Оглядели, хватанули лежащего претендента – и утащили. По идее того которому я руку повредил и который с аптечкой возился на другом конце барака, пытаясь щеку сшить, тоже надолго не хватит.
Глава 3
1. 10
122 год от взятия
В общей столовой во время ужина я решил форсировать общение, пока нас по одиночке не забили. Усилки усилками, но классический удар по затылку – без укрепленной кожи – способен сотворить чудо.
Еды я набрал достойно: мощная порция картофеля, две куриных отбивных, маринованные грибы, обязательный набор витаминных пилюль; сок, кофе и белковый брикет.
От хлопка подноса о стол, она нервно дёрнулась. Сидела одна. Остальные из взвода за соседним столиком, причем все за одним. Таким образом, получается мы как бы сознательно шли на обострение конфликта и те действия по итогу объединили группу против нас.
Замечательно…
– Тебе лучше со мной не общаться, – горько бросила.
Эмоции какие-то…
– Почему? – с искренним интересом спросил.
– Те, – резко кивнула в сторону другого стола и массивный светлый пучок волос на ее затылке в такт подпрыгнул. – Планы строят как меня слить.
Пожал плечами, жадно вгрызаясь в отбивную.
Какая ерунда ее волнует…
Прожевал и сказал:
– Ну, как строят, так и перестроят. Они тоже вполне себе сливаются, – улыбнулся. – Как тебя звать?
Ответила угрюмо, не позволяя себе мне в глаза посмотреть:
– И ты планы какие-то строишь?
– Какие уж планы, – примирительно руки поднял. – Предлагаю дружбу.
Она нахмурилась.
– Этот жест, – на лице мелькнуло озарение. – Я тебя узнала! Ты в поезде был с сисястой, пьяной женщиной.
– Ага. Только ты не подумала, – в назидание палец поднял. – Что это может быть моя родственница или близкий человек?
Она сильно покраснела:
– Ой, извини.
За соседним столом громогласный хохот раздался. Один из претендентов неприличный жест изобразил, кивая в сторону моей соседки; старался внимание не обращать.
Если я солью семнадцать человек из двадцати во взводе, будет ли преподавательский состав смотреть на меня как на психопата?
Думаю, будет. А сложности в начале мне не нужны.
Значит – обождём…
– А я думаю они так и задумали. Что скиты в группах – этим и будут заниматься, – предположил Принц. – Доминировать, крошить черепа, но при этом оставлять жизнь обывал на ниточке, на сопелюжечке.
– Принц, умолкни, – мысленно одёрнул его и сказал уже вслух соседке. – Не переживай. Мы не родственники. Просто товарищи.
Большущие голубые глаза широко раскрылись, да еще и обида в них какая-то появилась:
– А зачем тогда ты соврал?
– На примере показал: нужно следить за тем, что говоришь. У слов могут быть последствия.
– Поняла, – сосредоточено кивнула. – А, тебя не пугает то, как я с тем парнем обошлась?
Глупый какой-то вопрос.
– Плевать на него, – меня, действительно, в данный момент больше интересовала картошечка и грибочки.
– Я не хотела! – оправдывалась она, будто и вовсе не услышала сказанное. – Нельзя так. Это неправильно, мы… Против тьмы все, а тут.
– Повторю: мне на него плевать.
Помолчали.
– В чем будет заключаться твоя “дружба”? – пересиливая себя, все-таки поинтересовалась.
– Друзья прикрывают друг друга, – сказал многозначно, посмотрев на соседний столик.
Она внимательно взглянула на меня, а потом смутилась. Отвела глаза. Все-таки кивнула.
Ну спасибо, квази . Я думал мы тут и заглохли…
– Лекта, – быстро и нервно бросила, вилкой в салате ковыряясь.
– Что? – переспросил.
– Имя – Лекта.
– Я Кейр. Приятно познакомиться.
– Уже почти на автомате говоришь, – с теплотой в голосе заметил Принц. – Еще чуток и имя своё забудешь. А потом в Судию мутируешь.
