Выбрав самый короткий путь, они в считанные минуты вышли в нужный коридор. Мих выглянул из-за угла и тихо выругался.

— Там йеттуны, — прошептал он Марго-Рите. — Один у двери в столовую, другой охраняет ангар.

— К волшебству они не восприимчивы. Лёд, что же делать? — она в смятении потёрла виски. — Может, попытаться их отвлечь?

— Не получится, они слушают только Мадам. Прячься!

Мих прижался к стене и приложил палец к губам. Марго-Рита последовала его примеру и обратилась в слух. Раздался знакомый скрежет лифта, шорох разъезжающихся дверей и дробный стук каблуков. Мадам прошла в нескольких метрах от притаившихся учеников, но ничего не заметила. Сейчас её, похоже, волновали совсем другие проблемы.

— Ты, — в ответ — короткий рык. — Иди наверх и охраняй. Понял? — утвердительный рык и громкий топот тяжёлой туши в сторону лифта. — А теперь нужно найти нашу сладкую парочку. Где их носит?

Мадам опять прошла мимо их коридора и спустилась на первый этаж. До Марго-Риты донёсся отголосок поискового волшебства.

— Удача на нашей стороне, — она подпрыгнула от нетерпения. — Пошли, у нас мало времени!

Улучив момент, когда второй йеттун отвлёкся на какой-то шум за дверями ангара, беглецы как можно тише прошмыгнули в столовую. Им повезло, Мадам в суматохе не успела проверить и запереть дверь в коридор, соединяющий склад и ангар. Железная решётка была приоткрыта, замок висел рядом на крючке. Марго-Риту охватила дрожь предвкушения — ещё немного, и свобода.

Громкий скрежет решётки заставил её вздрогнуть и схватиться за Миха. Тот улыбнулся и ободряюще сжал пальцы горячей ладонью. Марго-Рита почувствовала, что ужасно замёрзла. Казалось, что напоследок Обитель решила вытянуть из неё всё тепло, чтобы она навсегда осталась в ней, стала её частью.

Короткий коридор, и вот он — ангар. У дальней стены, полупогребённый под снегом, виднелся корпус старого корабля. Он не летал уже много лет, став для воспитанников страшной легендой. Рассказывали, что он был жилищем кровожадных белых призраков, которые по ночам летали по Обители и ловили неосторожных детей. Но сейчас Марго-Рита его даже не заметила. Всё её внимание занимал восхитительно яркий корабль в центре ангара. На его борту слегка облупившейся краской было выведено «Удача искателя».

— Красивый… — Мих улыбнулся и чуть сильнее сжал пальцы Марго-Риты. — Надеюсь, он принесёт нам удачу. Идём.

Прокравшись мимо разукрашенных бортов и исполинской турбины, они подошли к шлюзу. И вновь везение — он не был закрыт.

— Они как будто нас ждут, — Марго-Рита чувствовала — у них вот-вот всё получится. — Мадам творит волшебство где-то неподалёку. Нужно спешить.

Трюм был почти пуст, лишь в дальнем углу лежало несколько десятков пластиковых коробов. В таких контрабандисты привозили провиант. Не сговариваясь, беглецы бросились к ним — волшебство Мадам ощущалось всё ближе. Большая часть коробок была наполнена серыми крошащимися брикетами — видимо, это были запасы команды, но около переборки обнаружилось несколько пустых ящиков.

Мих открыл крышку одного из них и кивнул:

— Забирайся, — увидев, что Марго-Рита медлит, он добавил: — Я буду в соседнем. Но сначала волшебство. Готова?

Марго-Рита порывисто обняла Миха и крепко поцеловала.

— На удачу. Скоро увидимся. — Она села в ящик, положила подбородок на колени и обхватила их руками. — Будь осторожен.

Он кивнул и положил руку ей на голову. Марго-Рита почувствовала, как от его пальцев на её коже и волосах затанцевали щекочущие искры. Её вдруг охватил такой холод, какого она никогда в жизни не испытывала. Казалось, что когда последние крохи тепла покинут её тело, она, как в своих самых страшных снах, заснёт вечным сном, и не будет принца, который сможет её разбудить. Вдруг её сказка будет иметь несчастливый конец?

