— Господи, какая чушь! — пробубнил я себе под нос и мысленно сплюнул. Тьфу ты! Упоминание господа — это всего лишь оборот речи. Не верю я ни в какого Бога и не поверю.

Углубившись в парк, пошел дальше, в надежде набрести на скамейку или хотя бы пенек. Сесть, подумать, воздухом подышать. Эти новые знакомства с ума меня сведут. В итоге я набрел на полуразвалившуюся беседку, забросанную мусором, но зато безлюдную. Несколько деревяшек в лавочке отломаны, но вполне можно примоститься при большом желании. Что я и сделал. Уставившись в одну точку, я не сразу приметил птицу, приземлившуюся на ограду беседки.

— Без слез не взглянешь.

Я огляделся, в поисках сказавшего, но никого не увидел. Нахмурившись, поднялся и вышел на тропинку. Хотел убедиться. По тропинке никто не шел ни вперед, ни назад. Покрутившись на месте еще несколько секунд, я услышал, как кто-то прыснул со смеху и вернулся к беседке, так как звук шел оттуда. Кроме вороны ни единой живой души. Смех продолжался. Задорный, веселый. Смеявшийся аж задыхаться начал, а я начал чувствовать себя полным идиотом. Надо мной потешаются, а я даже не вижу кто.

— Ну все, хорош! Посмеялись и хватит. — Выпалил я.

— Чего кричишь, я тебя прекрасно слышу. — В перерывах между смехом, сказали в ответ.

— Так может покажешься, чтобы еще и посмотреть? — я начал закипать.

— И вижу прекрасно.

Толи на моем лице отразился весь спектр эмоций, толи хохотун устал смеяться, но все стихло, а в следующее мгновение передо мной из неоткуда возник человек. Словно из воздуха материализовался голый парень с черными длинными волосами. Не знаю зачем, но я снова огляделся по сторонам, ничего примечательного для себя не увидев, снова уставился на человека. Его нисколько не смущала нагота, а вот мне, мягко говоря, было некомфортно.

— Тебя не смущает, что ты находишься голый в парке наедине с другим мужиком? — первое, что пришло мне в голову, ляпнул я.

— Ну ты же у нас по девушкам специализируешься. — Пожал он плечами, выпятив вперед нижнюю губу. — Значит мне нечего бояться. Или…?

Он многозначительно посмотрел на меня с ехидной ухмылкой, на которую я не хотел давать реакцию. По правде, я еле сдержался, чтобы не врезать мерзавцу.

— Нет. — Выдавил я улыбку. — Можешь быть спокоен, ты не в моем вкусе.

— Вот и славненько. — Кивнув, проговорил парень, после чего сел на скамью голым задом и запрокинул ногу на ногу.

— Ты откуда такой взялся? — не удержался я от вопроса, который волновал больше всего.

— Прилетел. — Пожав плечами, ответил он.

— Прости, что?

— Не думал, что девятый на столько глуп. — В никуда проговорил парень.

Я привстал даже, от такого заявления. И дураку понятно, что он обо мне говорил, вчера меня тоже окрестили девятым, хотя я и не понимаю, что это значит.

— Так, может ты хочешь узнать? — спросил он, глядя мне прямо в глаза.

— Ты что, мысли читаешь? — начиная терять терпение, спросил я, умостившись на место. Нет смысла руки марать об такого субъекта.

— Значит так! — вдруг посуровел голый. — Либо ты начинаешь контролировать свою силу, либо перестаешь думать обо мне всякие гадости!

— Да ты меня вообще тупым обозвал! — повысил я голос и сам удивился.

Во-первых, я до сих пор не ушел от этого ненормального, во-вторых, я реагирую на прозвище «девятый». Парень посмотрел на меня взглядом «может хватит?» и я совершенно офигел.

— Да, да! Я читаю мысли! А ты для меня вообще, как открытая книга. Мне даже напрягаться не надо. Даже не знаю, сможешь ли ты вообще освоить наше дело.

— Ваше…дело? — спросил я, стараясь пропустить мимо себя все сказанное до этого.

— Наше, наше! — покивал он, разглядывая мусор под ногами.

— Ключевым словом в моем вопросе было «дело». — Я глубоко вздохнул и напрямую спросил. — Скажи, вы сектанты?

— Ну, мы являемся религиозной общиной — это факт, но мы преданы церкви. У нас нет странных собраний, на которые все приходят в длинных балахонах с капюшонами, скрывающими лица, не читаем непонятные книжки, чтобы потом устраивать оргии.

— Вы сразу приходите без одежды? — указал я на него пальцем.

