Но — лучше обойтись без этого! Внимательность в городе, знание уловок и приемов «фланговых обходов» патрулей — ценились гораздо выше!

У Косова, ко всему прочему, имелись и очень непробиваемые бумажки в качестве доказательства легитимности пребывания в городе. Вот только — закончится эти бумажки уже норовили! Но! Впереди было получение явной и законной индульгенции — прикомандирование к гарнизонному дому Красной Армии.

Прощание с приятелями-выпускниками прошло довольно грустно. Благо что — коротко! Парни в мыслях уже были далеко не здесь. Семенову, к примеру, выпало распределение в КОВО, чем он был безмерно горд. А вот Камылину достался Дальневосточный Краснознаменный военный округ. Но Петька — не унывал, и подначивал дружка, что уж японцы дадут ему возможность куда как раньше заработать ордена и медали, а также — внеочередные звания!

На построении том вручались всяческие «ништяки» и курсантам первого курса. За всякое-разное! В числе прочих, очередную весьма Почетную Грамоту получил и Косов — «за смелые и решительные действия при задержании опасных вооруженных преступников»! Получил аналогичную и Алешин, и его отношение к данному факту было куда как более эмоциональным, чем таковое же у Ивана.

«Хорошо, что «народ» разъехался, а то повторять все раз за разом — как оно, «а он чего?», «а ты как?» — надоело! А еще и промелькивали такие вопросики — «Иван… а вот как оно? Ты ж… убил?». Ильичев — молодец, пресек такое сразу и быстро. Действительно — ну как тут объяснить, что никаких угрызений совести он не испытывает?! Вот — вообще! И от слова — «абсолютно!».

Просто где-то в глубине оставался вопрос — «а что это за крендель был, что он Чибиса узнал?». Но! По причине явного отсутствия какого бы то ни было объяснения этому, Косов решил «забить» на это обстоятельство!

«А Ильичев потом признался, что старшина Захаров тишком сказал ему, чтобы сержант присмотрел за Косовым — «Мало ли? Все ж таки — первый убитый у парня!». И чего? А — ничего! Сам Степа потом удивлялся моему спокойствию. Говорит, старшина задумчиво пробормотал — «Как будто не первый у него уже!». И все намеками выпытывал приятель — «Первый? Не первый?».

Иван не выдержал, и с матами задал встречный вопрос — «Курей и поросят — считать?», после чего приятель отстал. Но с этого момента, промелькивала в отношении сержанта к нему некая толика уважения.

«Ну и пусть!».

Вот и сейчас сержант натирал до блеска и так уже брызгающие синими искорками хромовые сапоги.

— Степа! Ну хва уже, а?! Пошли в дежурку, опоздаем же! — с неудовольствием смотрел на явный перфекционизм приятеля Косов.

— Ничё! Не опоздаем! — тянул Ильичев, — Время еще есть!

— Косов! Как самочувствие? — спросил его Кавтаськин, пребывающий в качестве дежурного по училищу.

— Нормально, товарищ политрук!

— М-да… Ну ладно! Предписания Ваши где? — проверив, политрук напутствовал их, — Вы там… давайте, не подведите! За бабами — не ухлестывать! Заниматься делом!

Увидев явно удивленные физиономии Ильичева и Косова, сплюнул и поправился:

— Ну… Это… в пределах нормы, без перебора! Ясно?

По пути в Дом РККА, Ильичев благодушно щурился и излучал отличнейшее настроение. Увидев на пути бочку с пивом, которое продавали «в розлив», задумался, приостановившись.

— Не, Степа! Лучше — после. А то — разить будет. Разве ж хорошо такое, в первый день-то?

— Согласен! — кивнул приятель.

В Доме Армии их, к их явному сожалению — разделили.

— Сержант Ильичев! Назначаетесь помощником инструктора в группу товарища Пономарева.

— Вы, курсант Косов, — в группу товарища Грауберг!

— Тащ майор! — обратился к распределяющему их командиру Ильичев, — А нельзя ли нас…

— Нет, нельзя, товарищи курсанты! Группы уже сформированы, ответственные — назначены! И даже занятия уже начались! Так что — попрошу без возражений! — отрезал тот.

— Можно хоть узнать — что это за группы? — недовольно протянул Степан.

— Так-так-так… Это — можно! — майор полистал какие-то списки, — Вы, Ильичев, вместе с Пономаревым будете вести группу по курсу БГТО, составленную из студентов медицинского училища и мединститута.

