— Не смотри.

Он отводит меня к заднему выходу, предварительно осмотрев на повреждения, но я качаю головой на все его вопросы. Я лишь испугалась и до сих пор нахожусь в легком шоковом состоянии от произошедшего. От криков и голосов, нуждающихся в помощи, от выстрелов и запаха взрывчатки. Всё это делает мою голову тяжелой и начинает пробирать озноб. Харрис усаживает меня в машину, накрыв своим пиджаком и я сворачиваюсь в калачик, прижимая его ткань к груди. Распространяющийся запах дерева заставляет мгновенно заснуть в безопасности.

Убедившись, что Тереза заперта в машине, я возвращаюсь в здание ресторана, где произошло подготовленное нападение. Нападение со взрывом и расстрелом. Многие из синдиката успели скрыться и увести в безопасное место семью. Через пол часа мы собираемся в главном зале и осматриваем тяжесть повреждения и нанесенный ущерб. Потерь оказалось больше, чем хотелось бы. Я смотрю на мраморный белый пол, где остались остатки крови, оставшийся от невиновных людей.

— Если быть точным, два солдата синдиката, три девушки семьи МакЛин и один твой агент, Харрис, — обращается ко мне Крэйг, осматривающий ущерб с плотно сжатой челюстью. Я знаю Крэйга со времён студенческой жизни, когда единственной нашей заботой было напиться на студенческой вечеринке и оторваться по полной. Нам пришлось рано повзрослеть, но мы успели насладиться студенческой жизнью, хоть и оказались в сложной ситуации уже на 3 курсе. Отец Крэйга сильно заболел, отдав право на управление синдикатом своему старшему сыну, а я… Я был полностью под опекой Андреаса. Я не хотел на него работать и всячески показывал своё негативное отношение к его работе, но он сделал то, что у него получается лучше всего. Он манипулировал мной.

После смерти отца, моя мать впала в тяжёлую депрессию. Я наблюдал, как изо дня в день, провожая меня в школу, она закрывалась в себе. Как из полного доброты и света человека она превращалась в уставшую, заплаканную женщину. Её горе я осознал слишком поздно, ни один психотерапевт не смог оказать должную помощь. Мне предлагали дорогостоящее лечение в клинике Германии, предлагали отправить маму в больницу, где за ней бы постоянно следили. Но я не смог отпустить единственного родного человека, который заставлял меня хоть что-то почувствовать, кроме поглощающей пустоты. Увидев улыбку мамы, я всегда радовался в ответ. Увидев её слезы и боль, мне становилось ужасно не по себе. Я учился её эмоциями. Пока она не перестала их проявлять. Тогда и втиснулся дядя, забрав её у меня.

Единственное, что у меня осталось от воспоминаний о маме — альбом с нашими семейными фотографиями, которые я под защитой храню в особняке. Я никому не позволяю трогать его, лишний раз запрещая самому себе прикасаться к нему. Последний раз я видел маму четыре года назад, когда Андреас чётко дал понять, что, если я ослушаюсь его приказов, перестану подчиняться, он навсегда заберёт её у меня. Я каждый чертов день возвращаюсь домой и понимаю насколько я беспомощен, имея неограниченную власть. Я не могу найти её, не могу найти то место, куда он отправил мою маму. И пока эта информация находится у него, я нахожусь в руках Андреаса.

Мыслями я возвращаюсь к бледному лицу Терезы, которая в полуобморочном состоянии прижималась к моей груди, будто я всё в чем она нуждается. Я сжимаю кулак, заставляя себя смотреть на кровь.

— Харрис? — Крэйг положил руку на моё плечо, и я туманно перевел на него свой взгляд.

— Мы отомстим за убитых, — говорю я пустым звуком и оборачиваюсь к двум связанным парням, которых прижимают к полу мои люди. Больше всего я ненавижу пытки. Но ещё больше, мысль, какой вред он мог нанести Терезе, если бы я не успел.

Час мы возимся с грязью, которую они устроили, пока Крэйг и его люди пытают парней в подсобке ресторана. Лучшее тихое место, которое мы нашли за короткий срок. Я проверяю спящую Терезу, её руки подрагивают, но она выглядит блаженно спокойной в своем сне.

— Босс, нам удалось узнать источник, — говорит мой агент, подходя к машине. Я закрываю дверь и киваю, смотря на запасной выход в ресторан. Они знают, что я ненавижу пытки. Знают какую реакцию вызовет вид окровавленного панического лица, поэтому я вхожу в подсобку под самый конец. Крэйг вытирает руки тряпкой, стирая засохшую кровь. Его костяшки в кровь разбиты, но на лице играет садистская улыбка.

