Оставалось где-то три минуты, после чего благословение спадёт. Обманным жестом показал, что бью в лицо, заставив соперника поставить блок, затем делаю подсечку и прыгаю на него, выставив локоть. Удар проходит, но гад не вырубается, хватает меня за плечи, я наношу удар головой, разбиваю ему ещё и нос, до которого не дотянулась эльфийка, он отвечает похожим ударом, но тот попадает мне в щеку. Дальше мы, рыча, начинаем кататься по земле и обмениваться ударами.Тут подоспел первый препод, и нас буквально оторвало друг от друга потоком воздуха. Я с сожалением понял, что не смог его нокаутировать, но хоть урона нанёс прилично, и, как мне кажется, больше, чем он мне.

– Прекратить! Иначе все пойдёте под отчисление! – грозно проорал педагог, и все подчинились.

Двадцать минут спустя мы уже стояли у ректора. Я с опухшей щекой и разодранной туникой, Анника с приличным фингалом под глазом, «хулиганка моя». Улыбающийся орк в наиблагодушнейшем из своих настроений, парень явно «поймал дзен». И насупившийся гном, наверняка думавший, почему у его народа такие короткие и медленные ноги. Пригласили и нашего куратора мастера Ридза, который не скрывал своей злости, пообещав нам семь кругов ада на предстоящих занятиях. Ректором оказался тот самый бородатый мужик, который Хоттабыч-Дамблдор, а звали его светлость сэр Нобиль для всего остального мира – архимаг Нобиль.

– Ну и что мне с вами делать, господа и дамы?

Ректор выразительно посмотрел на фонарь Анники, невольно улыбнулся, но собрался, накинув строгий вид, и продолжил.

– По моим данным, вы первые начали драку.

Он снова выразительно посмотрел на Аннику. Ушки эльфийки слегка покраснели, и она потупила взор.

– Видимо, придётся всю вашу компашку отчислить.

Анника испуганно подняла глаза и запротестовала.

– Но, ваша светлость, ребята не виноваты, они меня защищали!

Архимаг отвернулся от девушки и снова улыбнулся уголком рта, что заметил только я. «Играет, гад, в строго учителя».

– Вы позволите?

– Ну, давай, травник. Рассказывай.

– Мы с Анникой шли и обсуждали мои мысли по поводу объёмности плетений, я как раз продумываю новую модель создания нужных форм. И прикидывал, как повернуть принцип движения потоков в нужном мне русле, не разрушая конструкции заклинания.

Глаза преподов загорелись, мужики были в первую очередь фанатами магии, ну, и в тысячную – администраторами. Я продолжил.

– Потом студент Сник поздоровался.

Перешёл я на менее интересную тему, чем изрядно расстроил старичков, но не перестал говорить.

– Я поздоровался в ответ. А дальше начались оскорбления в мой адрес, а потом и в сторону леди Анники Зака Эфрон. И мало того, что мы были вынуждены терпеть этот цирк, так нас оторвали от главного, для чего мы тут все собрались, от учёбы.

– А что вы говорили о новой модели создания? – спросил меня архимаг.

– Есть у меня одна идейка и кое-какие мысли по ускоренному воплощению геометрических форм.

– Все варианты испробованы, всё давно открыто.

– А как насчёт того, чтобы разбить руны на составные части и создать язык форм иного порядка? Возможно ли такое?

– Так, все вон, кроме вас, студент и, разумеется, вас, профессор. – скомандовал архимаг.

Начавший зевать Геро обрадовался больше всех и пулей выскочил из кабинета, за ним последовали гном и эльфийка. А я остался со старожилами магии обсуждать мои идеи, которые, как позже выяснилось, имели тысячи недостатков, но какое-то разумное зерно в них всё же было, что и зацепило учителей.Конфликт был исчерпан, и никто даже не помышлял отчислять такое золотце, как я.

