— Наши враги... — начала Теноктрис. — Враги жизни открыли Врата Слоновой Кости. Они вызывают духов мертвых, чтобы оживить тела монстров, которых они создают. Мы пришли сюда, чтобы попросить Лорда Манна закрыть врата.

— Он не будет слушать вас, леди, — ответила Каликста. — Только не женщину.

— Он не послушает ни одну женщину, — согласилась Лалаж. — Не важно, чем бы ему ни угрожали.

— С вашей помощью я его подниму, — твердо сказала Теноктрис. — И тогда мы посмотрим, кому он будет подчиняться.

Лалаж снова издала свой низкий смешок и протянула Теноктрис ленточку. — Тогда наденьте это ему на правую руку, — сказала она. — И разбудите его.

— А эту на левую, — сказала Каликста, протягивая и свою ленточку. — Посмотрим, что будет.

Теноктрис поклонилась нимфам и вошла в храм в сопровождении Гаррика.

Златокудрые женщины перешептывались, а король Карус, по мнению Гаррика, наблюдал за ними с ухмылкой, которая была у него на лице во время битв.

***

— Лайана! — крикнул Кэшел. — Мэм, где вы?

— Вдалеке послышалось: — Ууу! Ууу! Ууу!  Кэшел не думал, что это как-то связано с отсутствием Лайаны, но все равно посмотрел в ту сторону, в темноту. — Лайана! — позвал он. Держа перед собой посох, Кэшел продирался сквозь заросли растений, чьи мечеобразные листья торчали из общего центра. Он не думал, что это трава, хотя, возможно, так оно и было. Края листьев были светлыми на фоне темной сердцевины; он предположил, что они желтые или зеленые, но при лунном свете не мог сказать наверняка.

Он остановился и осмотрелся. Он не успел отойти далеко от ямы, которую вырыл для Расиль, но лес уже был другим. Здесь вместо деревьев со стволами, похожими на змей, были стволы, покрытые чешуйчатой корой на высоту по пояс, на которой красовались цветочные головки шириной в ладонь. Некоторые лепестки были темнее других, но он опять не мог определить их настоящий цвет.

— Лайана? — позвал Кэшел еще раз, но без результата, и повернулся, чтобы вернуться к Расиль. Сам он не боялся заблудиться — он никогда не терялся на улице, даже когда деревья были такими странными, а звезды — такими, каких он никогда раньше не видел. Он потерял Лайану, потому что некоторое время не обращал на нее внимания. Но он нес ответственность и за Расиль, и ему лучше вернуться к ней, пока не случилось что-нибудь еще.

Зашелестела листва и Кэшел вскинул посох, чтобы ударить им, как тараном, но прежде тихо произнес: — Расиль?

— Да, Кэшел, — ответила волшебница, проскальзывая между растущими листьями, вместо того чтобы продираться сквозь них, как он только что делал. — Я позволила элементалям получить жертву.

Кэшел поморщился. — Простите, мэм, — сказал он. — Мне не следовало убегать так, как я это сделал. Я... Он допустил одну ошибку, а потом, вслед за ней, еще одну. Теперь он ничего не мог поделать, кроме как продолжать и попытаться все исправить в свое время. — Мэм? — обратился он. — Может, нам стоит вернуться и привести еще одну козу?

Корл расхохоталась. — Боюсь, из этого ничего хорошего не выйдет, — сказала она. — Если бы я думала, что смогу вытянуть из них ответ, я бы не бросила это дело, чтобы найти тебя. Как бы отчаянно они ни жаждали крови, они не станут выступать против Горанда. Не думаю, что даже Теноктрис смогла бы вытянуть это из них.

Кэшел кивнул. Ему было жаль, что Расиль не получила информацию, за которой они пришли сюда, но в глубине души он был рад, что все это не сработало не из-за него. — Что ж, — сказал он. — Прежде чем мы продолжим поиски Горанда, нам нужно найти Лайану. По крайней мере, я так думаю, потому что мне следовало присмотреть за ней, пока вы были заняты.

— Она оставила одну из своих туфель на поляне, — сказала Расиль. Если у нее и было какое-то мнение о том, стоит ли искать Лайану, она оставила его при себе.

— Исходя из этого, я думаю, что смогу определить направление. Или даже лучше.

Они пошли обратно на поляну. Кэшел намеревался идти впереди и расчищать дорогу, но Расиль не нуждалась в помощи и не дала ему ни одного шанса. Поляна была такой же, как и тогда, когда они прибыли, за исключением ямки, которую Кэшел оставил в дерне.

Серые голодные твари, элементали, исчезли, и он был рад этому. Кровь больше не блестела в лунном свете. Он предположил, что если бы дотронулся до дна ямки, то обнаружил бы, что оно сухое, как череп в пустыне. Не то чтобы его это волновало, но и проверять он не собирался.

Расиль подняла сандалию, критически осмотрела ее, верх и подошву, и сказала: — Возможно, я смогла бы получить более четкое изображение, если бы поместила ее на то место, где кровь должна была подействовать на мое заклинание, но я не думаю, что у меня получится.

— Нет, мэм, — ответил Кэшел. — Лайане бы это не понравилось, так что мы не будем этого делать. Он был рад, что Расиль сама так решила, но он бы сказал ей об этом так ясно, как ему было нужно. Он решил, что Лайана скорее умрет, чем будет спасена магией крови. Сам Кэшел так не считал, но видел, что у нее есть свои аргументы на этот счет.

— Тогда мы положим ее туда, где она ее уронила, — сказала волшебница, кладя сандалию на землю. Она сунула руку в корзинку и достала стебли тысячелистника.

— А почему ты вообще хочешь ее найти? — неожиданно спросила лесная эльфийка.

Кэшел поднял голову. Она сидела на развилке  куста сумаха прямо внутри круга деревьев. Она встала и потянулась, одарив его улыбкой феи. — Знаешь, ты мог бы добиться гораздо большего, — сказала она. — Такой бык, как ты, заслуживает самого лучшего.

— Мэм, — отозвался Кэшел. — Лайана — моя подруга, и она невеста моего лучшего друга. Вы знаете, куда она ушла?

Эльфийка спрыгнула на землю и неторопливо направилась к Кэшелу по траве. — Значит, ты свободен? — спросила она. — Пойдем со мной, человек-бык!

— Нет, мэм, — ответил Кэшел, выпрямляясь. Она была не выше его лодыжки, но размер здесь мало что значил. Он достаточно часто бывал в таких местах, чтобы понимать это. — Пожалуйста, скажите нам, где Лайана.

Эльфийка скорчила ему рожицу. Несмотря на то, что она была маленькой, он ясно видел ее, и предположил, что видит не глазами. — С тобой неинтересно! — заявила она. — Ну, ты можешь просто забыть о своей маленькой худенькой подружке. Ее забрали слуги Миледи, так что вам никогда не вернуть ее обратно!

— Ты хочешь сказать, что ее забрал Горанд? — спросила Расиль. Она поставила корзинку на землю, но все еще держала стебли тысячелистника.

— Не подходи ко мне, котяра! — сказала эльфийка, проскакивая между ног Кэшела. — Не позволяй ей причинить мне вред, здоровяк!

— Расиль не причинит вам вреда, — ответил Кэшел, гадая, правда ли это. Ну, в этом не было необходимости. — Но, мэм, вы должны сказать нам, где Лайана.

— Миледи — это не Горанд, — презрительно сказала эльфийка. Она осторожно вышла из укрытия, но по-прежнему держалась по другую сторону от Корла. — Она здесь, а Горанд просто правит. Горанду наплевать на худенькую девочку!

Расиль наклонилась к земле и сморщила нос. Кэшел сначала не понял, но потом сообразил, что Корл учуяла запах. —  Здесь недавно были обезьяны, — сообщила она, поднимаясь. — Я должна была заметить это раньше, пока была занята с элементалями.

— Конечно же, здесь были слуги Миледи, — усмехнулась эльфийка, наклоняясь вперед, чтобы наблюдать за женщиной-кошкой, при этом стоя позади Кэшела. — Я же вам говорила. Ее забрали в замок к Миледи, и вам больше никогда не удастся ее увидеть.

— Где же... — начал было спрашивать Кэшел. Он посмотрел вверх, проследив за взглядом эльфийки. На фоне неба возвышались башня и полуразрушенная стена. Руины, должно быть, находились на расстоянии полета стрелы.

Может быть, теперь Кэшел увидел их сквозь верхушки забавных деревьев из-за другого угла зрения, но, может быть, раньше их там вообще не было.

— Почему бы тебе не пойти со мной, красавчик? — спросила эльфийка. — Ненадолго, если хочешь.

На вершине башни задвигались фигуры. Две из них были огромными обезьянами. Дымка, скрывавшая луну, рассеялась. Обезьяны держали Лайану. — Кэшел! — позвала она. Он уже шагал к руинам, держа посох поперек туловища. Расиль была рядом с ним.