Я ненавидел отца за жестокость, которую он проявлял к матери и к тем, кто слабее. Но он все равно заразил меня этой мерзостью. Да, где-то я не переступал грань, держался принципов, но не чувствовал себя белее его или лучше!

Впервые я задумался о том, что, блядь, натворил…

Резко поднявшись, я стянул с полки коньяк, и залпом выпил пол стакана. Мне нужно было заглушить всполыхнувшие эмоции. Задавить бешеное желание прямо сейчас разбудить Эльзу, затолкать ее в машину и приказать увезти за тысячи километров!

Она будет плакать и не понимать. Мне тоже будет больно, но это, сука, будет лучшее решение в моей жизни! Ей и дочери нужно держаться подальше от меня и таких, как я. Не калечить свои судьбы в этом гадском мире, где зло поджидает на каждом шагу!

Но правда заключалась в том, что зло было везде.

От него невозможно спрятаться. Тем более Эльзе. Это – клеймо, от которого ей не избавиться никогда! Я тоже был злом. Но злом, которое хотя бы могло ее защитить.

Плеснув в бокал еще, я вернулся в кресло. Подняв руку, посмотрел на свое обручальное кольцо. Пальцы подрагивали, но эмоции начали отступать.

Нет… Эльза – моя. Я выбрал это проклятие и никому его уже не отдам! И дочь свою никому не доверю. Ни один мужик в мире не даст ей того, что могу дать я!

Стянув со стола фотографию, я вновь принялся изучать ее глазами. Неосознанно провел большим пальцем по гладкой бумаге, одновременно выдвигая ящик с компактным сейфом. Он был пустым. Как будто предназначался для особой ценности, которую я бережно туда положил.

Эльза

Он не заметил меня. Я вышла из кухни, куда в нервном ожидании отправилась съесть чего-нибудь сладкого, как раз когда Вадим шагнул в распахнутые двери кабинета.

Сердце тут же ухнуло в пятки и волнительно застучало.

Сейчас он увидит… Прямо сейчас!

Губы невольно разошлись в улыбке, хотя я вообще понятия не имела, какой будет реакция мужа. Скорее это из-за самого факта моей маленькой шалости. Ну и неисправимый оптимизм щекотал изнутри – фото ребенка не может не вызвать эмоций! И они уж точно не могут быть негативными.

Я принялась не спеша идти по коридору в направлении спальни. Ладони вспотели, когда поравнялась с дверью кабинета и задержалась возле нее. Сгорая от любопытства, я легонько прислонилась к деревянной поверхности, надеясь услышать хоть что-то, но увы. Там царила абсолютная тишина.

Беззвучно вздохнув, я продолжила путь, приказав себе набраться терпения. Это было непросто. Вернувшись в спальню, я почти не вникала в происходящее на экране телевизора – то и дело бросала взгляд на дверь. Вадим не мог не заметить фото. Да и для дел было поздновато, однако он не торопился идти в спальню.

Время шло, мои глаза все чаще закрывались. Внутри уже не осталось никакого волнения. Оно просто источилось и пропало. Вместо него сердце начало сдавливать гнетущее трезвое осознание.

Он увидел фото. Но никакой реакции не будет, Эльза.

Я поняла, что уснула прямо под телевизор, когда услышала шаги возле кровати. Слегка открыв глаза, украдкой проследила, как муж взял пульт, и большой экран погас. Следом он направился в ванную, где какое-то время шумел душ, однако аромат мыла, не смог скрыть запах алкоголя. Вадим лег в постель, и я явно ощутила в воздухе терпкий след.

Мне это не понравилось. Внутри появилось место для настороженности – неужели опять проблемы с отцом? Или… что-то совсем другое?

В голове тут как тут возникли слова заносчивого брата мужа и в груди обожгло. Ну, зачем он это сказал?! Что я ему сделала?..

Любимый лежал совсем рядом, и мне очень хотелось прильнуть к нему, но что-то крепко держало волю. Почему он не испытывал желания придвинуться ближе? Прикоснуться, обнять меня? Мы весь день не виделись, неужели Вадим ничуть не соскучился?!

