— Покойся с миром, — сказал Влад и провёл пальцами по векам статуи, как будто закрывая их, а потом, вспомнив Снежбург, добавил: — Да пребудет с тобой вечное лето.

Отвернувшись, он пошёл к выходу. С потолка на единственной оставшейся целой нити свисал, чуть покачиваясь в невидимых потоках движущегося воздуха, оплавленный и деформированный обруч. Вспомнив, как он не мог его снять, Влад провёл пальцами по лбу — кожа была цела и невредима. Он схватил обруч, дёрнул, обрывая золотую нить, и со злостью швырнул его в стену — Владу захотелось вдруг разорвать на мелкие кусочки всё то, что не разрушил взрыв, чтобы Ла-Урра никогда не смогла восстановить свою ужасающую установку.

Ла-Урра!

Перед внутренним взором пронеслось короткое воспоминание: дверь с грохотом ударяется о стену и на пороге появляется Ла-Урра. Она пришла до взрыва, но в лаборатории её не было.

Чёрный прямоугольник дверного проёма притянул взгляд. Влад посмотрел на него и вздрогнул: ему показалось, что там клубится непроглядная, полная чудовищ тьма, а притаившаяся за углом Ла-Урра только и ждёт, когда он расслабиться, чтобы напасть, наброситься и выпить всё вернувшееся к нему волшебство. Только Влад этого волшебства совсем не ощущал, и его злило, что он не может, как та же Сни-Жанна, использовать его для собственной защиты. Оглядевшись, он не нашёл ничего, что могло бы сойти за оружие. Ему стало так страшно, что захотелось забиться в самый дальний от двери угол комнаты и остаться сидеть там в надежде, что кто-нибудь другой спасёт его, а потом поможет Озу.

Влад прекрасно понимал, что это глупо. Он закрыл глаза, медленно досчитал до десяти и, успокоившись, шагнул в дверной проём. Влево и вправо тянулся бесконечный коридор, погружённый в полутьму, разбавленную едва мерцающими жёлтыми светильниками. А прямо перед собой он увидел Ла-Урру. Она полулежала у противоположной стены, свесив голову на грудь, и не шевелилась. Её коса растрепалась, украшенная драгоценными камнями шапка лежала в стороне, а синяя шуба с меховой оторочкой покрылась пятнами сажи, подпалинами и дырами. Под носом виднелись следы запёкшейся крови.

Влад замер в нерешительности, не зная, что делать. С одной стороны, он не мог оставить даму в беде, а с другой, эта самая дама его чуть не убила и едва ли заслужила помощь. Да и чем он мог ей помочь? Влад не знал, да и, если быть честным, помогать ей не хотел. Приглядевшись, он увидел, что её грудь едва заметно вздымается — Ла-Урра была жива и могла прийти в себя в любой момент. И её пробуждение не сулило ничего хорошего.

Влад отвернулся от неё и сосредоточился — сейчас было жизненно необходимо освободить Оза от колдовского сна до того, как очнётся Ла-Урра. Ведь не зря та держала его без сознания — она явно боялась. Влад не знал, как отыскать нужную комнату, ведь блуждать по тёмному запутанному лабиринту коридоров можно было бесконечно, но собирался попробовать.

Вздохнув, Влад бросился бежать, полагаясь лишь на интуицию. Тёмные коридоры, крохотные комнаты и развилки быстро сменяли друг друга, редкие островки света смазывались в одну жёлтую полосу. Испуганный, он представлял, что в темноте, невидимые, за ним гонятся ужасающие существа, готовые в любой момент наброситься и разорвать его на мелкие куски.

Когда сердце вот-вот было готово выпрыгнуть из груди, он остановился у очередного светильника и прижался спиной к стене в попытке успокоиться.

«Я здесь один, в темноте нет никаких чудовищ, — убеждал он себя, но в голове всё равно метались насмерть перепуганные мысли. — Зато есть Ла-Урра!»

Мысли о ней подстегнули заново сорваться на бег, но Влад смог себя удержать. Он наконец понял, что бессистемные метания по тёмным коридорам вряд ли приведут его к цели. Но как найти нужную ему дверь, даже не представлял. Медлить было нельзя — Ла-Урра могла очнуться в любую секунду.

