ну ладно… там, под Ленинградом — доты, а севернее что? — спросил задумчиво Гиршиц.

— Севернее? А севернее, дружище Юрий… Ты вот карту смотрел, да? Все ведь смотрите, да? — обвел взглядом курсантов Косов, и, дождавшись ответных кивков, продолжил, — Севернее — своя специфика! Сами видели — там больших населенных пунктов почти и нет! Села… или как они там у этих беляков называются, да хутора мелкие! Значит что?

Курсанты ждали продолжения.

— Это значит, что развитой дорожной сети там — нет. Только проселки всякие, да редкие «большаки». То есть — любая более или менее большая часть — растягивается на марше — на дохуища сколько километров. А значит… эту часть можно щипать со всех сторон! Что, похоже, финны и делают. Местность они знают, подходы-отходы — тоже. Лыжники, как говорят, большинство — отменные! Подошли малой группой… заминировали подходящее место; дождались подходящую по силам часть и — внезапное нападение! Гранатами, пулеметами, снайпера еще — командиров да политработников отстреливают! Только наши развернулись, чтобы отпор дать — а они… р-р-раз! и в лес! И нету их! А они отошли чуть дальше, легли на заранее подготовленную лежку, отлежались-отдохнули… и дальше пошли разбойничать — в другое место! И так вот… щипать, щипать, щипать… нарушая снабжение, раздергивая части на маршах, задерживая постоянно, срывая планы. А то и… представьте! Нашли Вы место подходящее, обустроили все как надо и не торопясь. Подождали, когда, к примеру, передовой батальон пройдет, а потом — раз! Завал на дороге, путем подрыва деревьев, минная ловушка, снайпера… И пока основная колонна дивизии пытается пробиться сквозь это вот все… ваши основные части — спокойно добивают тот передовой батальон впереди. Там же все — пристреляно, приготовлено, мины расставлены, окопы вырыты и замаскированы! Все эти — основные, запасные, дублирующие позиции…

— Как-то… мрачно все это…, - протянул Капинус.

— Ну да… невесело. Но… уверен — там у нас в штабах тоже не дураки сидят… уже. Да и в частях… умоются по первости юшкой, утрутся, прикинут что к чему, да и вломят белофиннам, со всей пролетарской ненавистью! — закончил спич Косов.

Уже вечером споры продолжились. Правда, немного по другой теме.

— Да на кой хрен этот миномет ротный нужен? — возмущался Алешин, — Толку-то с него? Мина — маленькая, легкая, мощности в ней — никакой! Таскай только лишнюю тяжесть…

— Андрюха! А если, с другой стороны, посмотреть, а? — хлопнул его по плечу Иван.

— С какой другой? — не понял Алешин.

— Вот смотри… граната РГД-33. Вес тротила — сто сорок граммов, бросить ее можно… ну — на сорок метров, да?

Алешин кивнул головой, соглашаясь.

— Вот представь — сидишь ты в окопе… ну вот — с Капинусом. И тут к вам в окоп залетает граната РГД-33. Представь, да!

Похоже, Алешину такая картина — не понравилась. Капинусу, сидящему рядом — тоже, о чем свидетельствовала его кривая усмешка.

— Так вот… хреновая ситуация — всеми признано. Но! Еще раз — гранату можно кинуть на сорок… край — пятьдесят метров. А в пятидесятимиллиметровой мине тротила — девяноста граммов. Да, согласен — маловато, но! Она летит на пятьсот, а то и восемьсот метров. Наступает на вас пехотная цепь противника… а вы ее — этими слабыми минами! Да, попасть сложно, разброс у нее — мама, не горюй! Но! Если такая «минка» брякнется в пяти метрах от вражеского солдата и посечет ему… ноги, к примеру! Этот солдат уже точно дальше в атаку не побежит. А еще — нужно пару человек, чтобы в тыл, к медикам его «утартали»! Вот уже и минус три солдата в пехотной цепи врага!

— Да лучше из пулемета их причесать! — кинул свои «пять копеек» Капинус.

