В доме появились такие правила, как плотное закрытие всех окон, в комнаты повесили чёрные шторы, которыми мы завешиваемся на ночь. Больше всего обязанностей получила новая охрана, которой в этом случае повезло меньше всего.

Я сидела в беседке за домом, когда Энцо появился на газоне и направился ко мне. Равномерной походкой он дошёл до меня и подарил привлекательную улыбку.

— Ты сама не своя, Терра, — от его милого сокращения я улыбнулась и подвинулась, чтобы он сел рядом. Чёрная водолазка парня обтягивала мускулистую грудь, а за пиджаком скрывались широкие плечи и спина.

— Бестия хочет довести меня до нервного срыва и у неё это удачно получается, — возмущалась я, смотря на свой белый маникюр. Так и проходили наши посиделки с Энцо, особенно они участились после ограбления, потому что в дом нельзя было приглашать никого из знакомых, поэтому он единственный кто был рядом.

— Уже хочу увидеть, как ты бьёшь этими кулачками об пол, плача и крича всеми ругательствами, которые знаешь, — издевательски ухмыльнулся он и я ударила его по плечу, чувствуя сталь.

— Ты думаешь, я не умею ругаться? Ты вообще плохо меня знаешь, Энцо, у меня огромный словарный запас, — возмутилась я. Он выгнул густую чёрную бровь, пригладив коротко выбритую голову.

— Например? — с вызовом спросил он.

— Сука, — громко произнесла я и быстро огляделась на наличие мамы или папы поблизости. Энцо засмеялся во весь голос, закрывая глаза и откидывая голову. Я улыбнулась заразительному смеху и неловко заёрзала на месте. Рядом с ним ладошки потеют и дыхание сбивается, когда он шуточно смотрит на меня своими зелёными глазами.

— Это непростительно, Тереза. Ты сейчас выставила меня самым ужасным человеком, если посчитала, что «сука» грязное слово, — ответил он, перестав смеяться, но держа на тонких губах улыбку. У него нижняя губа намного больше верхней и это безумно красиво.

— Это так. Я не только его знаю, — гордо сказала я и улыбнулась. Энцо улыбнулся в ответ, заставляя мой желудок скрутиться. Интересно, насколько он популярный в своих кругах? Есть ли у него девушка? Или возлюбленная?

— Ты так смотришь, будто что-то очень хочешь спросить, Терра, — поймал меня он, склоняя свою голову, чтобы лучше разглядеть меня. Я сглотнула, ощутила прилив летнего ветра, который будто слился с биением моего сердца. Как признаться в том, что я безумно хочу поцеловать его, закусить пухлую нижнюю губу между своими зубами? Мы никогда не разговаривали о наших отношениях, Энцо всегда воспринимал меня, как дочку своего босса и приятеля, с которым приятно проводить время. Интересно, он замечает, как я смотрю на него?

— Расскажи мне о службе, — попросила я совсем о другом, от чего он грустно опустил глаза и улыбнулся уголком губ. Я трусиха и боюсь испортить наши отношения. До этого времени я могла только мечтательно читать об отношениях в любовных романах, а сейчас сам главный герой сидит передо мной, и я не могу сдвинуться с места. Моя неопытность кричала мне, что невероятно устала от моей глупости. Но смотря в зеленые глаза с милым разрезом я ничего не могла с собой поделать.

Энцо уже рассказывал о своей службе и войне, на которой побывал. Почему-то меня интересовали рассказы с армии и было увлекательно наблюдать за сменой его настроения от весёлого рассказа со службы до трагичной истории.

— Война много чего разрушила, Терра. Это не просто конфликт между двумя государствами, она несёт серьёзные последствия для обоих сторон. И я никак не мог понять, зачем люди, видя последствия, продолжают конфликтовать? — он замолчал, серьёзные зелёные глаза парня сверкнули в меня. Я затаила дыхание.

— Ищут выгоду, — предположила я, заставив его выдохнуть через приоткрытые губы.

— Корысть и жадность, желание идти по головам, лишь бы стать главным, — ответил он и отвернулся. Я знала, что ему тяжело вспоминать о всех увиденных событиях, поэтому неловко положила свою руку на его плечо и пригладила.