Как же все это расстраивало…

Ночью я очень плохо спала, а утром проснулась раньше Вадима. Никуда не вставала, просто смотрела в потолок, слушая его мерное дыхание. В горле стоял ком. Я не понимала, почему так остро реагирую и переживаю, ведь самое главное, что я знала – это его ребенок! Но меня тревожило до слез, что муж так и не сможет принять отцовство. Даже если считает, что это его дочь.

Больше всего на свете мне хотелось счастья для моей крошки… И любящего папу – она это заслужила! Наверное, я слишком многого хотела, рано расслабилась и теперь расплачивалась за это.

С губ сорвался прерывисты вздох. Повернувшись на бок, я откинула одеяло, но только хотела встать с кровати, как внезапно ощутила хватку на локте. Вадим заставил меня лечь обратно на подушку, навис сверху и я растерянно встретилась с его хмурым сонным взглядом. Он ничего не говорил. Обхватил ладонью мое лицо, близко наклонился и вдруг начала требовательно меня целовать.

Стон застрял в горле. Не прерывая поцелуй, муж задрал низ моей сорочки и протиснул руку между ног. Залез в трусики, вторгся в складочки и сразу погрузился в меня пальцами. Я приняла их, быстро стала мокрой. Почувствовав это, Вадим сразу отстранился, и настойчиво повернул меня на бок.

На затылке прошли мурашки. Он собрал мои волосы в кулак, потянул и принялся горячо целовать мою шею. Одновременно приспустил трусики и вжался каменным членом мне в ягодицы. Предвкушение завело за секунды. Я даже подалась немного назад, призывно показывая, что хочу… Вадим не заставил ждать. Хватка на волосах стала сильнее, горячая головка толкнулась в лоно и я громко застонала от удовольствия.

Погружаясь в меня в одном неторопливом темпе, Вадим оголил мою грудь и принялся по очереди сминать ее в ладони. Я вся дрожала от возбуждения. Из горла выбивало прерывистое дыхание, хриплые стоны, всхлипы. Мое тело мне не подчинялось – всецело откликалось на каждое движение мужа. А когда он погружался в меня полностью, замирало в бесконечном наслаждении.

В какой-то момент Вадим прихватил рукой мою шею и начал входить размашисто, чаще. Почти сразу я вздрогнула от оргазма, отпуская стон за стоном. Между ног горячо пульсировало, все тело покрылось мурашками, голову покинули мысли. Однако меня выдернуло из этого забвения, когда муж отстранился и вдруг провел горячей головкой между моих ягодиц…

Скользнув ниже, он чуть углубился членом в мокрые чувствительные складочки и снова надавил между ягодиц.

Глаза распахнулись, к щекам прилила кровь. Будто почувствовав, как я мгновенно напряглась, Вадим прижал меня к себе, обхватив за плечи. Его влажные пальцы уже коснулись тугого колечка, я смущенно зажмурилась, и над моим виском тут же раздался хриплый лукавый голос:

– Ты покраснела, Эльза.

Почти одновременно муж мягко толкнулся в меня пальцем, принуждая невольно зажаться еще больше.

– Тихо-тихо.

– Вадим, я… Никогда этого не делала! – поспешила признаться я.

– Я понял. Не убегай от меня, – непреклонно велел он.

Его теплые губы захватили нежную мочку, намеренно отвлекая меня, чтобы продвинул палец глубже. Я упрямо сопротивлялась вторжению, но Вадим тоже не собирался отступать. Ласкал мою шею, сминал пальцами грудь, волновал горячим дыханием ушко, чтобы сделать податливее анальный проход, чтобы движения становились легче, свободнее.

В какой-то момент я начала привыкать. Мне стало комфортно, и даже начало немного нравится. Будто поощряя, муж повернул мое лицо для поцелуя, между тем вводя уже два пальца.

– Не напрягайся, – прошептал он, поймав мой стон.

Между ног прилил жар. Я вдруг осознала, что мне нравится это его доминирование. Нравится ощущать себя в его власти и подчиняться, познавая новые границы в сексе.

Неожиданно Вадим вынул пальцы и без предупреждения толкнулся членом во влагалище. Я вдохнула голос, ощутив резкий всплеск возбуждения, и вцепилась в мужскую руку, которая по-прежнему фиксировала мои плечи. Оказалось, я была очень мокрой. Муж сделал несколько сильных толчков, заставляя меня бесконтрольно кричать от удовольствия, а затем вдруг вышел, и влажная головка уперлась в тугой вход.