Влад закрыл глаза и попытался вспомнить. Створки высотой гораздо больше человеческого роста, своё отражение в зеркальном стекле или металле, резные морозные украшения по краям, ручки в форме снежинок — таких дверей он пока не видел. И он искренне надеялся, что такие здесь одни. Влад посмотрел наверх, потолок отделанного чёрным камнем коридора низко нависал над его головой — нужные ему двери вряд ли были именно в этом коридоре. Значит, решил Влад, ему нужно туда, где потолок гораздо выше. Больше не раздумывая, Влад сорвался с места и побежал в темноту. Невидимых чудовищ за его спиной меньше не стало, но появилась цель, и он постарался на ней сосредоточиться.

Наконец коридор закончился. Влад вбежал в большой зал, центром которого была монументальная, искрящаяся в свете нескольких ламп хрустальная лестница, ведущая на второй этаж. Напротив лестницы Влад увидел дверь, похожую на ту, которая была ему нужна. Он, не теряя времени, подошёл к ней, легко открыл и замер на пороге. Ему открылся фантастический вид. Дом Ла-Урры стоял посреди уходящих в тёмные небеса ледяных пиков, сверкающих в свете луны всеми цветами радуги. Застывший волнами снежный океан переливался и, казалось, волновался под порывами ветра, как настоящее море. Стояла удивительная тишина.

Влад несколько секунд заворожённо смотрел вдаль, а потом повернулся к выходу спиной: вот так взять, выйти за дверь и сбежать в ледяную пустыню — это не спасение, а самое настоящее самоубийство. И он это прекрасно понимал.

Осмотрев холл, Влад наконец нашёл ещё одну дверь. Она спряталась с противоположной стороны лестницы, как раз напротив главного выхода. Он открыл её и радостно вскрикнул — за ней показался большой зал со стеклянным потолком и мерцающей ёлкой. Одной проблемой стало меньше, но теперь перед ним стояла другая, не менее трудная задача: пересечь погружённое в темноту пространство со скользким полом, освещённое лишь тусклой лампой под самым потолком.

Влад, скользя ладонью по гладкой ледяной поверхности перил, медленно спустился с небольшого балкончика вниз. Его начала бить нервная дрожь — трезвым умом он понимал, что темнота вокруг — просто темнота, там нет никого, кто бы мог причинить ему вред, но иррациональный страх и мысли о том, что чудовища в прошлый раз не тронули его только из-за Ла-Урры, побеждали. Поэтому он стоял на последней ступени лестницы, мёртвой хваткой вцепившись в перила, не в силах сделать и шага. Времени оставалось мало — глупо было из-за детского страха потерять единственный шанс попасть домой. Представив, как Ла-Урра разозлится, когда увидит, во что превратилась лаборатория, Влад поёжился.

Вдруг откуда-то сверху в тёмную комнату один за другим проникли мерцающие разноцветные лучи. Влад посмотрел наверх и застыл, поражённый, — небо пылало. Влада охватило удивительное ощущение того, что он вот-вот станет свидетелем чуда, не предназначенного для глаз обычных смертных.

На густо-фиолетовом полотне, окружённый серебристой бахромой, раскинулся, затмевая звёзды, веер, переливающийся оттенками пурпурного и алого. Какая-то неведомая сила колебала его. То тут, то там в разных концах неба рождались и мгновенно рассеивались яркие золотые и серебряные полосы. Через секунду, сплетённый из миллионов ярких лучей, он начал медленно менять форму, пока не превратился в полупрозрачную светящуюся вуаль.

Она едва заметно колыхалась под порывами невидимого ветра, переливаясь лиловыми вспышками. Оторвавшись от созерцания неба, Влад посмотрел вперёд и в ужасе прижался к перилам. В нескольких метрах от него стояла ледяная скульптура с плотно прижатыми к бокам руками. За ней тёмными силуэтами, чуть поблескивая в неровном свете, виднелись десятки других скульптур, расставленных ровными кругами у высокой разлапистой ели.

Стояла пугающая тишина.

В неровном свете северного сияния Владу казалось, что ледяные фигуры двигаются. Вот одна чуть повернула голову, вторая рядом с ней приподняла левую руку, а вон тот парень лет восемнадцати с уродливым шрамом, пересекающим всю правую сторону лица, и вовсе до этого вроде бы стоял спиной.

Влад на мгновение зажмурился.