— Шторм? — я вскинул брови.

— Флоки не должен был узнать о тебе. Он считал себя последним, мои сородичи считали его последним, а потому ты был скрыт от них всех. Но когда твои родители попали к нему на остров, Флоки понял, что твоя сила ещё жива, почуял её отголоски в них. И раз ты до сих пор не явился к нему мстить, то и не помнишь того, что было. У древнего бога было очень мало возможностей дотянуться до тебя, но он сумел пробудить твои силы раньше, чем мы с Фраусом рассчитывали. И приставил к тебе своих подчинённых, пустив по следу тёмную сущность, которая должна была начать накапливать для него силы, пожирая младших богов, чтобы никто не помешал ему подняться на вершину пантеона. Твоё тело с развитым даром стало бы для него идеальным не разрушаемым изнутри сосудом, поэтому мы бросились искать для тебя способы защиты.

— Раззарт, — с усмешкой проговорил я.

— Да, мы подселили в твой разум другого квартиранта, — хмыкнул пятый. — Найдя, безусловно, самый удачный вариант для твоего обучения. И ты привык с ним взаимодействовать, сам того не замечая, натренировался воздействовать на того, кто сидел внутри твоего разума. Мы надеялись, что это защитит тебя, когда ты столкнешься с Флоки. Но не рассчитывали, что ты при этом решишь себя убить.

— У меня не было выбора, — я нахмурился. — Ты не знаешь, с моей семьей всё в порядке?

— Пока я склонен считать, что да, — кивнул пятый, а я шумно выдохнул.

— Ну так и чего в итоге вы добились? — я качнул головой. — Даже если внутри меня сейчас сила настоящего бога, то их-то там на поверхности четверо! И если я в расцвете сил не смог с ними ничего сделать, то о чём говорить сейчас, когда я ещё и половину своего потенциала не ощущаю!

Пятый повернулся ко мне, смотря прямо в глаза.

— С той секунды, как умер Флоки, для этого мира начался обратный отсчёт. Но это палка о двух концах, потому что теперь они захотят поглотить его силы сами, не доверят аватарам, явятся лично. Они нетерпеливы, и за прошедшие года их жажда вернуться в наш мир стала только сильнее, поэтому у нас будет единственный шанс временно оборвать их связь с вместилищем силы. И либо сейчас ты сможешь что-то сделать, либо этому миру очень скоро придёт конец.

— Да я даже обращаться со всей этой силой не умею! — крикнул я, понимая, что мне опять не оставили выбора.

— Ошибаешься, — возразил вдруг Раззарт. — Ты всё умеешь. Тебе просто надо вспомнить.

Катрин продолжала тихо всхлипывать, отгороженная ото всех широкой спиной преподавателя. Она уже устала засыпать его сначала вопросами, затем угрозами, после проклятиями. На всё был один и тот же результат — он молчал. Но именно поэтому девушка, отвернувшаяся к морю, смогла увидеть, как от корабля отделились четыре аватара, подлетая на вихрях и сверкая светящимися глазами.

Катрин проводила их ненавидящим взглядом, отслеживая, как все четверо приземлились на берегу. И вдруг от каждого словно отделилась тень, являя на песке ещё четверых — троих мужчин и одну женщину, один в один похожих на свои проекции. Аватары тут же были отосланы на корабль.

— Никто не должен больше сходить на берег, — услышала Катрин голос одного из них.

К Анту подошёл похожий на него мужчина, заставляя девушку вжать голову в плечи.

— Брат, может, наконец, перестанешь изображать из себя сторожевого пса? Отправь уже девчонку к родителям в каюту, посидят там втроём, погорюют, — цинично проговорил он.

Катрин захотелось его ударить. Она бы разнесла этот корабль в щепки, если бы были силы.

— В обязанности преподавателя входит контроль и охрана студентов, — каким-то неживым голосом ответил Ант.

— Что-то я не заметил за тобой такого рвения защищать ту же Кассандру, — фыркнул брат.

— Кассандре здесь уже ничего не угрожает, боги отбыли, и скоро нам дадут команду отплывать, — отрезал Ант, отворачивая голову и явно давая понять, что разговор окончен.

