«Он долго не продержится», — с этой мыслью Марго-Рита начала расшнуровывать ботинки, путаясь дрожащими пальцами в завязках.

Защита рушилась, и Марго-Рита отчётливо поняла, что не успевает освободиться. Без ботинок по снегу она долго не пробегает. С другой стороны, этот бой вряд ли затянется. Марго-Рита прислушалась к себе. Волшебный резерв опустел чуть меньше, чем на треть. А Ла-Урра… Истощение окрасило синим лишь её ладони. Нужен был план. Марго-Рита перестала дёргать непослушные завязки, выпрямилась и закрыла глаза, прислушиваясь. В ушах набатом отдавался бешеный стук сердца, паника перехватывала горло, не давая вздохнуть полной грудью, а сил почти не осталось, но она не могла сдаться. Ради И-Вана, Фё-Дора и М-Арка. Ради Миха… И разрозненные обрывки мыслей сложились воедино. Не идеальный план, но другого у неё не было.

Используя наколдованный Ла-Уррой ветер, Марго-Рита создала под куполом настоящую метель. Порывы ветра подняли с пола снег и ледяную крошку, закружили их в воздухе, скрывая в белом водовороте обеих противниц и Сни-Жанну. Видимость упала до нуля. Но это было ещё не всё. Для Ла-Урры метель не была преградой, ведь она могла видеть волшебство, поэтому Марго-Рита создала шесть искрящихся синим шаров и пустила их летать по комнате. Она надеялась, что это сможет хоть немного отвлечь противницу. Внутри ощущалась тянущая пустота, волшебства почти не осталось, и она надеялась, что его хватит на последний удар.

Ощущая на коже ледяные укусы, Марго-Рита вновь принялась освобождать ноги, развязывая замёрзшими пальцами непослушные узлы на шнурках. Наконец у неё получилось. Спрыгнув с вершины лифта на пол, она поморщилась — ледяшки больно впились в голые ступни. Её пальцы мгновенно заледенели и потеряли чувствительность. Метель сбивала с ног. Марго-Рита потратила последние капли волшебства на создание ледяного кинжала. Теперь вся надежда на то, что пустой резерв сделал её невидимой для внимательного взора.

Марго-Рита медленно двинулась сквозь метель туда, где, как маяк, сверкал и переливался волшебством силуэт Ла-Урры. Она спокойно стояла, поворачивая голову то влево, то вправо, ловя отблески теряющих волшебство шаров и делая сложное движение правой рукой. Они гасли один за другим. Когда до Ла-Урры осталось три шага, а над завьюженной площадкой метался последний шар, Марго-Рита задержала дыхание, сжала до боли в суставах пальцы на рукояти и бросилась вперёд, делая размах.

Остриё кинжала пропороло ткань и коснулось спины Ла-Урры, когда на горле Марго-Риты вдруг сжался капкан холодных пальцев, а ступни оторвались от пола. Правую руку отбросило в сторону, и лишь судорога сведённых пальцев позволила ей не выпустить рукоять. Метель упала на площадку пушистым снежным покровом, наступила звенящая тишина. Ла-Урра смотрела на Марго-Риту и улыбалась.

— Я выпью тебя до дна, — зашипела она, заглядывая ей в глаза, — но сначала покажи мне всё.

Синий взгляд Ла-Урры заглянул в душу, Марго-Рита попыталась опустить веки, но их обожгло холодом и словно приморозило ресницами к коже. Незримая воля грубо проникла в воспоминания, и воспротивиться этому она уже не смогла. Ла-Урра копалась у неё в голове почти минуту, а потом заговорила, вырывая Марго-Риту из полубессознательного состояния:

— Я тебя вспомнила. Ты десять лет назад сбежала из Обители Покинутых.

— Что? — Марго-Рита не поверила своим ушам.

— В день, когда случилась авария на заводе, Мадам сообщила мне, что одна ученица сбежала. Сильная ученица, одна из лучших. Знаешь, я тебя даже пыталась искать. Ну и ладно. — Она взглянула на луч света. — Твоё волшебство мне пригодится. Сегодня прекрасный день.

Марго-Рита пыталась осознать услышанное. Если Ла-Урра стояла за всем, что происходило в Обители, то она точно знала, что произошло с остальными учениками. Но зачем ей всё это было нужно? Зная Ла-Урру, Марго-Рита ясно понимала, что вряд ли случилось что-то хорошее. Но она слишком сильно хотела узнать правду, даже самую горькую.

