Долина, в которую привела их Расиль, имела ответвления, хотя узор больше походил на зазубренные иголки инея, чем на что-либо, вырезанное водой. Телидей повел их вверх по одному из углов, затем в третий, который был еще уже. В этом последнем ответвлении не было ни демонов, ни коз, хотя скудной растительности было больше, чем до этого.
Кэшел не мог понять, как образовались долины. Насколько он мог судить, не было видно ни реки, ни даже сухого русла ручья. Скалы тоже не были стерты, разве что песком, занесенным ветром.
— Пещера прямо впереди, — сообщил Телидей, указывая обеими руками.
— Ведите нас, — сказал Кэшел, слегка сдвигая посох. Каньон здесь был достаточно узким, что он мог бы коснуться любой стены наконечником, если бы захотел протянуть посох.
Демон качнул туловищем. — Да, Господин, — послушно произнес он, идя вперед. Его копыта медленно цокали по каменистой почве.
Кэшел оглянулся через плечо. Расиль шла сразу за ним, в то время как Лайана шла сзади. Она все еще держала нож наготове, но свободной рукой сжимала маленького демона, ведущего козу. Кэшел улыбнулся ей и вернулся к наблюдению за тем, что было впереди. Что ж, Гаррик нашел хорошего человека, а у Шарины появилась хорошая подруга.
— Господин, — обратился Телидей, снова кланяясь и указывая руками на зазубренный проем в стене каньона. — Это вход. Неожиданно демон растопырил свои четыре лапы и распластался на земле. — Пожалуйста, Господин! Я привел вас в это место по вашей просьбе. А сейчас отпустите меня. Кэшел почувствовал себя неуютно.
— Мэм? — обратился он к Расиль.
— Это вход, — сказала она. — Я бы сказала, вход к входу. Я не знаю причин, по которым Телидей и этот мальчик не должны вернуться туда, где им будет удобнее. Хотя козел нам понадобится.
— Господин? — умолял Телидей.
— Я держу козла на поводке, — сказала Лайана ясным голосом. — Потому что Расиль говорит, что он нужен.
— Хорошо, — сказал Кэшел, поворачиваясь к маленькому демону. — Вы двое можете идти. Спасибо вам... за помощь.
Телидей промчался мимо. Малыш неожиданно обнял Лайану за колено, прежде чем потрусить прочь.
Кэшел снова прочистил горло. Воздух в этом месте был насыщен серой, но он полагал, что сможет вынести все, что может вынести коза. — Расиль, могу я пойти первым?
— Нет, — ответила она, — я пойду. Это должно быть недалеко. С этими словами старая волшебница шагнула в пещеру. Она была достаточно большой, чтобы Кэшел мог идти прямо, хотя ему приходилось осторожно наклонять посох, чтобы он не ударялся о стены. Он подумал, не следовало ли ему взять с собой факел, и из чего бы его сделать, если вернуться наружу.
Расиль остановилась; Кэшел подошел к ней. Пещера открылась, хотя насколько далеко, он не мог сказать наверняка в тусклом свете, исходящем от входа. Лайана присоединилась к ним, держа козу за поводок из жесткой бечевки. — Теперь идем вместе, — сказала Расиль, и шагнула вперед.
Кэшел подождал мгновение, чтобы убедиться, что Лайана идет, но, конечно же, она шла. Выставив перед собой посох, Кэшел шагнул в лес незнакомых темных деревьев. В ночи, пахнущей влажным суглинком, стрекотали насекомые. На залитой лунным светом поляне перед ним танцевали эльфы ростом не выше его лодыжки.
***
Илна неторопливо ступила на естественный мост. Он был не такой скользкий, как казалось издали, потому что огромные лапы упыря протоптали тропинку в текучей породе, которая за тысячу лет осела тонким стекловидным слоем. Хотя известняк был влажным и мелкозернистым, поверхность под ним была не такой опасной. Тем не менее, это был камень, а она, — Илна едва заметно улыбнулась — была врагом камня, по крайней мере, в своей голове. Независимо от того, было ли у камня свое мнение.
Илна тащила за собой альпинистскую веревку. Ее длины хватило только на то, чтобы сделать двойной шаг по восходящему изгибу арки. При желании она могла бы пройти центральную точку моста, но при желании она была бы дома, в деревушке Барка, и ткала бы на своем большом ткацком станке на крыльце, в то время как Чалкус и Мерота болтали рядом с ней. Ей было наплевать на реальность этого мира — она не помнила времени, которое у нее было, за исключением короткого периода, когда с ней были Чалкус и Мерота. Однако никто никогда не утверждал, что Илна не принимает реальность.
