Руки и ноги жабы задрожали и продолжали подрагивать, но это было совсем не похоже на то, как бегает курица, которой отрубили голову. Он предположил, что прямой удар в горло, должно быть, раздробил ей трахею. Это был не самый лучший способ умереть; но если этому суждено было случиться, он не возражал, чтобы это случилось с этим существом. Оно не походило ни на какого-либо Господа, лежа на песчаной почве и дрожа. Кэшел не сводил глаз с умирающей жабы, но он не был бы хорошим пастухом, если бы не почувствовал, что Лайана и Расиль подошли, чтобы присоединиться к нему.
К этому времени он уже понял, что это безопасно, но все равно отступил на пару шагов, чтобы не было ни малейшего шанса, если жаба подпрыгнет и схватит женщин прежде, чем он успеет ее остановить. — Спасибо, Расиль, — сказал он, чуть повернув голову, чтобы показать, что он не проявляет неуважения. — За то, что вы так его удержали. Я не знаю, как долго я смог бы продержаться, если бы он продолжал так скакать.
— Я думаю, что дольше, чем он мог бы продолжать атаковать, воин, — ответила Расиль. — Теноктрис говорила о твоей силе. Я не сомневалась в суждениях такого великого волшебника, как она, но… она не преувеличивала.
Показались демоны, немного отодвигаясь от стен из песчаника или просто изменяя цвет своих шкур на светло-серо-голубой, который, казалось, был, когда они не пытались спрятаться. Несколько особей подошли ближе, пробираясь вперед, как ягнята, которые не были уверены, что их ноги выдержат их.
— Ты победил Господа? — пропищал ближайший. По бокам от него, немного позади, стояли двое. Кэшел задумался, были ли они теми же, что и раньше. — «Вероятно», — подумал он, но не был уверен. Овцы не меняли цвет так, как это делали демоны.
— Лорд Кэшел убил чудовище, которому вы позволили охотиться на себя! — заявила Лайана голосом, который зазвенел от скал. Сера в этом воздухе сделала его грубым, но она все равно звучала как королева. — Лорд Кэшел освободил вас! Она махнула правой рукой туда, где лежала жаба.
Кэшел услужливо отступил в сторону, чтобы все демоны могли взглянуть на своего Господа, дергающегося на земле.
— Он мертв? — спросил предводитель. — Он мертв? — хором повторили четверо позади него. Это было все равно, как наблюдать за игрой ряженых, когда они проходили по району. Пятеро демонов побежали к жабе. Другие тоже приближались, хотя и не бежали. Их было много, по крайней мере, десяток десятков; больше, чем Кэшел видел, когда они впервые прибыли сюда. Он отошел подальше с их дороги.
Потянувшись, он присел на правую ногу, чтобы осмотреть подъем левой, так как довольно сильно порезался выше мозолей. В почве было что-то острое, осколок кварца, как он предположил, который он не заметил, пока быстро двигался. Присев на корточки, он достал из сумки маленькую бутылочку с ланолиновой мазью и намазал ею порез.
— Он мертв! — закричали демоны. Они начали прыгать на трупе жабы, колотя своими маленькими острыми копытцами. — Он мертв-в-в-в! Все стадо, подпрыгивая, бросилось к ним. Кэшел быстро поднялся и встал между женщинами и приближающимися демонами.
Расиль стояла на четвереньках, набираясь сил после проделанной работы. Чтобы вычислить, где жаба окажется в следующий момент, потребовалось волшебство. Она держала эту тварь, чтобы Кэшел смог ударить, что ж… Жаба, очевидно, была сильной. Кэшел не сомневался, что сила заключалась не только в мускулах под грубой бородавчатой кожей, но Расиль удержала ее.
Демоны пронеслись мимо, чтобы растоптать труп или, во всяком случае, попытаться это сделать. Их было слишком много, чтобы уместиться всем. Это было все равно, что бросить муку в пруд и наблюдать, как сваренный карп всплывает на поверхность.
— Они могли бы сделать это, когда волшебник был жив, — сказала Лайана. Ее лицо было жестким, что было для нее необычным. — Но они боялись.
— Волшебник? — повторил Кэшел.
— Да, — отозвалась Расиль. Она немного повысила голос, чтобы ее было слышно сквозь визг и улюлюканье демонов. — Господь, как они его называли, был волшебником. Здесь, в этом месте, которое он сделал своей собственностью, я не смогла бы победить его. И Корл в улыбке показала Кэшелу язык. — Теноктрис, возможно, достаточно могущественна, — сказала она, — но я думаю, что она тоже была бы рада твоему присутствию, воин.
