— Мисс, зайдите в дом, — приказывает он и встаёт напротив меня. Тревога поселяется в груди, и я осматриваюсь по сторонам. Мокрая после моросящего дождя трава, сырой асфальт и промокшая дорожка к воротам. С листьев и кустов спадают капельки, будто природа оплакивает.

— Мне нужно поговорить с Харрисом. Он где-то в особняке? — спрашиваю я, поднимаясь на носочки и смотря за спину охранника. Он вытягивает руку и заталкивает меня обратно в дом. Я недовольно убираю его руки, если нужно будет, я применю к нему силу…

— Мистер Райт был вынужден уехать. Прошу, вернитесь в дом, — он жалобно просил меня вернуться, и я отошла на шаг.

— Вернуться в дом? Я не заложница, забыл? Я имею право на свободное перемещение, если Харрис вдруг не оповестил тебя, — я быстро раздражаюсь. Я имею полное право выезжать из особняка и выходить на связь. Надо мной больше не властны стены особняка, я не пленница.

— Мистер Райт приказал не выпускать Вас из дома до его возвращения, — его слова бьют меня в грудь, и я отшатываюсь. Это из-за вчерашней перестрелки? Он защищает меня? Значит я в опасности? Я разворачиваюсь и утыкаюсь в телефон, гневно набирая номер Харриса, но получаю лишь гудки. Отчаяние ниспадает на мои плечи, и я плюхаюсь на диван. Что, чёрт возьми, происходит? Я просматриваю последние новости, щелкаю телевизор, но в новостях незначительная ерунда. Это пугает. Молчание страшнее любых криков.

Весь день я схожу с ума, кусая локти в неизвестности. Мрак пугает меня к концу дня, от чего я в нервных попытках засыпаю и каждый раз вскакиваю в поту, нутром чувствуя, что что-то не так. Я боюсь за Харриса, боюсь за его жизнь и опасность, которой он подвергает себя каждый день.

К вечеру я звоню Дороти и узнаю у неё события последних дней, спрашивая про её личные дела и занятия. Она выглядит такой солнечной и беззаботной, возвращаясь домой после музыкального кружка. Её жёлтая модная кофта создает сильный контраст с мрачной погодой Ирландии, но это вызывает у меня улыбку и смех. Она так много говорит, что я не успеваю вставить и слова. После звонка я стараюсь отвлечься рисованием, но выходят такие же пугающие наброски, как и собственные мысли. Я нарисовала девушку в нежно розовом платье, с цветами в волосах, сидящей в луже грязи, которая смешивается со светлым оттенком её кожи и пышного платья. В моих мыслях беспорядок.

Я в очередной раз вскакиваю, но уже от хлопка дверью. Большая гостиная освещена лунным пробивающимся сквозь окна светом. Пугающие колышущиеся на ветру деревья пугают своими тенями. Я в темном ожидании жду человека, зашедшего в дом и моё сердце, замедляется, когда я вижу Харриса. Он беззаботно снимает своё пальто и заходит в гостиную, где я нервно грызу нижнюю губу. Я вскакиваю, удивляя его.

— Почему ты не в постели? — будто убеждаясь во времени, он смотрит на часы и проходит мимо меня. Проходит, будто меня нет, будто я весь день не съедаю себя мыслями. От него пахнет дождём и сандалом.

— Почему ты исчез? Ты не отвечал на мои звонки, Харрис. После вчерашнего случая мне нужны ответы, — я иду прямиком за ним, и он останавливается, медленно разворачиваясь ко мне.

— Что ты хочешь услышать?

— Кто на нас напал? Много ли людей пострадало? Им нужна была я? Почему ты игнорировал меня сутки? Ты не выпускал меня из дома из-за случившегося? Ты не отвечал на звонки специально? Ты снова мучаешь меня неизвестностью, — вываливаю массу слов и ожидаю ответа. Он качает головой и отворачивается, кидая пальто на диван. Его взгляд перемещается на кухню, и он прищуривается.

— Ты не притронулась к еде? — от его вопроса я хмыкаю.

— Это действительно всё, что тебя волнует? — спрашиваю я. В мире происходит неразбериха, мне и моей семье угрожает опасность, вчера я попала в перестрелку, а его волнует не съеденный завтрак.

— Да, — легко кивает он и я взрываюсь, ударяя его по плечу.

