Рудольф послушно подошел к шкатулке. Раскрыв её, он увидел молот необычайной красоты. Орудие кипело кровяными венами, а рукоять украсило сплетение неизвестной лозы с шипами. Священник осторожно взял в руку молот, но тут же поранился.

— А ты как думал? Кровь укрепляет силу твоего оружия. Служи мне вечно, раб!

— Благодарю тебя, о Дрекавац, за дары. Я и братья по вере будут вечно служить твоему разуму, навеки скреплены клятвой, — поклонившись, Рудольф заметил, как с рукоятки упали капли его крови.

Глазницы Дрекаваца обратились к Брассике.

— Ты была нужным элементом в самом начале моего великого плана. Если бы не старый Ларс и его блудница в доспехах Доминея, быть тебе в моих слугах. Спасибо Албину, этому глупому наивному барану. Он справился не хуже тебя, рассказав всё необходимое про действие рун. Поскольку ты больше не нужна, я отберу твою душу, сожру всю без остатка, и время от времени буду повторять это действие — раз за разом ты будешь молить о пощаде. За непокорность оплатишь вечной мукой.

Глазницы скрипнули на Рудольфа.

— Тащи её ко мне.

— Но ты же обещал мне оставить её, — воспротивился священник.

— Для чего тебе эта блудница?

— Но ведь обещание…

— Ты похотливая тварь, Рудольф, — разгневался Дрекавац. — Отвлекаешь от исполнения великого плана. Скоро мое имя станет символом новой эпохи. Я завоюю Данар, Эйну, Зелевац, всё королевство, а потом и мир целиком. То, что не сумел совершить мой предшественник, победоносно завершу я! Я! Дрекавац! И ты, свинья с рабской похотью, отвлекаешь меня от гениальных замыслов своими мелочных просьбами?

— Не велите казнить, Верховный лорд, — упал в ноги Рудольф. — Но вы же обещали, что она будет моей!

Янтари вспыхнули сильнее прежнего. Холодом покрылся пол, появились морозные узоры. Дрекавац ответил:

— Ладно. Развлекайся с этой никчемной сироткой. Тащи рыцаришку. Заверши свое испытание, Рудольф, и я оплачу тебе стократно.

Священник повел Маркуса к черепу. Впервые он увидел, как его друг плачет. Слёзы мужчины текли крупной каплей по щеке. На нём не было доспехов, всё сняли с него жрецы Дрекаваца, только простая кожаный жилет прикрывал его тело.

— Как ты можешь так поступить с нами? — спросил сквозь слёзы Маркус.

Рудольф никак не ответил. Подведя к светящемуся черепу, он встал напротив глазниц.

— Сейчас пожру твою душу, — сказал Дрекавац. — Ты не заслуживаешь никакой пощады. Я не позволю тебе служить мне даже самым жалким прислужником.

Челюсть шумно раскрывалась. И даже золото зубов не спасло её от чувства гадкого омерзения: трупный запах зла вышел клубом дыма из разверзнувшей дыры. Маркус стоически наблюдал за скорой смертью. Задирая подбородок кверху, он презрительно плюнул в Дрекаваца.

— Я не погибну сломленным, — сказал рыцарь. — После меня придут другие.

Пасть стала затягивать воздух. Маркус держался, но ветер крепчал. Ноги рыцаря упёрлись в каменный уступ, но их подгибало, тело балансировало на грани.

Рудольф сжал кулак. Боль пронзила его ладонь. Кровь впиталась в молот, багрянцем покрылся наконечник. Один янтарный глаз Дрекаваца медленно развернулся в сторону священника, с подозрительным прищуром наблюдая за своим рабом.

Шип молота со свистом влетел в ближайшую глазницу. Треск, напоминающий бой стекла, звонко ударил в уши; весь цвет янтаря заметно померк. За первым ударом мгновенно случился второй, и глазница разлетелась взрывом из множества осколков.

— ТВАРЬ! — крик Дрекаваца был столь силен, что уронил Маркуса с пьедестала.

Рудольф подбежал к нему, шипом разбил оковы и поднял его на ноги.

— ПРЕДАТЕЛЬ! — Рёв Дрекаваца столь ужасен, что оглушенные служители растерялись и упали в ноги, иступленные в молитве о прощении. — Тупые рабы, взять их! Взять всех, убить, убить, УБИТЬ!

— Прячься! — Толчок к сплетению механизмов указал Маркусу убежище. — Не подпускай ко мне его слуг, — брошенный кинжал был ловко подхвачен рыцарем.

