«Получается… несколько лет это место используется уже. Х-м-м… а в остальное время, когда лагеря здесь нет — что? И как тут местные… пейзане не растащили все это по личным подсобным хозяйствам, пока место не заселено? Все же есть сторож?».

Размышляя, Косов не забывал о деле.

«Воду все-таки надо сначала вскипятить! А то… «обдрищутся» еще все, после такого супчика! Вода в Омке вроде и чистая, только — хрен его знает… может выше по течению скот на водопой гоняют? Да и коричневая та вода. И в будущем — коричневая. Река-то эта — из болот Васюгана течет. Где-то в Новосибирской области… А то и в Томской! Отставить! Нет здесь Новосибирска, есть — Красно-Сибирск! Ага… так вот… про речку эту. Берега — топкие, илистые, поэтому и мостки сделаны. Только на излучинах есть небольшие пляжики. Вечером — искупаться бы неплохо!».

«Такой котел… хрен какая рогатина выдержит!».

Благо, что среди вещей нашлись парочка каких-то железных труб полутора дюймовых.

Картошка почищена, из расчета пара средних картошек на рыло! На здоровенной сковороде Косов сделал обжарку из лука, моркови и свеклы — тоже нашел все это в мешках. Жарить пришлось на сале, которое наковырял из банок с тушенкой — ничего другого под руку и на глаза — не попалось!

В котле булькают кусочки «картофана», обжарка ожидает своего часа. Тушенку — вообще можно закинуть перед самой обжаркой. Времени еще — полно! Иван стянул с себя гимнастерку, завалился на мешки с палатками и с удовольствием закурил:

«Лепота! Только на кой хрен мы разгрузились так далеко от места установки палаток? Это завтра метров шестьдесят-семьдесят таскать все придется. Хотя… если ночевать в этом… штабном домике… Подальше положишь — поближе возьмешь! А то устроят местные колхозники набег ночью — и ищи потом супостата и имущество по селам и весям!».

Само место расположения лагеря Косову понравилось. Это, конечно, не тайга севера области, но — на безрыбье и рак рыба. Скудные, прозрачные березовые перелески в этом место создавали своеобразную «подкову», концами которой почти упирались в реку. Вот внутри этой подковы и был расположен летний лагерь училища.

«Все не в чистом поле стоять! И ветра не так донимать будут, да и глазу приятно!».

Косов сам не заметил, как задремал. Проснулись-то — не свет не заря! А на сытое брюхо, да на пригреве… Подкинулся от того, что взмок на солнце!

«От же… бляха-муха! Расслабился! А ну как — проспал? Народ голодным останется! А… нет… дреманул-то всего меньше часа! Ну ладно… пора готовкой заниматься!».

К приезду колонны у него все было готово. С супом вот только… Разварилась всё же картошка. Суп- не суп, а какое-то «хлёбово» получилось. Но — вполне на вкус, вполне! Поставил котел к костру боком, чтобы совсем не остыл, а тут и машины подъехали.

Захаров сначала скомандовал машины — разгрузить, и только потом — обед. Косов впрягся в разгрузку с полными силами, и некоторым чувством вины — парни там «намудохались», загружая все это имущество.

— Молодец, Косов! Вполне съедобный кулеш получился! — похвалил старшина, сидя за столом, под навесом, — только картошка что-то вся разварилась.

— Виноват, тащ старшина! Не правильно время рассчитал, думал вы раньше приедете. Вот и поставил рано… она и разварилась…, - пожал плечами Иван.

— Ничего… нормально, и вкусно, и сытно!

— Так, бойцы! Пьем чай, полчаса на отдых и оправку и снова в путь, — скорее объяснил, чем скомандовал Захаров, — к вечеру и третью ходку сделаем. А завтра уж все ставить будем…

И снова Косов остался в лагере — теперь уже ужин готовить. Перетащил оба котла — и большой, который был под суп, и поменьше — с остатками чая, на мостки к реке, нарвал травы, связал пучками и для начала отшлифовал котлы песком. Потом уже — обмыл с хозяйственным мылом.

«Ну да… «фейри» сейчас нет. И в скором времени — не предвидится!».