— Прости, что снова спросила об этом. Я не знаю, что меня так тянет к подобной теме, — продолжила я, пытаясь вернуть прежний настрой парня.

— Я сам виноват, начал рассказывать тебе о плохих вещах, когда происходило много забавных. Ты же девушка, — улыбнулся ободряюще он и я нахмурилась. Я же девушка, а в нашем обществе говорить с девушкой о войне, то же самое, что объяснять младенцу устройство двигателя внутреннего сгорания. Они считают нас не собеседниками.

Энцо был горячим, по его жилам текла бурлящая кровь. Он не был сломленным, потому что говорил, что война принесла ему много опыта и сделала сильнее. Она научила его не повторять ошибок тех, кто всё это начал. Научила ценить мир, в котором он живёт и в котором каждое утро просыпается. Энцо посмотрел на меня, тепло в его глазах стало моей температурой плавления. Между нами прошёл ток, соединяющийся у кончиков моих пальцев, проходящих по его спине.

— Терра, — мягко проговорил он своим хриплым прокуренным голосом, и я поддалась вперёд, чтобы сомкнуться губами на его губах. Это был лёгкий чмок, который я подарила ему и от которого внизу живота приятно потянуло. Я осмелилась взглянуть на него и увидела улыбку, которую он так часто дарил мне. Внутри трепетала бабочка, закружив мой желудок в узелок.

— Ты хочешь поцеловать меня? — спросил нахально Энцо и подвинулся ближе ко мне, его бедро столкнулось с моим, и я ощутила давление. Дыхание сбилось, сердце отдавалось в ушах грозными стуками, а время и вовсе замедлилось. Робко кивнув, я закрыла глаза и ждала. Неужели это чувствуют героини в книгах, трепетно ожидавшие поцелуя того самого мужчины? Неужели у них так волнительно разрывается грудная клетка, а руки подрагивают? Я горела внутри от радости, что мне удастся ощутить его губы на своих и повторить все прочитанные моменты.

— Тереза? — голос Дороти был последним, что я желала услышать в данную секунду. Разочарованная я открыла глаза, а Энцо уже сидел в метре от меня, теребя в руке листок от дерева. Моё сбитое дыхание не хотело приходить в норму, я положила руки на щёки и посмотрела на газон, где весело к нам шла моя младшая сестра.

Сколько я себя помню, мы жили в коттедже в районе с развитой инфраструктурой, в котором преобладали изысканные детали декора, такие как колонны, высокие потолки и карнизы. Это придавало зданию особый шарм и элегантность. Мама гордилась нашим домом и каждый званый ужин проходил грандиозно, о нём трещали все заголовки газет. Мама сравнивала наши вечера, как из книги «Великий Гэтсби», а у меня и у Дороти это вызывало лишь смех. Все тянули руки к нашей семье, у всех всегда был интерес и намерения стать как можно ближе к семье Хендерсон. А после новостей о том, что наш дом ограбили и забрали важные документы отца, из-за которых он мог лишиться своего статуса Президента и компании, многие от нас отвернулись. Моя семья потихоньку лишалась своего статуса Элиты в Дублине. Казалось бы, один инцидент, в котором не виноват никто, кроме бдительности охраны и самого преступника, а моя семья всё равно была обвинена за клевету. Моего отца выставили виновным его же друзья и коллеги.

Люди, чьи лица и руки так и тянулись быть ближе к нашей семье, отвернулись от нас и обвинили в том, что мой отец в сговоре и был ложно обвинён, ведь улики и доказательства так и не были найдены. Всё упало на мою семью не неожиданно, мой отец очень умный человек и был готов к подобному, поэтому с помощью моей мамы и парочке доверенных людей, мы не останемся без гроша в кармане.

Я сидела на лавочке, обувая чёрные сапоги всадника и вдыхала запах мокрой ели. Я была в костюме для конной езды, состоящей из итальянского свитера и бордовых бридж из полной силиконовой леи. Из-за жаркой погоды я не осмелилась надеть редингот со специальной вышивкой моей фамилии, поэтому оставила его лежать на скамейке. Услышав возле себя приближающиеся шаги, я подняла голову и прищурилась от яркого летнего солнца. Эйден был в элегантном конном костюме и в немецком чёрном фраке, он склонил голову в улыбке, когда увидел моё озабоченное лицо.