Заткнись.
Все выглядит так, будто Лекта не привыкла к общению. Социализация оказалась провалена.
Что ж, бывает.
– Вот нужна она тебе такая? – уже с отчаяньем в голосе вопрошал Принц; быстро в секунду эмоции перестраивал.
– Приблизим. Посмотрим, что умеет, – ответил я алту мысленно. – Может для чего и сгодится…
Принц застонал. Я возвращаясь к разговору с Лектой, спросил:
– Давно алтарь поставили?
– Нет. Как поставили, я так и поехала…
– Должна за него кому-то?
На удивление она покраснела:
– А ты… не твоё дело, – невнятно защищалась она. – Тебе какая…
Я остановил ее жестом:
– Это обычный вопрос. В нашем мире за куб Парадигмы можно в долговую яму к кому угодно упасть: к любому из Домов, к Императору, к службам, к частнику… И нет в этом ничего ужасного или удивительного; это скорее рутина.
– Ага, паскудная банальность эпохи, – хихикнул Принц. – Чтобы всю оставшуюся жизнь, так или иначе защищать Империю, вначале ты должен кому-то заплатить.
– К твоему сведенью, – едко начала Лекта. – Я своими силами его заработала. И никому не должна! С поездкой мне помогли… Но сам куб получила честно. По способностям.
– Так это прекрасно.
– Правда? – растерялась она.
Кивнул.
Может по какой нехорошей привычке наезда или колкости ожидала…
– А ты?
– Что именно?
– Ну, давно ли алтарь и кому, того…
– Нет, алтарь недавно. А по поводу кому, – тут можно и прогнать легенду. – Я не такой, талантливый как ты, придётся сотрудничать с Домом Вив.
– Дом Вив – хорошие. Ничего постыдного в службе на них нет.
– С чего ты взяла?
Она посмотрела на меня, раскрыв и без того большущие глаза во всю ширь; потерла длиннющую тонкую шейку.
– Вагрант очень честный и красивый мужчина.
О, квази.
Это будет тяжело.
***
2. 10
122 год от взятия
Неделя “Мясорубки” началось ранним утром в темноте и криках. Визг тревоги с теург-динамиков пробил барабанные перепонки. Вбежали инструктора и кураторы, все они страшно орали, требуя нацепить тренировочные комплекты и “вываливать свои бесполезные задницы наружу”. Мы вскочили, принялись одеваться, а я еще взглядом по телу Лекты в белье умудрился провести.
Высоченная, тощая, бледная, с мощными плечами и мелкой грудью. На любителя, конечно, но ноги просто отвал башки. Она заметила мой интерес, покраснела, а потом куратор-Жердь, с носом, сломанным в трёх местах, проорал ей в ухо что-то такое чувственное и проникновенное, от чего Лекта тупо побледнела и забыла о всяких чужих взглядах и других особенностях совместной жизни.
Тот, кто задержался дольше всех в казарме – здоровяк с поврежденной рукой и сшитой щекой, (я чувствовал гордость за свой вклад) получил профилактический удар от гвардейца в лицо за нерасторопность.
– Какой кайф…– довольно урчал Принц. – Тут из вас всех скитов воспитают, да.
Меня обуревали сомнения.
– Только потом синяки смазывать от воспитания успевай, – добавил алт.
Пинками и грубыми словами нас выстроили в ряд.
У других казарм творилось примерно тоже самое: птенцы в черно-серебряном тряслись, а вокруг носились сапфировые акулы-кураторы и важные чёрно-синие птицы-инструктора.
У нас этих экзекуторов аж шесть штук: один инструктор, три куратора и два гвардейца.
Как я понял, куратор – это личинка инструктора с дополнительными обязательствами ведения тактических групп после четвертой недели.
– Короче шестёрка инструктора, – упростил Принц.
Старший встал впереди всех, чтобы мы хорошо его рассмотрели и запомнили. Это бритоголовый мужчина с квадратным лицом и шикарной седой бородой, аккуратной и ухоженной.