Руки Брассики священник тем же способом. Девушка улыбнулась, но тут же прыгнула в лабиринт машин и труб. К этому времени Верховный лорд оправился после нанесенного урона. Луч янтаря полетел в Рудольфа, но Брассика, укрывшись за трубой, мгновенно наложила заклинание. Щит Венеры отбросил луч в бочку, которая тут же взорвалась.

— Разрушайте всё, что видите, — приказал Рудольф. — А я займусь демоном.

Маркус стремительно атаковал всех жрецов. Судя по их поведению, они не были обучены военному делу. Дрекавац настолько мнителен к изменам, что оставил своих самых верных слуг без оружия и заклинаний.

Священник пошел к черепу. Новый луч отбросило в потолок, обрушив его часть. Камни падали на трубы, разрывая их пополам. Из трещин потекла жидкость. Сквозь пролом попыталась проникнуть железная птица, но огромная капля яда, собранная от всей ненависти Брассики, поразила машину насмерть.

— Это твоя благодарность?! — заревел Дрекавац. — После всего, что я тебе дал? Ты, жалкий раб, поганый поп!

— Ты ничего не дал, — ответил Рудольф.

Следующий луч пробил щит Венеры, но молот с легкостью отбросил удар. Маркус уничтожал верных слуг, вставших грудью ради защиты Верховного лорда, попутно рыцарь кромсал шестерни и колеса механизмов, ломая их стройную работу; Брассика метала копья в чаны, пробивая металлический корпус. Девушка побежала наверх, через паутину конструкций и лестниц.

— Я уничтожу тебя! — Дрекавац пустил очередной луч.

— Внимай моим словам, и считай проклятья, — уверенно произнес священник. Его ноги аккуратно, твердо держали в бою, и смертоносный луч не мог свалить наземь преисполненного храбрости и справедливости человека. — Наступает конец твоей погибельной власти. Ты никого больше не убьешь и не отравишь.

— Нет!

Священник отразил очередной луч в механизмы, разорвав ход у большой машины, похожей на реторту алхимика.

— Ты поплатишься за то, что совершил с людскими народами, вероломный дьявол лжи и смерти.

— Нет!

Рудольф оказался в десяти шагах от черепа. Луч бил в него уже постоянно, молот нагрелся, сопротивление становилось всё сильнее.

— Маркус, Брассика, отвлеките его! — крикнул священник. — Все добрые боги, если вы меня слышите — дайте нам силы против вселенского зла.

Брассика добралась до вершины одного из чанов. Она прочла заклинание, и из её ладоней потекли по капле кислота. Шипя и разъедая, зелёный яд проник внутрь, и вся жидкость в чане немедля забурлила.

Из раскрывшегося рта Дрекаваца хлынула отравленная вода. Янтарная глазница повернулась к Брассике, чтобы уничтожить её. Через обжигающую боль кислоты, проходящую сквозь сапоги, Рудольф вскочил на последнюю ступень. Удар в средоточие черепа оглушил металлическим гудением. Дрожь пошла по стенам зала. С потолка, застрявшие в камнях, рвались в бой новые железные птицы.

Рука священника скрепилась в единстве с молотом.

— Никаким мироправителям тьмы не будет места в нашем королевстве, — воскликнул Рудольф, все свои силы сосредотачивая в оружии.

— Нет!

— Добро мира — щит мой, и я никогда больше не обернусь против людей злом. Обновится сила моя, и потоком войдет в меня могущество добра, потому что справедливость во мне, а ты, чудовище, сгинешь прямо тут!

— Нет!

— И я призову все силы на свете! Все, кто желает светлого мира, а не тьмы, обретут долгожданную победу.

— Нет!

— Все придут против тебя, как пришли мы в твое логово, поганый зверь! — молот крошил средоточие черепа, покрывал его трещинами и зияющими дырами. — И зов мой не останется без ответа, и все угнетенные восстанут.

— Нет!

— И рот твой — могила лжи и неправды, а взгляд твой полон ненавистной зависти. Все деяния твои мы уничтожим, всех тварей подлых мы сотрём, что ты сотворил.

— Не бывать этому!

— Не будет пощады злу, никакое золото не спасет ни тебя, ни твоих приспешников. Суд над вами предопределен.

— Нет!

Брассика отравила ещё один чан кислотой, и Дрекавац захлебнулся от боли. Его луч стал прерываться. Из челюсти всё сильнее хлыстало ядовитой кровью.