Кэшел снова посмотрел на свалку, затем отвернулся. — Я не жалею, что прикончил эту жабу, — сказал он. — Но я не могу сказать, что мне очень нравятся особи, которых он ел.
Расиль выпрямилась; казалось, она оправилась от проделанной работы. Она повернулась к толпящимся демонам и крикнула: — Телидей! Ее голос был чем-то средним между криком и визгом. Кэшел не понял, что она имела в виду. — Телидей! — повторила она.
Сквозь топочущее стадо протолкался демон. Возможно, он пытался сделать это с тех пор, как его впервые позвали, но это было нелегко. Он немного прихрамывал, когда подскочил к Кэшелу и женщинам. На его передней ноге был длинный двойной порез, оставленный в свалке копытом одного из его друзей.
— Да, Леди? — отозвался демон. Кэшел был почти уверен, что именно он говорил с ними, когда они прибыли в этот пропахший серой ад. Теперь в его голосе не было ничего, кроме едва заметного уважения, хотя узкие, как у оленя, челюсти и пронзительные голоса этих существ означали, что Кэшел, возможно, неправильно его понял.
— Мы освободили твой народ от колдуна, который охотился на вас, — оживленно сказала Расиль. — Теперь пришло время отдать нам козу и отвести нас к могиле героя Горанда.
Демон отвесил короткий поклон. — Я отведу вас к Горанду, — ответил он. — Но наши козы очень ценные. Отдать вам козу невозможно.
Расиль взбила шерсть на своих плечах, что было эквивалентом пожатия плечами. — Очень хорошо, — сказала она. — Нам не нужна коза. Тогда для жертвоприношения подойдет один из вас, — и она направила свой атаме в середину узкой груди Телидея.
— Нет! — закричал демон, вскидывая руки вверх. — Козел будет обеспечен!
— Посмотрим, — сказала Расиль, опуская каменный нож. Ее прищелкивание языком было всего лишь улыбкой, но, судя по тому, как Телидей заковылял прочь, он не воспринял это выражение как дружеское.
Кэшел прочистил горло. — Мэм? — обратился он к Расиль. — Я не сторонник принесения людей в жертву. Мне не нравятся Телидей и его друзья, но они люди. Я так думаю.
— Да, — сказала Лайана, и об ее тон можно было расколоть грецкий орех. — Так и есть.
— Я согласна, друзья, — сказала волшебница, переводя взгляд с одного на другого и еще яростнее размахивая руками. — Воин Кэшел, не мог бы ты сам поймать козу?
Кэшел задумался, разглядывая трех коз у стены утеса неподалеку. Они не привыкли к нему, и сам факт того, что он был человеком, вероятно, немного напугал их. Он решил, что сможет подойти достаточно близко, чтобы накинуть поводок (подойдет и его пояс) на одну из них. — Да, мэм, — ответил он. — Но это может занять некоторое время, вот и все.
— Я так и подумала, — сказала Расиль. — Поэтому я поговорила с Телидеем таким образом, чтобы убедить его помочь нам по собственной воле.
— О, — воскликнул Кэшел, смущенный тем, что не заметил, что она блефует. Лайана тоже прикусила нижнюю губу и кивнула, но все еще не выглядела счастливой.
Телидей семенил назад, ведя за собой маленького демона, который, в свою очередь, вел козу, привязанную прядью грубо сплетенных растительных волокон.
Коза была тощая, но все равно крупнее, чем сам коротышка, который ее тащил. — Этот юноша проведет вас к пещере, — сказал Телидей. Он повернулся на задних лапах, чтобы уйти, но Кэшел положил свой посох на его плечо. Это был не удар, просто касание, но он привлек внимание Телидея, как и предполагалось.
— Сэр? — обратился Кэшел. — Я думаю, лучше вам отвезти нас, как вы сказали. Мальчик может вести козу, если хотите.
— Хорошо, идем, Господин, — ответил Телидей, снова поворачиваясь без возражений или даже колебаний.
У Кэшела не было никаких особых причин сказать Телидею то, что он сказал. Однако, когда он был мальчишкой в деревне, ему довелось поработать на многих раздражительных фермеров, и он узнал, что никогда нельзя упускать из виду то, что они обещали. Если им дать малейшую слабину, то еще до того, как все закончится, они оставят тебя без двух медяков за месяц тяжелой работы. Некоторые люди были именно такими. А эти демоны, как он и сказал Расиль, были людьми.