Она не стала оглядываться на Усуна. Если все пошло по плану, его, все равно, не было бы видно. Илна снова улыбнулась. Если бы все пошло не так, как планировалось, она была бы мертва и, вероятно, оказалась в животе упыря. Она предполагала, что могла бы броситься с края пропасти, чтобы предотвратить это, но если бы самоубийство имело для нее хоть какую-то привлекательность, она бы не прожила так долго.
Если что-то пойдет не так, она нападет на упыря со своим ножом для разделки овощей, который был в рукаве туники. Усун сказал, что шкура упыря покрыта такими костяными наростами, что маленькое лезвие, вероятно, не сможет ее прорезать. Тем не менее, ей будет, чем заняться, пока существо будет откусывать ей лицо.
Илна положила петлю точно на тропинку и выпрямилась. Веревка ей нравилась. Она была из хорошего льна, скрученного туго и ровно. Жаль было ее выбрасывать, таким образом, но всему приходит конец. Веревке, по-видимому, было все равно.
Она прошла дальше, миновав середину пролета. Упырь, возможно, наблюдал за ней через каньон, хотя не было никакой причины, по которой он бы выжидал, вместо того, чтобы броситься, чтобы растерзать и сожрать ее.
— Упырь! — закричала Илна. Насколько хорош слух у этого существа? Так близко ревела вода, низвергаясь в ущелье. — Выходи! У нее были только слова Усуна о том, что упырь там. Она чуть улыбнулась. Да, только слова Усуна о том, что за водопадом есть пещера. Что ж, в прошлом она совершала гораздо более глупые поступки, чем выкрикивать оскорбления в твердую каменную стену.
— Ты приходил ко мне! — крикнула Илна. Она сделала еще один осторожный шаг. Ее взгляд был прикован к водопаду, и поскользнуться здесь было бы более чем неловко: пропасть была глубиной во много фарлонгов. — Теперь я пришла повидаться с тобой, пожиратель нечистот!
Водяная завеса дрогнула. Упырь вышел, как огромная чернота на фоне голубого мерцания. — Ты боишься меня, упырь? — выкрикнула Илна. Могло ли это существо вообще понимать речь? Трудно было поверить, что нечто столь огромное и бесформенное когда-либо было человеком. Однако во всем остальном Усун был прав.
Упырь поднял свою бычью голову и взревел, заставив водопад содрогнуться. Илна стояла там, где стояла. Скоро ей придется отступить, но не сейчас. Упырь протопал по тропинке к своей стороне моста. Его шаги были неторопливыми, но такими же уверенными, как приближение рассвета. Она задалась вопросом, сможет ли убежать от упыря. Вероятно, нет, поскольку его размер был преимуществом в этом скоплении каменных бирюлек. Кроме того, бежать было некуда, кроме как в бункер, куда складывали мертвецов. И у нее не было свечи, чтобы отогнать существо во второй раз. Не то чтобы это имело значение, но Илна не собиралась убегать.
Упырь двинулся через каменную арку. Он шел прямо, но наклонился вперед, как будто собирался опуститься на четвереньки. Илна начала пятиться. Она не подумала о том, как будет отступать. Если бы на нее надвигалась злобная собака, поворот к ней спиной привел бы к атаке. Она не знала, отреагирует ли этот упырь как собака, но он определенно был не меньшим зверем.
С другой стороны, если Илна поскользнется — или споткнется о бугор из текучей породы — и упадет, упырь тоже бросится на нее. Если только он не рассмеется во всю свою глотку. Или, если она просто свалится в пропасть, то это не будет иметь значения.
Упырь пересек центральную точку моста. Теперь он казался еще больше, чем был, когда был достаточно близко, чтобы схватить ее своей длинной рукой. Прикончит ли Усун существо, если оно ее убьет? Она подумала, что он это сделает. Маленький человечек излучал чувство целеустремленности, которое Илна находила утешительным. Илна наступила в петлю, которую положила на пути, затем вышла из нее, находясь очень близко к своей стороне пропасти. Над краем ущелья заскрежетал сталактит. Белый гнев вспыхнул в сознании Илны. Она может умереть через мгновение или два, но это ее не беспокоило. Слишком рано, дурочка!
