Несколько минут я просто стоял, раздумывая над следующим направлением. Чуть дальше от строений, вглубь кустов вела тропинка. По ней ходили не часто. Больше напоминала единожды вытоптанную траву. Где еще искать, я уже не знал. Мне казалось, я просмотрел каждый угол. Пройдя по ней вперед, вышел к озеру. Запах тины и болота ударил в нос, и я уже было развернулся, чтобы пойти обратно к амбарам, думая, что дальше не пройти, но вдруг заметил маленькую хижинку в глубине деревьев почти у самой воды. Только благодаря тусклой лампе, горящей в окне, это здание можно было разглядеть. С горем пополам, мне удалось пробраться к домику. На пути я пару раз чуть не упал в озеро, не погряз по колено в грязи, и чуть не вывернул обе лодыжки. Пробираться в полной темноте по еле угадывающейся дорожке жутко сложно и неудобно. И когда я все-таки достиг цели, заметил еще в одном мутном окне, зашторенном грязной оборванной тряпкой, блеклый свет. Подкравшись, я попытался через самую большую дырку в ткани заглянуть внутрь. Даже моя квартира обставлена лучше. В помещении, не имеющем перегородок и стен, не было так же никаких излишеств, кроме деревянного стола и двух стульев. В центре потолка висела одинокая лампочка, самая тусклая, какая только может продаваться в магазине, а может, здесь просто слабый поток электричества. Внутри никого не было видно. Однако, если свет горел, значит, дома должен кто-то присутствовать. Но кто может жить в такой обстановке? Прокравшись к входной двери, я подергал ручку. Дверь не заперта. Ни одно здание на этом участке не было заперто. Брать тут особо нечего, однако кому-то же все это добро принадлежало. Дверь жалобно скрипнула. Не хорошо! Радовало только, что в холле пусто, значит, заметить сразу меня не смогут. Я крался на цыпочках, стараясь не издавать лишних звуков. Половицы не скрипели, добрался до гостиной тише мыши. Действительно, никого. Помимо комнаты, в доме оказалась еще и кухня, с холодильником и плитой, которую не было видно из окна, и поднятая крышка от подвала в полу. Она словно призывала заглянуть внутрь. И как только я подошел чуть ближе, сзади раздались шаги. Оглянувшись, увидел амбала из Настиной квартиры. Чего и следовало ожидать. Я не стал геройствовать, и постарался мысленно предупредить всех о неприятной встрече. Не знаю, получилось у меня или нет, быть уверенным в успехе затеи не мог. Не получалось определить, в какой момент я доношу свои мысли, а в какой нет. Интересно было другое, здесь все трое или только он? Наивно предполагать, что Эмилию от восьми Хранителей будет охранять один, не чувствующий боли, громила. Как и в прошлый раз, ничего не говоря, просто двинулся на меня. Выставив перед собой руки, надеялся, что огонь из ладоней не заставит себя ждать, но не тут-то было. Мои движения не вызвали даже мелкой искры. Враг наступал, а противопоставить ему было нечем. Когда он приблизился и замахнулся, я смог быстро увернуться и переместиться ему за спину. Здесь места для маневров было больше. Со всего размаха я пнул его в спину, и громила завалился в погреб. Захлопнул крышку и задвинул ее столом. Но потом сообразил, что так и не заглянул внутрь. С тяжелым вздохом, отодвинул стол обратно и поднял дверцу. Здоровяк за один скачек забрался наверх и ринулся на меня. Возможно, я совершил ошибку, не оставив его внутри. Но раз именно здесь объявился враг, не исключено, что я на правильном пути. Я уже выбегал на улицу, когда увидел брата, спешащего на встречу. Так же быстро, за счет силы воздуха, он несся на помощь и не тормозя ни на секунду, всем корпусом влетел в качка. Тот отлетел как от пушечного ядра назад в дом. Брат резко остановился и посмотрел на меня.
— Ты в норме?
— Да. — Ответил я и вместе с братом вбежал обратно в здание.
Брат перемещался со скоростью звука, нанося удары. Я сначала как завороженный следил за Денисом, а потом решил к нему присоединиться, мысленно сообщив, что боли субъект не испытывает. У меня получилось сконцентрироваться на своей скорости. Теперь я отчетливо видел брата и его перемещения. Стараясь ему не помешать, с той же скоростью начал избивать врага. Бугай ничего не мог с нами поделать. Мы чередовали спину и лицо. Здоровяк лишь получал удары, не имея возможности увернуться. После чего я сфокусировался на его корпусе. Пусть ему и не больно, однако органы от травм не застрахованы. Я месил его как грушу, не думая о том, что могу нанести смертельные увечья. Мы здесь, чтобы спасти девушку. Враг закашлялся и согнулся по полам. Из его рта прыснула кровь, и я остановился. Брат нанес последний удар, от которого глаза амбала закатились, и он рухнул лицом в пол. Я слегка запыхался, хотя до этого при использовании силы не чувствовал усталости. Денис стоял рядом с лежачим, будто только пришел. Опомнившись, я бросился к люку. Спрыгнул вниз у пошел вглубь. Темнота кромешная. Мои руки, выставленные вперед, запутались в длинном куске ткани. Откинув плотную материю в сторону, я увидел мигающий свет, исходящий откуда-то слева. Как оказалось, за занавеской находился короткий коридорчик, и проход в еще одно маленькое помещение. В углу лежал потрепанный матрац, а рядом на полу в консервной банке догорала тоненькая свечка. А вот в другом углу сидел человек, девушка с черными длинными волосами. Лица не было видно. Она подогнула под себя колени, обхватив их руками, и опустила на них голову. На ней была лишь длинная рубашка, в которую она завернулась почти полностью. Мое сердце тревожено подскочило. Я был уверен на сто процентов, что это была Эмилия. Я нашел ее!
