— Но я надеюсь, вы примете верное решение. Всего вам самого хорошего, — закончила Ла-Урра и взмахнула руками, выпуская синие искры.

Влад понял, что ещё секунда и его шанс вернуться домой растворится без следа, поэтому бросился вперёд, на ходу обращаясь к старику:

— Уважаемый Оз, прошу вас, подождите, выслушайте меня. Я…

Влад замолк на полуслове, ощутив, что губы мгновенно потеряли чувствительность и перестали слушаться. Ла-Урра шагнула к нему навстречу, сдвинув брови, но вместо злости Влад увидел, как в светлых глазах мелькнул страх.

— Не становись у меня на пути, экземплярчик, — резко бросила она и сделала движение в его сторону открытой ладонью, как будто отталкивала от себя что-то невидимое.

Влад задохнулся, в его грудь словно ударил невидимый молот; он отлетел назад и упал спиной на лёд, скрывающий пролом в полу.

— Прошу, кхе, кхе, — он закашлялся, но продолжал говорить. — Мне нужно с ним поговорить, только он может…

— Не смей к нему обращаться! — взвизгнула Ла-Урра и топнула ногой.

Влад ощутил спиной вибрацию и услышал хруст. Лёд под ним мелко задрожал, распадаясь на мелкие кусочки, и Влад понял, что летит. Падение было быстрым — он с размаху упал на снег и провалился ниже, потом ещё раз и ещё. В его затылке вспыхнула резкая боль, и наступила темнота.

Слабый луч фонарика медленно скользил по погружённому в темноту тоннелю, выхватывая бугристые стены, пучки свисающего до самого пола мха и покрытый острыми сосульками потолок. Каждый шаг сопровождался тихим, едва слышным поскрипыванием, заглушавшим в вязкой тишине стук сердца и тяжёлое неровное дыхание.

— Сни-Жанна! Здесь ничего нет. Охотники изучили здесь каждый сантиметр и ничего не нашли. С чего ты решила, что мы сможем? — Мужской голос заставил замершую у стены девушку вздрогнуть и обернуться.

— Возможно, они просто не там искали, Васс. Посмотри, как необычно наросли сосульки на потолке, да и пол слишком подвижен. Похоже, вход на нижние уровни нужно искать именно под ним. Глянь! — Она шагнула в центр тоннеля и несколько раз медленно присела, показывая, как прогибается снежно-ледяная поверхность под её небольшим весом. — И будь осторожнее, двигайся у стены. Мало ли что.

— Мы уже несколько часов рассматриваем снег в кромешной темноте! Смирись уже, что здесь ничего нет. А пол просто нестабилен. Иди сюда, ещё провалишься, а под ним может быть что угодно. Я не хочу снимать твоё бездыханное тело с ледяных пиков. — Васс-Илий осторожно положил у стены сумку и протянул к Сни-Жанне руку. — Хватайся, я тебе помогу. И хочу тебе напомнить, что мы вообще-то нарушаем запрет. Катакомбы под храмом закрыты для охотников.

— Да знаю я, знаю, — пробормотала Сни-Жанна, не торопясь принимать протянутую руку.

Она чувствовала, что вот-вот случится что-то такое, что перевернёт её жизнь с ног на голову, а значит, путь в нижние тоннели вот-вот найдётся. Сни-Жанна мечтала об этом с того самого момента в юности, когда отчим первый раз взял её на промысел. Она слышала рассказы о городах, скрытых под метрами снега, о многоэтажных домах, наполненных удивительными вещами, о садах и парках с зеленеющими в свете жёлтого солнца деревьями. И Сни-Жанна верила: под толстым снежным покрывалом скрывается другой мир, гораздо лучше того, в котором ей приходилось каждый день бороться за жизнь. И она собиралась найти его во что бы то ни стало.

Постоянное беспокойство Васса её раздражало, и Сни-Жанна с удовольствием бы занималась поисками в одиночку, но ледяные тоннели были опасным местом: в одно мгновение казалось бы прочная поверхность могла провалиться и стать смертельно опасной ловушкой. Именно поэтому жизненно необходимо было иметь рядом надёжного напарника. Васс был именно таким — в нужный момент он смог бы прикрыть спину, поэтому пришлось наступить на горло совести и, улыбнувшись, принять протянутую руку:

— Спасибо, милый. — От сладости собственного голоса Сни-Жанну затошнило. Она скользнула к нему и нежно, едва касаясь, провела ладонью по колючей щеке, спустилась ниже и положила руку ему на сердце. — Зато как эти запреты подогревают чувства. К тому же мы тут совершенно одни…

Васс встрепенулся, сразу же забыв о своём недовольстве.