— Что ты узнал? — я стараюсь не смотреть на два стула, к которым привязаны парни.

— Чертовы кубинцы. Не стоило мне так безрассудно возвращаться в Дублин, зная, в каких я отношениях с Карлито, — хмыкает он и бросает тряпку в угол. Карлито глава кубинской мафии, так же являющийся собачкой Андреаса, служащий ему в любых делах. Как и я, впрочем.

— Твои люди пострадали на моей территории, Крэйг, — говорю я. По правилам моей семьи, это означало, что он может взять любых людей, находящихся под моей властью. А я без возражений должен буду отдать их в его подчинение. Крэйг кивает, и мы выходим в убранный главный зал ресторана.

— На этот раз пострадали женщины, Харрис, — начинает он и я сжимаю челюсть. В моём подчинении нет женщин и Крэйгу об этом прекрасно известно. В семье Райт все девушки либо не достигли совершеннолетнего возраста, либо уже находятся в браке. Я прищуриваю глаза, когда он закуривает сигарету и смотрит в окно.

— Та рыжая девочка, она ведь важна тебе, я прав? — я ожидал этого вопроса. Я, черт возьми, слишком хорошо читаю людей по их глазам. Тереза не просто красивая девочка с рыжими волосами, она — центр внимания. Она магнит для мужчин, её обаяние не оставит ни одного мужчину равнодушным. Тереза из тех девушек, что не ищет внимание, но она приходит к ней само. Её естественная женственность и движения заставляют мужчин хотеть её, обладать ею. Чертовы магические чары. Крэйг понимает всё по одному моему взгляду и ухмыляется. Не смотря на нашу долгую дружбу, мой кулак чешется от желания встречи с его аристократичным лицом.

— Я понял, Харрис. Я знаю её судьбу, поэтому и спрашиваю: есть ли у тебя планы на неё после того, как ты разделаешься с Андреасом? — от его вопроса мной овладевает жар и тянущее чувство в груди. Я последний человек, который будет обладать ею. Последний, кто притронется к ней. Я выжидающе смотрю в одну точку, осознавая, что впервые не могу себя контролировать. Моё выражение лица говорит само за себя, даже моё стальное тело кричит. Я сглатываю, представляя её легкую походку, шелковистые волосы, свободно падающие на плечи, ароматную улыбку и изгибы тела. Её творчество, её глаза, её улыбка и реакция тела — всё до единой капли должно принадлежать мне, но я горько усмехаюсь и качаю головой.

— Она станет бесполезной после смерти Андреаса, — она не нужна мне. Из-за неё я теряю контроль, теряю то, что выстраивал годами и теряю ниточку, связывающую меня с матерью.

— Значит мы договорились, — говорит Крэйг и докуривает свою сигарету. Пепел сигареты падает на пол, окрашиваю мраморный пол серыми отпечатками. Когда пепел падает, умирает и последняя искра надежды.

— Я никому не позволю забрать тебя. Я не отпущу, — его голос завораживает, сковывая меня в чарующих плен.

— Никогда. Я никогда не отпущу тебя, — его голос с придыханием вселяет в меня надежду. Я ярко улыбаюсь, затмевая яркое летнее солнце своим счастьем.

Я проснулась в кровати, приподнимаясь на локтях, я осознаю, что переодета в пижаму и нахожусь в комнате Харриса. Мы спали вместе? Я смотрю на противоположную часть кровати и подмечаю, что она смята. Может быть поэтому мой тёмный незнакомец во сне вселял тепло и надежду в моё сердце? Потому что рядом был Харрис? Потому что я была в безопасности?

Я с горем вспоминаю вчерашние события и смахиваю плохие мысли. Я поплачу об этом завтра, а сегодня у меня нет времени на панику. Мне ещё очень многое нужно сделать. Я быстро принимаю душ в своей спальне и переодеваюсь в голубой свитер с джинсами, спускаясь вниз к завтраку. В моей груди зарождается трепет от того, что я увижу Харриса. Мой день начинается с него и заканчивается им же. Он поселился внутри. Но трепет спадает так же быстро, как и солнце в Ирландии в осеннее время года. Харриса нет, Эйвона нет, а завтрак стоит на столешнице. Неужели я одна? Я беру свой телефон и просматриваю сообщения, но в нём ничего. Я открываю входную дверь, думая, что надо мной шутят и Харрис скрывается где-то на улице. Пасмурная погода Ирландии добавляет мрака и нагнетает плохие мысли. Меня встречает хмурое лицо одного из охранников Харриса.