— Сэр, — продолжил Кэшел, — как мне найти Горанда и разбудить его? Пожалуйста. Ведь Дерево сказало, что Кэшел не сможет научиться бороться с Червем. Кэшел не был уверен, что это, правда, но это не имело значения, если был другой способ избавиться от существа. Если Дерево сказало разбудить Горанда, это означает, что оно считает, что они могут это сделать. Все, что им теперь нужно, — это узнать, как. Не было смысла говорить, что Горанд давно мертв. Дерево знало это, и сказало им об этом.

— Перед Офисом Священников есть стела, — сообщило Дерево. — На обратной стороне стелы вырезаны указания, как добраться до Горанда. Но я не могу сказать тебе, как убедить Горанда вернуться, чтобы помочь тебе, Кэшел, сын Мэб. Люди этого мира отплатили Горанду злом за его добро, а жители Дариады хуже всех. Горанд был гражданином Дариады, и они плохо с ним обошлись.

— Я сожалею об этом, сэр, — промолвил Кэшел. — Однако такой человек, как, по вашим словам, является Горанд, никому не позволит помешать ему, сделать то, что нужно.  Конечно, были люди, которые обманывали и совершали всевозможные низкие поступки по отношению к людям, которые им помогали; это случалось и с Кэшелом, и он видел, как это происходило с другими. Но он не мог обвинять в этом всех подряд.

— Ты так думаешь, Кэшел? — спросило Дерево. Кэшел подумал, что оно снова рассмеется, но вместо этого в тоне было что-то еще, чего он не смог определить. — Тогда тебе предстоит убедить его. Глаза деревянного лица закрылись, рот снова застыл в мрачном молчании. Кэшел сошел с плиты.

На лице Лайаны отразились разочарование и легкий гнев, которые она пыталась скрыть. — На стеле  все стерлась! — сказала она. — Вся информация утеряна много веков назад. Возможно… Она перевела взгляд со стручка на Аминея. — … мы можем снова поговорить с оракулом?

— Миледи, — ответил жрец, — вы можете говорить с Деревом столько, сколько пожелаете. Но, как вы видели, Дерево не пожелало вам ответить.

— Все в порядке, Лайана, — успокоил ее  Кэшел. Он потянулся с посохом, но не крутанул его, как мог бы сделать в другом месте. Здесь было достаточно места, но делать этого, ну, не стоило. — Оно знало, что делает. Я имею в виду, Дерево знало. Мы пойдем и посмотрим на эту стелу. Вы думаете, он имел в виду плиту здесь, перед дверью?

— Да, конечно, — резко отозвалась Лайана. Это было на нее не похоже, но она не привыкла оставаться в одиночестве в своих действиях. К настоящему времени с ней был Кэшел. — Это стела, настоящая стела. И я смотрела на нее. Изображение на лицевой стороне четкое, но надпись на обратной стороне полностью стерлась.

Священник наблюдал за ними. Он казался еще более обеспокоенным, чем раньше. Он, вероятно, надеялся, что эти трое были кудесниками, которые никогда не сомневаются в том, что делать дальше. Осознание того, что они, в конце концов, были людьми, вернуло его в состояние, в каком он был до их прихода — испуганное и отчаявшееся.

— Воин Кэшел прав, — спокойно сказала Расиль. — Мы должны доверять оракулу. Она склонила голову перед Аминеем. — Спасибо вам, мудрейший, — сказала она. — Мы еще раз осмотрим камень за вашей дверью. Я думаю, мы обнаружим, что камень не так пуст для волшебника, как он показался непрофессионалу… Ее язык высунулся в сторону Лайаны. — ... неважно, насколько мудр этот непрофессионал.

Лицо Лианы на мгновение стало жестким; затем она шагнула вперед с распростертыми руками, умудрившись как бы обнять и Кэшела, и Расиль. — Спасибо Божьей Матери! — сказала она. Кэшел подумал, что они все могли бы с этим согласиться.

***

— Ах, ваше высочество... — сказал Лорд Тадаи, оглядывая комнату, в которую Шарина пригласила его. — Не было бы нам удобнее обсудить эту религиозную проблему, э-э, в другом месте?