Потом ополоснул их пару раз водой и оставил на мостках, чтобы ветерком их обветрило — запах хозяйственного мыла не шибко-то приятный! Потом в большом котле замочил перловой крупы — «Каша с тушёнкой на ужин будет!». Вот количество крупы — кинул «на глаз» — одно дело на двоих-троих готовить, другое — на двадцать с лишним человек, если водителей посчитать.

Обошел снова лагерь по кругу, полюбопытствовал. Получается, что батальон располагается довольно компактно, но — продумано. По центру лагеря — как водится — плац с вкопанной металлической трубой с метр длиной.

«Это, я так понимаю — для установки флагштока!».

А сам флагшток, точнее — его разобранные «колена» Косов умудрился использовать в качестве рогатины для костра. Котлы на них вешал. Сейчас только понял назначение этих труб — там и отверстия есть, для установки шплинтов.

Места расположения рот батальона можно было определить по остаткам песчаных дорожек, ведущих к палаткам.

«А палатки-то — взводные, не более. Сильно уж для ротных места мало!».

Получалось, что каждая рота располагалась несколько наособицу, эдакими — «кустами». Четыре палатки для личного состава; четыре же длинных стола с навесами над ними; отдельно — место для палатки… а вот какой — Косов не понял. Толи кухня, толи баня… Метрах в сорока-пятидесяти от каждого куста стояли дощатые туалеты. На шесть посадочных мест каждый.

«Как бы не маловато будет! Ну да ладно — здесь, похоже, уже все опробовано практикой несколько лет!».

Снова пришлось пройтись по березнячку — пособирать веток для костра. Прежние — почти кончились. У одной из «ножек» подковы, с внешней стороны, обнаружил неплохой спортгородок. Выходит — все необходимое в «подкову» не вошло, вот и пришлось ладить площадку на внешней стороне. Ряды турников, брусьев, вкопанных бревен, всяческих стенок и прочее.

«А неплохо! И немаленький городок, если в расчете на батальон, всем места хватит. Ну — если по очереди заниматься. Одни бегают, другие тут отжимаются-подтягиваются!».

Притащил котлы от реки, повесил котел с крупой над костром — «Пусть упаривается! Этой «кирзе» долго преть надо!». Снова притащил пару ведер воды от реки.

Завалился на палатки покурить и подумать… О чем? Да так… обо всем. Планы-то, в общем-то, известны и предельно понятны — «Тащи лямку, овладевай знаниями, нарабатывай навыки!».

И никакого пренебрежения к тому объему знаний, которое дают сейчас в училищах у него нет. Есть, конечно, понимание, что имеющиеся Уставы, пусть и новые, только что принятые, не соответствуют требованиям действительности. Они устарели сразу же, как только были разработаны и приняты. Даже не так — они сразу отталкивались от неверной постановки задач. Ну… это так — послезнание вроде бы называется. Хотя… ни хрена он не знает — а насколько они не соответствуют требованиям времени. Он их — просто не знает! Да и те Уставы, которые были в будущем — он и их не знает. Ну не сильно-то их напрягали всякими пехотными «штучками-дрючками» в училище, не их это было. Вот Корабельный устав — тот да, требовали знать четко. Дисциплинарный там… Караульной и гарнизонной службы, Строевой еще. Но… Но, мля! Это было лет тридцать тому назад… или — вперед. Он и не помнит уже ни хрена! Так что — предельно четкие, выверенные и особо умные идеи предкам выдавать — не готов, за неимением этих идей. Так что — вместе со всеми, с нынешними людьми, запинаясь, набивая шишки и кровеня морду о кочки…

Что он может? Вот освоить хорошо все имеющиеся воинские знания — может. Но! На уровне «Ваньки-взводного», не более! Ну… какие-то новинки, «прихваты», которые изучил и освоил там — в период командировок, из фильмов и книг. Не более того!

А стратегия… Да кто он такой, про стратегию думать? Там… головы побольше и поумнее его сидят. Ага… к «усатому» — дверь пинком, советами засыпать, показать величайший ум и знания будущего… А по пути — Лаврику шелбанов надавать, чтобы не рыпался, дурилка картонная! Устроить ему «пердимонокль», сталинскому сатрапу в пенсне, растлителю и убийце малолетних школьниц. Ишь — трусиков насобирал полный сейф, фетишист проклятый!