На радостях, почти вприпрыжку подскочил к девушке и медленно опустился рядом. Эмилия резко подняла голову и отпрянула, заметив постороннего. Когда я, наконец, увидел ее лицо, у меня внутри все заклокотало, и сердце сжала жгучая боль. Ее лицо и тело были покрыты синяками и кровоподтеками. На шее вырисовывались волдыри от ожогов. Волосы спутались, один глаз был полностью красным. Она выглядела ужасно измученной, но глаза остались такими же холодными. Эмилия стойко вынесла все издевательства, однако ее организм был полностью измотан. Затем девушка подорвалась с места и бросилась ко мне в объятия. Сначала я даже растерялся, не ожидая от нее такого поведения, а потом прижимал к себе так крепко, словно обнимал последний раз в своей жизни. Эмилия обмякла в моих руках и в итоге потеряла сознание. Я уничтожу того, кто это сделал! Во мне забурлила кровь. Я ощутил такой прилив ненависти, что готов был прямо сейчас спалить здесь все дотла. Учительница убила одного, а я убью всех. Меня сдерживало лишь присутствие Эмилии, которую необходимо было вытащить отсюда. Взяв ее на руки, я подошел к люку и, сам толком не понял как, но просто поднялся с ней, будто на невидимом лифте вверх. Приземлился на пол и передал ее Денису. Сам опустился возле поверженного здоровяка и как следует встряхнул, чтобы он пришел в себя. Качек умудрился приоткрыть здоровый глаз, бессознательно уставившись на меня.
— Кто сделал с ней это?! — Прорычал ему в лицо.
Он лишь слегка приподнял руку и указал куда-то в сторону. Я проследил за пальцем и увидел в дверях ухмыляющуюся физиономию «бревна», который вызвал меня к Насте.
— Какая встреча! — Пророкотал он своим противным голосом и заржал. — Ты ей под платье загляни! Я оставил на ней свой автограф.
Мне хватило одного взгляда на него, чтобы мой мозг отключился. Перед глазами словно образовалась пелена. Я видел лишь этого ублюдка, который довольно лыбился. Денис что-то выкрикнул, но слов я не разобрал, мчась на врага, будто поезд на легковушку. Он выскочил на улицу, а потом начал выбрасывать руки-колья, пытаясь проткнуть меня, а я уворачивался, стараясь дотянуться до него. Тип оказался ловким, прытким и быстрым. Однако я точно знал, просто так он от меня не уйдет. Не в этот раз. Сегодня я уничтожу его, чего бы мне это не стоило! Распыляясь все больше, я почувствовал, что могу использовать силу огня. Мы бились на улице, можно не бояться, что дом загорится. В нем два самых дорогих мне человека, они не должны пострадать. Его руки вытягивались, как резиновые, скручивались и выкручивались назад, когда я перемещался к нему за спину, для нанесения удара. Он не подпускал к себе слишком близко. Но и ему не удавалось причинить мне вред. В какой-то момент, для меня время остановилось, и я отчетливо разглядел его очередной выпад правой рукой. Словно противник застыл в стоп-кадре, а его кол остановился возле моего лица. Уйдя от удара, я схватился за его руку, крепко сжал, а второй рукой создал огненный луч, который разрезал противнику руку напополам. Он даже заорать не успел, я видел только, как открылся его рот, а глаза округлились от ужаса и боли. Переместившись ближе, отрезал и вторую руку. Из него не вытекло ни капли крови, словно он был сухой, как кара дерева. Затем подобравшись до лица, со всей силы врезал ему в челюсть. Он отлетел назад и время вновь пришло в норму. Я услышал, как он кричит и бьется в агонии. Подлетев к нему, проткнул горящей рукой его сердце. Его лицо исказила гримаса удивления вперемешку с болью. Дыхание сбилось, и он закашлялся, после чего, так и глядя на меня, перестал дышать навсегда. А я, увидев его смерть, будто очнулся. Все произошло за считанные минуты. Оглянулся на брата с Эмилией на руках, и понял, что разочарован. Я убил его слишком быстро.