— Что, чёрт возьми, происходит? Почему ты снова заставляешь меня сталкиваться с неизвестностью, которая душит меня! Я думала, что мы вышли на новый уровень и ты доверяешь мне, — кричу я, ударяя его. Он молча наблюдает, холодно нахмурив свои брови. Внутри нервозность и растерянность, которую я не в силах контролировать и сдерживать. Я весь день ощущала одиночество, от чего сейчас беспомощность и потерянность буквально разъедает меня.

— Тереза, угомонись, — спокойным тоном приказывает, но я не останавливаюсь, пока слезы ручьем не стекают с моих глаз по щекам. Я обессиленно скатываюсь на пол, продолжая ударять кулаками об пол, словно ребенок.

— Тереза, — предупреждает Харрис, но я качаю головой. Мне больно, я устала от загадок.

— Я не тот человек, который готов с высоко поднятой головой смотреть на все ужасные события, — шепчу я, нервно глотая воздух. Его ткань просаживается, когда он садится на корточки напротив меня и поднимает мою голову холодными пальцами за подбородок.

— Сейчас ты хочешь ответов? — будто ощутив моё состояние, спрашивает. Я долгую минуту смотрю сквозь слёзы на его лицо и качаю головой.

— Я была одна весь чёртов день в пустом особняке. Ты не брал трубку, не отвечал на мои сообщения. Я готова была пойти на необдуманные решения, потому что находилась в стрессе, — вываливаю свои мысли, и он молча слушает их, разглядывая моё лицо.

— И чего ты хочешь? — шепчет Харрис своим сладким грубым голосом с хрипотцой. Я хочу расслабиться.

— Сейчас я хочу тебя, — выдыхаю и замечаю, как его тело вздрагивает, а после напрягается. Он контролирует себя, всегда так делает, когда я говорю или делаю что-то безрассудное и глупое.

— Повтори, — рычит он и я четко смотрю в его глаза, заставляя себя глубже тонуть в ледяном море.

— Я хочу тебя, Харрис, — произношу уверенно, не смотря на осиплый от слёз голос. Он не медлит ни минуты и за талию поднимает меня наверх, прижимая к себе, я рефлекторно обхватываю его талию своими ногами и цепляюсь за шею. Его губы находят мои, и я издаю прерывистое «Ах», когда он властно целует меня. Я будто обретаю воздух, его поцелуй заставляет парить над землёй, а все мысли отключаются. Его умелые пухлые губы, посасывающие мои, заставляют меня забыться. Харрис сжимает мои ягодицы и несёт по лестнице в свою комнату.

Я дрожу от ощущения его холодных после улицы рук на своём теле. И меня не заботит то, насколько они ледяные. Я готова разрешить прикоснуться ко мне, будь он по локоть в крови. Настолько я нуждалась в нём. На секунду он отрывается и кладёт меня на кровать. Моё сердцебиение ускоряется от вида его величественного тела надо мной. Я хотела, пылала и зависела от него в данную секунду. Харрис снимает пиджак, кидая его на изголовье кровати, обнажая передо мной широту плеч, скрытых рубашкой.

Он возвращается к моему телу, оставляя дорожку поцелуев на шее, облизывая и покусывая каждый открытый участок. Я извиваюсь под ним, и он резким движением стягивает с меня голубой свитер, который отлетает на пол. Я была без белья и когда он понимает это, с шумом втягивает воздух. Холодные чёрные глаза изучают каждую часть моего обнажённого тела и мне ни на секунду не хотелось прикрыться. Я хотела большего — я хотела показать ему всю себя, открыться по полной. Харрис припадает к моей груди, жадно всасывая правую грудь в горячий рот. Я выгибаюсь, желая слиться с его телом. Его горячий рот облизывает и играет с моим соском, пока свободная рука изучает другую грудь.

— Они идеальны, Тереза, созданы для моей ладони, — от его слов я невмоготу стону, и он шумно улыбается.

— Тебе нравится? — я не слышу его вопроса, полностью отданная прекрасным ощущениям. Всё внутри меня покалывает от напряженного возбуждения. Харрис щипает меня за чувствительную мокрую грудь, и я вскрикиваю.

— Я задал тебе вопрос, девочка, — рычит в мой рот Харрис, и я часто киваю.

— Мне нравится, — мой ответ заставляет его продолжить, и он костяшками пальцев рисует узоры на моём животе, пока его рот занят моей губой. Я отдана человеку, впервые не задумываясь ни о чем потустороннем. Я ощущаю окрылённую легкость, когда он умело прикасается к каждой чувствительной точке моего тела.