В глазах потемнело то ли от того, что волшебство подействовало, то ли Мих просто плотно закрыл ящик. Захотелось спать, и Марго-Рита почти провалилась в сон, когда вдруг по помещению эхом пронёсся визгливый голос Мадам:

— Мих, что ты здесь забыл?

***

После кромешной темноты — вспышка света. Присутствие неизвестного растворилось в ней, как будто его никогда и не было. Последний квадрат занял своё место.

Дверь.

Чёрный прямоугольник, за которым клубилась непроницаемая тьма.

Мгновение неподвижности, и дверь начала неумолимо приближаться. Марго-Рита не боялась, наоборот, она ощущала странное воодушевление и интерес. Она всем своим существом потянулась к ней навстречу.

Влад медленно, словно выныривая из глубокого сна, пришёл в себя. Ему казалось, что он проспал целую вечность и забыл, как это — ощущать своё тело. Короткая судорога вцепилась в голени и бёдра — попытка дезориентированного мозга удостовериться, что он не умер. Влад вспомнил взрыв и, вздрогнув, открыл глаза.

Он лежал на животе, прижавшись щекой к холодному полу. Взрыв остался в памяти невыносимо яркой вспышкой и горячим воздухом, опалившим тело от макушки до пят. Влад должен был погибнуть, слишком близко к эпицентру он находился.

В поле зрения попала ладонь: обычная, не синяя кожа была усыпана вошедшими в плоть осколками и засохшими красными разводами. Влад осторожно пошевелил пальцами — короткие вспышки боли вспыхнули и быстро исчезли. Всё-таки живой. Он прислушался к собственным ощущениям и понял, что давно ему не было так хорошо. Слабость прошла, не было голода и холода — он ощущал себя сытым и полным сил.

Влад перевернулся на спину, наслаждаясь этим ощущением. Он вдруг осознал, что после всего произошедшего уже никогда станет прежним. Приключения научили ценить не только человеческую жизнь, но и простые житейские радости, которые раньше казались ему обычным явлением — сытость, тепло, сон. Сейчас ему хотелось остановить мгновение и просто порадоваться тому, что он в очередной раз смог обмануть смерть, смог выжить. Но время беспощадно неслось вперёд — Влад всё ещё не был в безопасности.

Первым делом он занялся рукой. Зубами вытаскивая из ладони осколки стекла, он сообразил, что его спасло — та самая жидкость из флакона, которую производила Ла-Урра, — квинтэссенция волшебства. Если бы он не схватился в момент взрыва за флакон, то… Влад поёжился — об этом думать не хотелось. Жидкое волшебство помогло выжить при взрыве, заживило его раны и восстановило силы. Перемотав порезы куском, оторванным от майки, он поднялся на ноги.

Лаборатория была погружена в пугающий полумрак. Из нескольких ламп уцелела лишь самая дальняя от эпицентра взрыва. По чёрным от копоти стенам и потолку змеились глубокие трещины. Перевёрнутый стол грудой оплавленного металла лежал у противоположной стены, а пол устилал ковёр из осколков и деформированных деталей высасывающей волшебство установки. Влад стоял на небольшом свободном от них участке пола и ощущал ступнями в тонких носках исходящий от него холод. Чтобы двигаться дальше, ему нужно было обуться. Он, стараясь не порезаться, двинулся туда, где последний раз видел свою обувь.

Платформу с ремнями взрыв едва затронул. Она лишь упала на пол, с корнем вырвав крепления. Ботинки, потерявшие свой ярко-красный цвет, лежали за ней, у самой стены, слегка опалённые, но на первый взгляд целые. А в углу, которого привязанный Влад не видел, стояла ледяная статуя. Обувшись, Влад подошёл к ней вплотную и едва справился с приступом дрожи. Ему подумалось, что вот прямо сейчас он смотрит в глаза своей не случившейся смерти. Ведь если бы не нож, если бы не удивительная тяга к жизни, Влад так же, как и этот незнакомец, стоял бы посреди лаборатории, навек застывший во льду.

Лицо человека, искажённое ледяной маской, выглядело знакомым. Пронзительные чёрные глаза, искривлённый в последнем крике рот, щетина и висящий на шее, словно амулет, завязанный в узел кусок кабеля с вилкой от розетки на конце, и ромбовидный осколок кости, зажатый между металлических, тронутых ржавчиной штырьков. Влад не смог сдержать улыбки — спустя столько лет самые простые вещи из его мира стали амулетами в этом.