— Мы бываем одни и в других местах, не столь опасных. — Васс притянул её к себе и наклонился ближе.

Сни-Жанна внутренне содрогнулась. Как же она устала от этого, но Васс был тем, кто стоял между нею и другими общинниками. Несмотря на то, что Сни-Жанна считалась нелюдимой и странной, её красота привлекала многих. И Васс был, пожалуй, лучшим вариантом. Поэтому, усилием воли заставив пальцы на его куртке расслабиться, Сни-Жанна зажмурилась. Большие ладони легли на её поясницу, а в грудь впился дурацкий амулет, с которым Васс никогда не расставался, — завязанная свободным узлом чёрная гибкая верёвка из неизвестного материала с продолговатым пластиковым наростом на конце, из которого торчали два небольших металлических закруглённых штырька. Между этих штырьков Васс закрепил отшлифованный в виде ромба осколок кости торкоса — его первой добычи. В лицо Сни-Жанны пахнуло несвежим дыханием, желудок сжался, готовый в любой момент расстаться со скудным обедом. Мимолётное касание мокрых губ вызвало в ней лишь дрожь омерзения.

Вдруг над их головами раздался громкий треск. Сверху посыпался снег вперемешку с острыми ледяными обломками. Руки Васса на спине Сни-Жанны дёрнулись, чтобы то ли оттолкнуть, то ли прижать к себе, а потом он вместе с ней отпрыгнул назад, к стене. С оглушающим хрустом верхняя часть тоннеля провалилась. По потолку, потерявшему всю наледь, змеились трещины, с каждой секундой становившиеся всё больше и глубже. Казалось, ещё мгновение, и люди останутся в этом тоннеле навсегда.

— Пригнись и закрой глаза! — крикнула Сни-Жанна Вассу, с ужасом понимая: то, что она хочет сделать, может стоить ей жизни.

Глубоко вздохнув и сосредоточившись, она резко взмахнула руками. С её пальцев сорвался рой искрящихся голубым светом точек. Повинуясь молчаливому приказу, волшебные светлячки заполнили своими крохотными телами опасные, грозящие обвалом трещины и застыли ярко-голубым, мягко сияющим льдом. Второй взмах, и прозрачная корка затянула пролом в потолке, ограждая людей от сыплющегося сверху снега.

Сни-Жанна покачнулась. Волшебство всегда давалось ей с трудом: сложные манипуляции отбирали много сил. И сейчас она чувствовала, что близка к обмороку. Но терять сознание было нельзя, у неё появилась ещё одна проблема — Васс. Конечно же, он не послушался и увидел то, чего ему видеть не стоило. И теперь, тяжело дыша, он бешеными глазами смотрел на неё, не зная, что сказать.

— Это не то, что ты думаешь… — начала она, но Васс не захотел слушать оправдания.

— Ты можешь использовать волшебство? Да как ты умудрилась столько лет скрываться? В голове не укладывается!

— Послушай, Васс. Успокойся, пожалуйста. — Сни-Жанна подошла ближе и попыталась взять собеседника за руку. Тот отшатнулся. — Я не просила себе эти способности. Я родилась с ними. Ты же знаешь меня, Васс. Мы выросли вместе. Я всё та же Сни-Жанна, ничего не изменилось!

— Изменилось! У тебя есть силы, волшебство. Именно из-за таких, как ты, рождаются холодные дети. Из-за тебя умерла моя мать! — Васс почти кричал, его била крупная дрожь.

Слова резанули Сни-Жанну больнее ножа – он знал, куда бить. Однако нужно было как можно скорее вернуть ему способность здраво рассуждать. Общинники боялись носителей волшебства; они верили, что такие люди могут влиять на окружающих, вмешиваться в разум и читать мысли.

— Послушай меня! — Сни-Жанна повысила голос, снимая с головы капюшон. По плечам рассыпались русые с рыжей искоркой длинные волосы, которые Васс обожал. — Помнишь, когда нам было по десять лет, мы сбежали из дома, хотели путешествовать по миру? Мы тогда построили недалеко от храма иглу, чтобы переждать непогоду. А потом ударила неваска. Думаешь, будь я страшной злой волшебницей, тащила бы я тебя на себе до дома, когда ты был ранен? Позволила бы я себе заболеть и слечь почти на месяц с жуткой простудой? Я такой же человек, как и ты. И эти силы — проклятье, а не благо! Постоянный страх, что кто-нибудь узнает и община вышвырнет меня из дома… Я хочу просто спокойно жить.