— Да кто ж спорит? Конечно — лучше! Но! Пулемет бьет по прямой, то есть — попалась противнику ямка, канавка, бугорок… и хрен ты ему чего из пулемета сделаешь! А вот если у тебя есть в добавок к пулемету вот этот слабенький ротный миномет! Х-м-м… тут уже есть варианты, как сделать врагу больно! А если к миномету — еще и минометчик толковый! Ой чего натворить можно! Так что… учим матчасть, товарищи курсанты! Учим, и — «не чирикаем»! А потом — всесторонне овладеваем всем комплексом вооружений, которые нам дал советский народ. В том числе — ротным минометом. Чтобы могли даже в отдельную стрелковую ячейку «минку» эту забросить. Сам представь, Виталя, нашел вражина хорошую промоину, обрадовался — пулемет там поставил. Ну, думает, все — держись, Капинус, сейчас мы тебя умоем! А Виталя… играючи достает этот минометик… и закидывает эту слабую минку в эту промоину! Пулеметчики врага орут, «хильфы» просят. Красота же, да?!

— Чё за «хильфа»? — толкнув Капинуса в плечо, негромко спросил Алешин.

— «Хильф» — по-немецки — помощь! — ответил Капинус.

«Вот еще проблема: несмотря на все старания, времени более предметно позаниматься немецким языком — просто нет!».

Несмотря на то, что преподаватель немецкого его хвалила, и, если разобраться, он был примерно третьим во взводе по данной дисциплине — после Гирщица и Капинуса, что характерно, но сам Косов отдавал себе отчет, что его уровень знания немецкого — даже на начальный не тянул.

«Мда… тут бы помогло «полное погружение в среду», как его называли в будущем, но… где же взять это «погружение»? Вон как ловко в рассказе у Веллера молодой оболтус в совершенстве овладел французским! Где бы такую учительницу помоложе раздобыть?».

Как и следовало ожидать, Ильичев, в ответ на его предложение софинансировать гулянку, сначала ответил гордым отказом, и даже — некоторой претензией — «мол, чего это ты?». Но Косов постарался спокойно и внятно изложить свою позицию — «так, мол, и так… идем в гости к дамам, а уж твой день рождения — это так вот… совпало просто!». Ну и… дожал, в общем-то, Степана! Но чувствовалось, что некая обида, что ли, у Степана осталась, а потому, чтобы сгладить — пришлось вручать ему кинжал немного заранее. Прямо в каптерке, где в сумке и хранился подарок. И постаравшись, чтобы присутствующий здесь же каптер-хохол, не высмотрел потайной карман на клапане сумки.

То, что кинжал Ильичеву понравится — это было ясно сразу. Ну — уж немного в своем приятеле Иван начал разбираться. Казак же, чё! «Шашка, бурка, конь казачий!». Но вот степень — «понравилось!» явно не отражала эмоций Степана на вручение ему такой «цацки». Поначалу он посмотрел на Косова с некоторым недоверием, потом долго разглядывал кинжал, а потом — отодвинул его назад к Косову.

— Это чего такое? — не понял тот.

— Я это… Ваня… такой подарок принять не могу! — отвернулся Ильичев.

— Степ! Ты чего… с дуба рухнул? Как это — не могу? — опешил Косов.

— Ты, Ваня… может и ничего не понимаешь в этом. Но… дорогой этот подарок! Как это… Не по Сеньке шапка!

— С чего бы это? А да… точно! Копейку гони! — и Косов снова подвинул кинжал в ножнах к Ильичеву.

Ильичев косо посмотрел на кинжал, вздохнул, и закурил.

Каптерщик с интересом смотрел на разворачивающееся представление. Потом по молчаливому разрешению Косова, взял кинжал, вытащил из ножен и внимательно осмотрел.

— А шо? Гарный ножик! Дуже гарный! Такий… старинный… Ты бы, Ваня, продал такий ножик, а Степе лучше грошами бы отдал! — но тут же заткнулся под пристальным взглядом Косова.

— Это чего это… другу подарок деньгами делать? Что же мы… как купчины в старину, что ли? — выразил свое отношение к предложению хохла Иван.