— «Нет, я бы не стала», — мрачно подумала Шарина. Они находились в маленькой комнатке рядом со спальней ее апартаментов, предназначенной для горничной или слуги, которые обычно сопровождают аристократов по ночам. Там было место только для небольшой кровати, умывальника с комодом под ним и вешалки с дополнительным бельем для главной спальни. Шарина заменила вешалку стулом, на котором она сейчас сидела; на вешалку был накинут плащ. Она указала Тадаи на край койки и сказала: — Мы здесь ненадолго, милорд. — Здесь будет еще один, а, вот и он. Мастер Дайзарт, закройте дверь, пожалуйста.

Заместитель Лайаны больше походил на кролика, чем на мышь: пухлый, мягкий и робкий. Это было не совсем правдой — ну, он был достаточно пухлым, — но, тем не менее, Шарина чувствовала острую боль из-за отсутствия Лайаны. Несмотря на то, что Дайзарт должен был быть компетентным, чтобы занимать свою должность, ей все равно не хватало присутствия и советов своей подруги.

— Прежде чем мы перейдем к вопросу поклонения Скорпиону... — начала Шарина. Дайзарт все еще стоял, хотя и закрыл дверь. В этой маленькой комнате с тремя людьми и пламенем масляной лампы с двумя фитилями очень быстро становилось тесно. — Пожалуйста, садитесь, Мастер Дайзарт, — резко сказала Шарина, указывая на другой конец кровати. У нее не было права злиться на этого человека за то, что он боялся сделать очевидное без разрешения, но ночное происшествие встревожило ее. Она прочистила горло. — Есть еще один вопрос, который вам, как моим ближайшим советникам, необходимо знать, — сказала она. — Мастер Берн, теперь вы можете выйти. Мастер Берн помог мне...

Крыса выползла из-за складок плаща. Берн поднялся на задние лапы, поклонился и запрыгнул Шарине на колени. У обоих мужчин были отсутствующие выражения лиц, но Лорд Тадаи напрягся, чтобы вскочить, прежде чем спохватился.

— Новый питомец, ваше высочество? — спросил он нейтральным голосом.

— Не совсем, милорд, — ответил Берн. — Хотя, наверное, будет лучше, если большинство людей будут думать, что я такой и есть. Иначе они начнут шептаться, что принцесса сама волшебница, знаете ли, и неизвестно, чем это закончится.

— Клянусь Божьей Матерью, — тихо произнес Тадаи.

— Мастер Дайзарт, у вас есть какие-нибудь комментарии? — спросила Шарина, приподняв бровь.

— Я полагаюсь на суждение вашего высочества, — ответил начальник шпионской сети. Он не пожал плечами, но в его тоне чувствовалось пожатие плечами. — Могу ли я предложить одну вещь?

— Просто говорите, Мастер Дайзарт, — отозвалась Шарина, и ее голос снова прозвучал резче, чем она намеревалась. — Мы все хотим выбраться из этого чулана как можно скорее.

— Да, ваше высочество, — сказал Дайзарт, отвешивая сидячий поклон. — Золотая цепочка или что-то подобное на... на шее Мастера Берна точно не помешают, чтобы предотвратить с ним несчастный случай от вашей охраны или дворцового персонала.

Шарина посмотрела на крысу. — О, он прав, я понимаю, — с отвращением сказал Берн. — Вы не поверите в это предубеждение... Он сделал паузу и наморщил усы. — Ну,  вероятно, да, — сказал он. — И, по правде говоря, я нахожу своих собратьев-крыс довольно неприятной компанией, хотя, уверяю вас, джентльмены, среди них есть необработанные алмазы. И все же, я думаю, лучше подойдет лента, не так ли? Цепочка будет портить мне мех. Да, красивая лента из отбеленного льна подойдет превосходно.

— Теперь, когда мы увидели Мастера Берна, — сказал Тадаи, взмахнув своим идеальным маникюром, — возможно, мы могли бы переместиться в более удобное место для разговора, ваше высочество?

— Мы здесь, потому что я боюсь, что нас подслушают скорпионы, — ответила Шарина. — В Панде неожиданно появилось много скорпионов...

— Да, действительно, — сказал Тадаи. Возможно, он и не стал бы прерывать Принцессу Шарину на официальном заседании совета, но она заметила, что префект, несмотря на свою официальную вежливость, склонен игнорировать то, что говорит женщина. — Вот, почему я попросил о встрече, ваше высочество. О нашествии скорпионов в сочетании с новым поклонением.

— Городской Префект Тадаи, — произнесла Шарина отрывистыми слогами. — Не могли бы вы, пожалуйста, выслушать меня?