Было видно, как Ильичев сразу воспрял, развернул и так немалые плечи и засиял улыбкой «на все тридцать два!».

— Вы, товарищ курсант, вместе с инструктором, будете вести группу школьников 13–16 лет. Курсы уже начались, ребята там довольно подготовленные, не с улицы пришли. Так что… трудностей для вас не представляют. Тем более, что инструктор Грауберг — опытный преподаватель, у нас работает по нескольким направлениям. Кроме того, и в сельхозинституте преподает. Сработаетесь!

Косов старался не смотреть на приятеля, который сейчас усиленно корчил морду, стараясь не рассмеяться.

«Ну да… у него студентки! А у меня — школьники. Мало того, что этот кобель явно настроен там… порезвиться. Так все же ему и легче будет — молодежь все постарше, серьезнее, а значит и работать попроще. А с «букварями» что делать? Там же дури и энергии — хоть отбавляй! Вот же… головная боль! Может и правда, хоть этот Грауберг — мужик солидный да опытный?».

Получив назначение, курсанты уже развернулись к дверям кабинета, когда майор, обращаясь к Косову, недовольно спросил:

— А вас, товарищ курсант, разве не учили, что в помещениях нужно снимать головной убор?

Иван развернулся «строево», и ответил:

— Так точно, учили, товарищ майор!

— Так чего же вы… бескультурье свое здесь показываете? — по-прежнему кривя губы, спросил тот.

— Извините, товарищ майор, виноват…, - «Ну а что еще ответить? Комплексы свои демонстрировать? Говорить, что неудобно своей башкой светить, привлекать внимание?».

— Вот! Вот и постарайтесь впредь…, - менторским тоном продолжил майор.

— Товарищ майор! — вмешался Ильичев, — Разрешите обратиться? Курсант Косов — второй день как из санчасти выписался. После ранения у него шрам на голове!

Майор опешил:

— После ранения? Какого ранения? А где вы умудрились получить ранение, товарищ курсант?

— После огнестрельного ранения, — цикнул, кривя губы, Иван.

— Он, товарищ майор, вместе с еще одним нашим курсантом, бандитов задерживал. Вооруженных. Вступил в перестрелку, получил ранение, но бандита — застрелил! — опять влез Ильичев.

— Вот как? Все так и есть, Косов? — продолжил удивляться майор, — Ну-ка, Косов снимите фуражку!

А что делать? Пришлось снять…

Майор встал, обошел Косова по кругу.

— М-да… Да, конечно… это меняет дело. Но! Почему же, товарищ курсант, вы так стесняетесь своего боевого шрама? Что же это такое, голубчик? — развел руками майор, превратившись сразу же из требовательного командира в насквозь гражданского преподавателя.

«Штафирка! Шпак чертов!».

— Я, товарищ майор, не то, чтобы стесняюсь своего ранения… Я просто лишний раз внимания привлекать не хочу! Отвлекает это людей. Работе и учебе мешает. Вопросы всякие начинаются…

— Х-х-м-м… Ну тут вы, возможно, и правы. Но… но все же — есть положенные нормы! И нужно их соблюдать! — опомнился майор, — Кстати! А как вы смотрите на то, чтобы выступить перед нашими слушателями? И перед студентами, и перед школьниками? Это же — замечательно может получится! Такой пример!

«Не… все же он — явно не кадровый! С гражданки пришел — точно! Но почему тогда — не политработник?».

— Я, товарищ майор, не против! Но… не уверен я, что это будет правильно и возможно. Все же — следствие еще не закончено, и некоторые аспекты могут быть… не подлежать разглашению!

Майор пожевал губами с недовольством:

— Да, такое возможно. И как же нам быть?

— Я так думаю — можно обратиться в Управление рабоче-крестьянской милиции города и запросить их разрешения на проведения такого мероприятия.

— Да? Ну-у-у… да, так будет правильно. Наверное…, - майор явно был в сомнениях и не знал — а нужно ли тогда вообще такое мероприятие?

Все же отношение к милиции и их деятельности несколько… особенное. Ну зачем знать, чем занимаются эти люди? Жуликов всяких ловят, со всякими «отбросами общества» возятся. С «отрыжкой царизма», ага! Копнешь там, а оттуда — такая вонь, возможно, пойдет… Это же не геройское отражение атаки наглого буржуазного врага!