Распахнув глаза, я словно во сне стоял в гнезде на мачте корабля в кромешном мраке ночи. Тут же схватился за мокрое скользкое ограждение, потому что дикие волны заставляли судно почти летать, корабль тяжело бился о воду, поскрипывая и грозя разлететься на части.

Наверное потому, что это был сон, я совершенно не чувствовал страха. Стихия безумствовала, показывая, сколь ничтожен человек на её фоне, а во мне не было и грамма отвержения, я словно сам стал частью стихии, слился, ощущая в себе небывалую мощь, сравнимую по силе с буйствующим вокруг штормом. Одежда промокла насквозь и холодила тело, но мне было всё равно.

Оторвав руки от ограждения, я посмотрел на них, видя, как между пальцами сверкают пробегающие молнии. Поднял голову к чёрному небу, подставляя лицо под струи воды, словно сами небеса разверзлись и обрушились природным гневом на людей, грозя утопить их в морской пучине. Я с удивительной для сна ясностью ощущал, как они бьют по коже.

Холод наконец догнал меня, я зябко поёжился, глянул на мачту, и вдруг понял, что она светится. Несколько секунд мне потребовалось, чтобы осознать, что свечение исходит не от неё, а из моих собственных глаз. Как тогда, когда Фраус делился со мной своей энергией, но сейчас его рядом не было. Вообще никого не было, однако сила продолжала бурлить внутри меня, наполняла до краев, искрилась и была словно живой. И на этот раз я не был для неё просто сосудом, эта энергия будто бы была частью меня самого, важной и неотделимой.

Запутавшись в ощущениях, я уже не понимал, где именно нахожусь. Да и кто я вообще: Архарт Самвель, простой мальчишка, лишившийся родителей и попавшийся в нехитрую ловушку дяди, а на данный момент изгнанник, который нажил себе могущественных врагов и теперь вынужден бежать без оглядки… И при этом сейчас я ощущал себя так, словно могу снести пару городов, обратить в пыль северное королевство без помощи Фрауса, могущество переполняло меня…

И снова моё внимание переключилось на окружающую бурю, которая продолжала пытаться разбить наш корабль и унести в пучину всех нас. Шторм… Когда-то я думал, что именно такой шторм унёс жизни моих родителей. Что они вот так же метались по волнам, отец, наверное, успокаивал мать, говоря, что всё будет хорошо, хотя оба уже понимали, что погибнут здесь. Но что же случилось на самом деле? Я так тогда и не спросил…

Внутри вдруг образовалась странная пустота, которая тут же заполнилась грустью. И словно вторя этому чувству, молнии в небе над моей головой начали плести невероятные узоры, ветер почти разрывал паруса, мачта кричала и пела, борта трещали, но ни одна волна не посмела сотворить с судном что-то такое, что нарушило бы его целостность. Корабль скакал, скрипел и прыгал, но, ведомый какой-то родственной мне силой, прорывался вперёд всё дальше и дальше, унося нас прочь от вражеских земель, которые я когда-то называл домом. Ныне он оскалился копьями стражников и гневными взглядами самых сильных существ этого мира. Или не только этого.

Сознание медленно угасло, и во второй раз открыв глаза, я понял, что нахожусь в своей каюте.

— Какой странный был сон… — пробормотал спросонья и тут же оборвал слова, чувствуя холод и ошарашенно проводя руками по себе и вокруг: промокшая насквозь одежда, а так же мокрая постель и влажные волосы намекали, что произошедшее было чем угодно, но не сновидением.

Наскоро переодевшись, я торопливо вышел из каюты, желая как можно быстрее убедиться, что с кораблём всё в порядке. Поднялся на палубу корабля, где с серым лицом на своём излюбленном место стоял Лорак — там было удобнее всего перегибаться через борт.

— Ты что ночью учудил? — спросил он вдруг, отдыхиваясь.

— Ты о чём? — решил уточнить я, хотя в целом уже понимал, что именно может быть предметом разговора.

— Ты вообще понимаешь, что нас могло на щепки разнести? — в голосе Лорака не было злости, только усталость. — Хоть бы предупредил.

— Да я вообще думал, что это сон! — выругался, взлохмачивая влажные до сих пор волосы.

— Сон, ага, как же, — буркнул Лорак. — Да ты словно выстрелил нами из пушки сквозь шторм, который сам же и сотворил!

— И как у меня это получилось⁈ Я вообще не помню, как оказался на мачте! Может, объяснишь? — я с надеждой посмотрел на мага. Как-то не хотелось превратиться в лунатика с большим магическим потенциалом и навредить своим же.

— Я точно… буэ… — его слова прервал очередной приступ рвоты. Когда из нутра Лорака пошла желчь, он отплевался и наконец смог разогнуться. — Я не специалист по таким как ты.

— А я считал, что ты один из величайших магов, так кому ещё разбираться в происходящем со мной, если не тебе? — удивился я.

— Ничего-то этот бездарь не знает, — фыркнул молчавший до этого Раззарт. — Это не больше, чем родство со стихией. На земле ты не мог ощутить полного слияния, но даже там твои способности выходили за рамки обыкновенного.

— Это как? — я обратил взгляд на мерно колышущиеся волны, заметив в тусклых глазах Лорака промелькнувший интерес.

— Ну это как огромная металлическая штуковина около стога сена.

— Очень образно, — хмыкнул я. — Ты про громоотвод?

— Именно, юноша, именно. Раньше ты был частью заземлённого основания, а теперь копишь силу в себе, и твоё тело просто ночью спасало себя без участия сознания, высвобождая энергию. И ты можешь гордиться собой, наши тренировки не прошли зря. Ты даже смог удержать силу под контролем, иначе этому суденышку было не выжить и не пройти через эти валы.

Да, если поднапрячься и вспомнить, что я чувствовал, когда однажды Раззарт помог мне применить артефакт, показывающий полную силу погодников, то ночные ощущения были схожи, только эти были словно… мощнее и ярче, что ли.

— Жаль, что мой отец не был одарён стихийной магией, — вздохнул я, понимая, что будь он магом, то я моя жизнь могла бы сложиться совершенно иначе.

Раззарт почему-то только хмыкнул на мои слова.

Взглянув на горизонт, я вдруг замер, потому что вдали замаячила тёмная полоска берега, на котором располагались скалы, возвышающиеся, словно каменная цитадель даже с такого расстояния.

— Я думал, путь займет еще около недели, — ошарашенно проговорил я, вспоминая карту и понимая, что, если мы не сбились с маршрута, то других островов, кроме нудного нам, поблизости быть не могло.

— Занял бы, — флегматично отозвался Лорак. — Если бы не твоё ночное представление. Даже не знаю, как нас вообще не смыло. Но, богами клянусь, нас несло так, что за бортом всё размазалось, я даже боялся выйти из каюты. Я, который привык повелевать стихиями! О том, как капитан сгонял всю команду с палубы вниз, я тебе рассказывать не буду. И вот поэтому я не буду в тебе разбираться, у меня ещё есть планы на эту жизнь!

— Ха, да ты такой же величайший стихийный маг, как я — создатель этого мира! — тут же насмешливо прокомментировал его слова Раззарт.

Отойдя от Лорака к носу корабля, я какое-то время беседовал с наставником по поводу ночного происшествия. Что меня порадовало, таких больших сбросов больше быть не должно было, плюс Раззарт пообещал в наших тренировках вставить пару рабочих упражнений на растрату сил, чтобы у меня не набиралось такого дикого неизрасходованного потенциала.

Вскоре воды, в которые мы зашли, перестали быть однородными. Сидя на носу, я обратил внимание на тёмные пятна, которые то и дело мелькали под толщей воды, но не сразу сообразил, что это такое. Только спустя несколько минут я разглядел вдалеке поднимающиеся из воды зубцы гладких чёрных скал, рядом с которыми можно было разглядеть полусгнившие доски.

У руля встал Седой, сосредоточенным взглядом смотря на воду и ведя корабль по сложной траектории и лишь изредка цепляя бортами камни.

Место, где встать на якорь, нашли только к обеду, не так-то просто было пришвартовать корабль, не задев ни один из рифов, ни огромных каменных гигантов, выглядывающих из-под воды. Несколько сотен метров мы планировали проплыть на шлюпках, потому как для корабля дальше уже не хватало глубины. Я стоял у борта и смотрел на открывшийся песчаный брег в обрамлении двух чёрных скал. После полосы жёлтого песка шли заросли кустарника, а затем и полноценный лес буйной зелени, которую сложно было в подробностях рассмотреть с такого расстояния.