— Он мёртв, понимаешь, действительно мёртв! — глаза Ларуа пылали, он то и дело порывался то затанцевать, то подпрыгнуть. И то, что его руки уже были полностью чёрными от периодического пребывания в реальном мире, его волновало мало. В его мире частичный некроз лечился довольно быстро. В крайнем случае, механические протезы даже в их время не уступали обычным органическим частям, а уж когда прошло столько времени… руки ему там новые отрастят. — Его сила теперь достанется нам!

— Вряд ли он смог накопить много энергии, сидя в заключении под действием ограничивающего заклинания, — покачал головой Сиразан, осматривая деревья и вдыхая морской воздух полной грудью.

Волны с шуршанием накатывали на берег, так и маня пойти искупаться, но их время, которое они могли быть тут в собственных телах было слишком сильно ограничено. Да и не должны были люди видеть, что их старшие боги тоже могут быть подчинены слабостями. Хватит того, что они наблюдали истерику Ларуа.

— Суть не в силе, а в связи с миром. Как последний из старых богов, он обладал колоссальной энергией самой по себе, вне зависимости от количества, — проговорила Даст.

— В любом случае нам нужна его сила и искра этого ублюдочного выкормыша Фрауса! — дёрнулся Ларуа.

— Может, хватит болтать? — оборвал их рассуждения Зарин. — У нас и так мало времени, — он поднял свою чёрную руку, и в расстёгнутой жилетке стало видно, что чернота уже сползла с плеча на грудь.

Маги развернулись к деревьям, но Сиразан вдруг остановился, подавая сигнал и заставляя замереть остальных. Ещё через секунду уже все услышали странный гул,, идущий словно откуда-то снизу, а в следующее мгновение из воды в небо вдруг ударил столб света. Древние оглянулись, с удивлением уставившись на это внезапное проявление магии.

За несколько секунд облачное, но синее небо вдруг затянули чёрные тучи, раздался оглушительный грохот грома, небеса разрезали ослепительные ветвистые молнии. От воды до самого неба вдруг пролетело что-то искрящее, объятое резвящимися разрядами. И, достигнув небес, оно вдруг разродилось столь яркой вспышкой, от которой даже древним магам пришлось заслонять лица.

Когда они смогли открыть глаза, Ларуа лежал на земле, а на его груди стояла нога человека… А человека ли? Длинные тёмные волосы обрамляли вмиг повзрослевшее лицо, глаза сияли белым светом, остатки разорванной рубашки болтались на обвитых мышцами плечах, открывая грудь, в которую была вживлена искра, в руке трещало от разрядов сотканное из света копьё.

— Ух-ходим, — выдавил Ларуа, пытаясь выползти, но почему-то у него не получалось даже приподнять ногу противника.

Сказать что-то ещё он не успел, наконечник копья с силой опустился, пронзая его грудь насквозь. Рывок — и тот, кого когда-то звали Архартом, запустил руку в образовавшуюся рану и вырвал из груди обвитый металлической сеткой кристалл. С хрустом сжал, впитывая силу мага, возомнившего себя богом.

— Убью! — взревел Зарин, первым приходя в себя и шквальным ветром отбрасывая Архарта от Ларуа, падая рядом с другом на колени, поднимая тело и видя, как оно рассыпается в серый прах прямо у него на глазах. — УБЬЮ! — его зрачки полыхнули огнём, в руке засияло два огненных топора.

Даст обвилась доспехом из тьмы и попыталась ускользнуть в божественное ничто, но почему-то не смогла. Большими от удивления глазами она поймала взгляд Сиразана. Тот покачал головой, закусывая губу.

— Кто-то перекрыл нам доступ к вместилищу, мы заперты здесь, — прошептал он побелевшими губами. — Я попытаюсь прорваться, но мне нужно время.

— Кто-то⁈ — Даст вдруг рассмеялась. — Ты прекрасно знаешь, кто это мог сделать!

— Ты всегда защищала его, говорила, что он не пойдёт против нас настолько, чтобы мешать вернуться! — Сиразан впервые за несколько веков сорвался на крик. — Его давно надо было убить!

— А сейчас надо убить лишь одного сумасшедшего мальчишку, непонятно каким образом получившего силы, равные нашим! — резко мотнула головой Даст, устремляясь в бой, уже кипящий между Зарином и Архартом.