Своими вопросами и теориями я заслужил особого расположение ректора и мастера Ридза. Потому по большому блату меня досрочно стали обучать плетению травников, которое позволяло экономить ману. На него я выделял час в день стандартного времени. Заклинание содержало двадцать пять рун, из которых я уже знал три. Вообще, сложность запоминания магических букв заключалась в том, что нужно было воспроизвести сложную объёмную конструкцию по памяти, как только получалось, она отпечатывалась в уме. Но это было полдела, ведь из них ещё требовалось сформировалось плетение, соединить светящиеся нити рун, дабы получить цельную картину, было той ещё задачкой. И тоже требовало массы времени, но если маг справлялся, то плетение отпечатывалось в сознании навсегда. Говорят, многие обладатели силы годами изучают несколько заклинаний, к счастью, пока мне это даётся довольно легко. Более того, я заметил кое-какую особенность рун, все они состояли из нескольких одинаковых частей, «аналог нулей и единиц» в программировании, примерно об этом я и поведал педагогам, только в упрощённой форме. Вообще, если удастся правильно разобрать символы, то, возможно, получится и углубиться в саму суть магии. У меня уже была кое-какая сформировавшаяся теория о её природе. Как сказал кто-то мудрый на матушке Земле: «Математика – это язык Бога, которым Он написал Вселенную». И это следовало проверить, так как многое в местной мифологии сходилось с этим утверждением. Если энергия – это капли творения, то руны и плетения – способ систематизации или упорядочивания её. То есть местным оставили некий инструмент воздействия на суть вещей, которую мы называем магией. По её истории ничего в книгах я не нашёл, только рассказы о древних волшебниках и их так называемых подвигах, в сущности никто ничего нового не открывал столетиями, маги занимаются лишь изучением того массива знаний, который есть, и чем больше ты знаешь и чем сильнее запас твоей маны, тем могущественнее ты становишься. Но как я уже говорил, в моём направлении искусства была настоящая дыра. Потому не удивительно, что все остальные школы относились к травникам с нескрываемым высокомерием, за редким исключением. Несмотря на дружбу с архимагом, всеми своими соображениями я, конечно, не делился, ведь за слишком революционные знания могут случайно и придушить, а потому рисковать смысла не видел, хотя сэр Нобиль казался хорошим человеком, но все хороши, пока в дело не вступает политика, да и с разбором рун на составные мы и так вступили в неизведанные области.

Вечерами я любил посидеть в одиночестве, в своей небольшой комнате общаги и поразмышлять. Кстати, быт студентов был неплохо устроен, каждый учащийся жил один. Нам предоставляли кровать, письменный стол. В коридоре стояли умывальники, заполнявшиеся водой с помощью артефактов, туалет был общим, с дырками в полу и отдельными кабинками и находился на улице. Для желающих помыться в корпусе была пристроена баня, очень не хватало душа и земного толчка, но по местным меркам, всё было довольно шикарно. Ещё радовал вид на один из многочисленных дворов академии с аккуратно подстриженными зелёными лужайками и кустами, через которые проходили ровные каменные дорожки, соединяющие корпуса. Ночью зажигались магические кристаллы, которые красиво освещали окрестности в холодных тонах. Тут всё располагало к учёбе, чем я охотно пользовался.

Я так погрузился в науку, что совсем позабыл о предстоящем бале во дворце. А вот корона, к сожалению, не забыла. Когда пришло приглашение, меня даже немного передёрнуло, нахлынули неприятные воспоминания о пыточной, которые не смогла перечеркнуть даже экскурсия по дворцу и благодарность императора, «чтоб его одолел запор!». Всей честной компанией мы отправились покупать себе наряды, я, Геро и Инган особо заморачиваться не стали – взяли костюмы одинакового фасона, напоминающие военный мундир, просто разного цвета и с какими-то дополнительными финтифлюшками у каждого. Анника уже давно подсуетилась и заранее заказала себе приталенное белое платье, разукрашенное искусственными камнями, которые красиво переливались на свету. Всё в рамках эльфийской моды, заплела волосы в толстую косу, открыв свои очаровательный ушки. Платье подчёркивало все её достоинства, что спереди, что сзади. Увидев эльфийку в таком наряде, мы все обомлели и буквально потеряли дар речи. Было ощущение, что с нами в карете поедет голливудская звезда. Мы же на её фоне казались неприметными телохранителями. Первым опомнился Инган: