Крысы двигались пружинистыми шагами, но когда они останавливались, то откидывали назад задние конечности и жесткие хвосты; их головы и грудь наклонялись вперед. В состоянии покоя они раскачивались, как птицы, балансирующие на тонкой ветке.

— Мы не можем, — шепотом повторил Ниверс. — Вы возглавите армию, когда она выступит на Хафт, император. Вы ведь хотите, чтобы она была огромной, не так ли? Подавляющий. Я уже говорил вам, насколько сильно Королевство Островов. Франка показал мне, что их силы сметают всех врагов, с которыми сталкивалось королевство... и теперь они встретятся с вами.

— Да, — ответил Барай. — Да, — и закрыл глаза. Его руки дрожали, поэтому он схватил фляжку обеими руками, чтобы поднести ее к губам. Терпкое красное вино обожгло рот, но горло продолжало работать, пока он не опустошил фляжку.

— Альба танальба талана! — продолжал Салмсон, но пропел с трудом. Ниверсу скоро придется заменить этого человека.

На алтаре на этот раз оказался молодой и сильный человек; он сделал выпад, когда лезвие опустилось вниз. Он не смог высвободиться из хватки двух людей-крыс, но изогнулся достаточно сильно, так что острие вонзилось ему в грудную клетку сбоку, вместо того чтобы разрубить грудину, как предполагалось. Крыса, проводившая жертвоприношения, издала сердитый визг и нанесла несколько ударов. Жертва кричала почти все время, хотя к концу ее голос утратил силу. Горячий красный ветер пронесся над трупами, поднимая с них паразитов.

— Огромная армия... — промолвил Барай. — Подавляющая. Подавляющая армия. По  его щекам текли слезы. Он швырнул пустую флягу в служителя, который ждал внизу, стоя спиной к бойне и опустив голову. — Давай! — приказал Барай. — Еще вина!

Верховный жрец снова возился со своими девушками, хотя младшая все еще рыдала, скорчившись в дверях. Барай потер виски, ожидая, пока слуга поднимется по лестнице. Вино затуманило его чувства, но он все еще мог слышать и обонять; и он мог видеть достаточно. — У меня, должна быть, огромная армия, — прошептал император.

Но, несмотря на удушающее воздействие вина, он задался вопросом, что произойдет, когда армии крыс завоюют всю Землю. Останутся ли к тому времени люди? И будет ли в них необходимость?

— Вот петиция о помощи из южной Атары, — сказала Лайана, пододвигая документ через стол к Гаррику, сидевшему рядом с ней. Жалоба была на пергаменте, и каждый из двенадцати просителей приложил свою печатку рядом со своим именем. Однако, судя по подписям, у половины из них было не больше опыта письма, чем у Кэшела.

«Жрец Регент — правитель острова, являясь верховным жрецом главного храма Пастыря, приказывает, чтобы налоги продолжали выплачиваться натурой в храме, который находится там, где раньше было северное побережье».

Гаррик нахмурился. Он машинально просмотрел прошение, но к этому времени уже понял, что чтение официальных документов — пустая трата времени. Лайана или ее клерки оценили бы попытки сельского писца говорить высокопарно, потому что он писал принцу. — Это то, что они делали в прошлом? — спросил он, глядя на Лайану.

— Да, — ответила Лайана, — но до Изменения они могли отправлять зерно — они выращивают пшеницу на Атаре — морем. Теперь им пришлось бы перевозить ее на фургонах и утроить расходы для себя. Она слабо улыбнулась. — В петиции указано, что стоимость будет в двенадцать раз выше, но эксперт Лорда Тадаи, знающий регион, говорит, что в три. Они хотят платить налоги  на месте…

— Звучит разумно, — отозвался Гаррик. Такого рода дела утомляли его больше, чем день на солнце в доспехах.

— Но я полагаю, что замена оплаты натурой деньгами — по местному курсу, принесет казне значительную выгоду, — спокойно продолжила Лайана. — При поддержке землевладельцев мы можем провести эту меру, несмотря на возражения храма против потери суммы, которую они снимали во время сбора. Имей в виду, что землевладельцы боролись бы с нами еще жестче, чем священники, если бы мы попытались сделать это в прошлом году.

Раздался быстрый щелчок по дверной задвижке. Лайана встретилась взглядом с Гарриком; кабинет был самым внутренним из трех в ее апартаментах. Когда он кивнул, она отозвалась: — Войдите!

Вместо швейцара Лайаны в штатском, дверь открыл капитан Кровавых Орлов, охранявших Гаррика; он постучал одним из бронзовых наконечников своего пояса. — Здесь Лорд Зеттин, чтобы увидеть вас, ваше высочество, — доложил он Гаррику. — Он говорит, что это важно.

Призрак Короля Каруса кисло хмыкнул. Ему не нравился Зеттин, он считал его слишком умным. — Но на самом деле, он не такой уж плохой, — пробормотал он, наполовину, извиняясь. — И умные люди тебе тоже нужны.

Зеттин подождал, пока капитан кивком разрешит ему пройти, прежде чем войти в кабинет. Гаррик улыбнулся. Обычно, дерзкий со всеми остальными, Зеттин всегда был очень щепетилен в отношении Кровавых Орлов. Он сам был офицером полка до того, как поддержка Аттапера — и его собственные способности — позволили ему получить повышение.

Теперь он закрыл за собой дверь и сказал: — Паломир идет на Хафт, ваше высочество. И это не рейдерский отряд, это армия из тысяч крыс — сплошь крысы. Четверо из моих солдат наблюдают за ними, но им приходится держаться дальше, чем они держались бы с людьми, потому что крысы передвигаются очень быстро. Взволнованно кивнув, Зеттин продолжил: — Сотский Клэри — один из моих лучших офицеров, доложил, что чуть не потерял весь свой отряд, потому что крысы выслали фланговую роту, которая оказалась у него за спиной. Основные силы бросились на него, и им пришлось пробиваться сквозь блокирующую роту.

— Мы привыкли сражаться с волшебниками, которые имеют представление о командовании армией не лучше, чем я о полетах, — отозвался Гаррик, повторяя мысль своего предка. — Похоже, на этот раз на другой стороне может быть настоящий генерал. Это может быть хуже, чем еще одна тысяча крыс.

— К сожалению, я не могу сказать вам,  сколько их, ваше высочество, — сказал Зеттин. — Отряд Клэри подобрался ближе всех. Он единственный, кто смог сказать, что больше, чем «Много», и он говорит, что десять тысяч человек. Хотя они, конечно, не люди.

Гаррик пожал плечами. — Тогда нас ждет битва, — сказал он, — но я не беспокоюсь о нашей победе в ней.

— Если наши войска не смогут справиться с половиной этого количества животных, даже если они умные животные с мечами, —  сказал Карус, — тогда тебе лучше уйти в монастырь. И я буду там, с тобой, молиться, потому что ни на что другое я не гожусь.

— Проблема с этой оценкой заключается в том, что Вождь Эдрил, который командует отделением Коэрли в отряде Клэри... — продолжил Зеттин. Он стоял как солдат, а не как официальный докладчик. — Так он настаивает на том, что крыс гораздо больше, чем солдат в королевской армии. Клэри не согласен, но он говорит, что Эдрил, насколько ему известно, никогда не ошибался.

Гаррик нахмурился. — При всем уважении к вождю Эдрилу, — сказал он, — считать больше двадцати — высшая математика для Коэрли. Их охотничьи отряды были немногим больше этого числа, так что им никогда не нужно было думать о большем количестве, пока они не столкнулись с нами после Изменения.

— Ваше высочество, я полностью согласен, — сказал Зеттин, его лицо исказилось от неловкости, потому что он не был согласен со своим принцем. — Я только указываю на то, что Эдрил давал относительную меру, а не абсолютную; и, ну, как вы сказали, Коэрли мыслят в терминах охотничьих отрядов. У охотничьего отряда нет фургонов с припасами, слуг или, ах, если можно так выразиться, наемных компаньонов и других развлечений для солдат. Охотничий отряд состоит исключительно из воинов… что, похоже, относится и к этой армии людей-крыс.

— Он умный парень, — сказал Карус. — Разве я не говорил, что тебе такие люди тоже нужны?

— Лайана, — обратился Гаррик, поворачиваясь к женщине, стоявшей рядом с ним. Она писала на табличке быстрыми, уверенными движениями стилуса. — Мне нужно немедленно сообщить Лорду Уолдрону. Теперь у нас есть цель, по которой можно нанести удар.