— Что, — голос вдруг охрип и задрожал так, что пришлось замолчать и прочистить горло, — что с ними случилось после моего побега?

— Мадам пришлось наказать, — Ла-Урра передёрнула плечами и ослабила хватку на её горле. — Да она и не была мне больше нужна, а вот её волшебство… — Она мечтательно улыбнулась. — Хотя она провела отличную работу в Обители, вырастила больше десятка отличных волшебников. Их волшебство… Его мне хватило не только на устранение последствий инцидента, но и на многое другое. Столько силы, столько наслаждения…

— Что это значит? — Марго-Рита не понимала, не хотела понимать.

— Я их выпила, — Ла-Урра широко улыбнулась, но улыбка не затронула глаза. Они остались такими же колючими и холодными. — И забрала их волшебство себе. Удивительно, они меня не боялись, даже пытались сопротивляться. Особенно один парень, как он был силён! Столько волшебства, столько эмоций. О, как он дрался, — вдруг улыбка пропала, как будто её и не было. — Его ледяная статуя стала украшением моей обширной коллекции. Обещаю, ты скоро с ним встретишься. Я вас поставлю рядом. Неправильно, чтобы влюблённые так надолго разлучались.

В глазах Марго-Риты потемнело, и она увидела большую залу с закованным в лёд зелёным деревом. Вокруг него ровными кругами стояли ледяные статуи. Картинка изменилась, и Марго-Рита увидела едва ли не нос к носу застывшее во льду лицо Миха. За прошедшие десять лет он ничуть не изменился. Насмешливый голос Ла-Урры разорвал видение в клочья:

— Вы будете украшением моей коллекции.

Марго-Рита провалилась в пустоту, бесконечную и всепоглощающую. Столько лет она билась лбом в закрытую дверь. Столько лет жаждала вернуться и вновь прижаться к Миху. Столько лет пыталась узнать правду. И вот она — правда. Все её мечты о том, что Мих спокойно живёт в общине и они когда-нибудь встретятся, рассыпались осколками, отдаваясь звоном в ушах. Тиски пальцев на горле пропали, ноги подкосились, и она рухнула на колени. Кинжал в правой руке, ударившись об пол, тихо звякнул.

Мих десять лет мёртв. Она убила его.

Ла-Урра. Убила. Миха.

Взрыв ярости разорвал пустоту в клочья. Одним прыжком вскочив на ноги, Марго-Рита бросилась на Ла-Урру, выставив перед собой кинжал. Острое лезвие вошло в живот и исчезло. Его волшебство кончилось. Ла-Урра вскрикнула, прижав левую ладонь к ране, а правой оттолкнула Марго-Риту назад и затянула невидимую удавку на её шее. По лицу Ла-Урры зазмеились синие пятна с отчётливыми нитками чёрных сосудов.

— Ах ты тварь, — прохрипела она, тяжело дыша. — Как я хочу тебя убить. Но нельзя, — забормотала она, — пока нельзя.

В глазах Марго-Риты потемнело, зрение расплылось. Она забилась в невидимой хватке, мечтая броситься на Ла-Урру и вцепиться в неё ногтями и зубами. Отмстить за Миха, отомстить за всех и умереть в схватке. Но сил у неё почти не осталось. Соскальзывая за грань реальности, Марго-Рита скорее ощутила, чем увидела, что за спиной Ла-Урры из ниоткуда возникло багровое облако. А потом порывом тёплого ветра, разорвав тишину в клочья, по площадке эхом пронеслись слова, сказанные тихим, чуть хрипловатым баритоном:

— Остановись, Урра, ты и так немало уже натворила.

Вслед за словами по площадке пронеслась волна удивительного, не похожего ни на какое другое волшебства. Оно было настоящим, как свежий выпавший снег, нетронутым и чистым, отдающимся в каждой клетке тела восхитительной оглушающей вибрацией. Как будто волшебство Марго-Риты, Сни-Жанны или даже Ла-Урры было лишь неточно выполненной копией неповторимого оригинала. Схлынув, волшебство забрало с собой усталость, боль и страх, оставило яркое ощущение эйфории и чистую, без следа синевы, кожу. Осколки на полу, иней, лёд — всё исчезло.

Сжавшие горло тиски пропали, и у Марго-Риты, хоть и чувствовала она себя прекрасно, подкосились ноги. В её голове набатом звучали слова Ла-Урры, которая убила Миха, а сейчас стоит и бледнеет прямо на глазах. За её спиной в растворяющихся клочьях багрового тумана стояли двое.