— Ха-ха, смешно пошутил! Мне понравилось! — покивал он в ответ. — Я не могу превращаться в птицу, а потом обратно, в одежде. Физически — это невозможно.

— Превращаться во что? В птицу? Ты что, маг и волшебник? Фокусы показывать умеешь?

— Обычные люди, так бы и подумали, но на самом деле, я обладаю даром, награжденным Богом. А именно, силой духа. — И не думая смеяться, ответил он.

Мне нечего было на это сказать. Я совершенно не понимал, о чем мы толкуем, и кто из нас сошел с ума.

— Если хочешь понять, то сиди, молча, и слушай. — Он прокашлялся и, набрав в грудь побольше воздуха, начал вещать. — Как ты смог заметить, на той пентаграмме, что выгравирована на твоей ноге, есть знаки, точнее символы, обозначающие пять стихий. — И, видимо, для ясности начал загибать пальцы. — Вода, земля, дух, огонь и воздух. Каждый из прирожденных хранителей владеет одной из этих сил. Четыре из них понятны. А вот стихия духа, не проста. Рыцарь, освоивший этот элемент, способен превращаться в то животное, на которое похож, или, как я в птицу, читать мысли и обладает даром убеждения. Более сильные хранители открывают в себе еще какие-нибудь таланты, но это получается не у всех. — Он встал и показал мне спину с такой же звездой. Однако она была намного меньше. Звезда, обведенная кругом, и лишь от самой верхней точки выходила пара узоров вверх. — Этот узор растет. В зависимости от того, насколько умело я владею этой стихией. Самая крайняя точка, это когда распускается цветок.

— Как понять растет? Это же татуировка?

Парень начал хохотать, словно я рассказал ему смешной анекдот. Правда, смеялся он не долго, отдышавшись, продолжил.

— Думаешь, нам всем заняться больше нечем, кроме как сидеть и вырисовывать друг на друге картинки? Дурень! Это знак Бога! Как считаешь, что обозначает пентаграмма?

Зачем я трачу на это время?! Меня вербуют, а я сижу и даже не пытаюсь уйти.

— Понятия не имею. — Устало произнес я и потер лицо рукой.

— Для ранних христиан пентаграмма была напоминанием о пяти ранах Христа: от тернового венка на лбу, до гвоздей в руках и ногах. Со временем появилась и перевернутая пентаграмма, олицетворяющая Сатану. «Пентаграмма с двумя восходящими концами представляет Сатану в виде козла, а когда восходит один конец — это знак Спасителя». Похвастайся своей картинкой.

Я поднял штанину и показал ему свою разрисованную ногу. Он подошел вплотную и, присвистнув, сел на корточки передо мной.

— Вот это да! Никогда прежде такого не видел.

— Что там такое? — запаниковал я, и опустил голову.

— Дог не ошибся в тебе. Надо же. Такая сила уместилась в одном смертном?

— Что ты там бормочешь?! Что с моей ногой?!

— Ты видел мою звезду. Одна стихия — один узор. Ты улучшаешь навыки, распускается цветок. Из твоей же звезды, из всех пяти верхушек, вырисовываются узоры и некоторые уже имеют форму бутона. Знак растет вместе с твоим познанием силы. Твоя звезда уже занимает пол ноги, представь, что будет, когда ты познаешь всю мощь и силу своего дара?

— Я весь покроюсь этими цветками?! — моему ужасу не было предела. Да и о какой силе он говорит? Во мне нет ничего необычного. — Думаешь, я поверю, что обладаю какой-то силой? Вы всем обещаете сверхъестественные способности, лишь бы согласились стать частью вашей общины?

Парень дал мне щелбан и поднялся с колен. Я отстранился от неожиданности, и чтобы быть подальше от его наготы.

— Хватит уже нести весь это бред! Надоел.

— Это я то бред несу? — я даже усмехнулся, от такого поворота в разговоре. — Знаешь, что? Я и так слишком много времени на тебя потратил! Пойду лучше.

Затем, я просто встал и пошел. Куда, не знаю, главное подальше от этой человеческой птицы. В голове каша. В ноге боль. Прочь! Я почти бежал по дороге. Из парка помчался прямиком домой. Дверь закрыл на все замки, снял обувь с курткой и опрокинулся на кровать. До чего же противно внутри. Потерян покой и уют. Мою жизнь одним взмахом руки перечеркнули, перевернули лист и начали писать свою историю. Я не хочу никаких изменений! Меня все устраивало! К чему все эти перемены? Я — грешник? Да и пусть! Мне это не мешало беззаботно проживать свои деньки.