Продолжая корчиться, явно с огромным трудом преодолевая парализующую боль, противник потянулся к одному из кинжалов на земле.

— Схватить, связать! — Сорнтрану пришлось пересилить себя, чтобы сказать это. И голос прозвучал не так твердо и уверенно, как хотелось. Жажда крови усиливалась, заполняла все внутренности, подступила к горлу, не давая дышать. И все же он не собирался позволять этой жажде руководить своими действиями. Тем более, что она, кажется, даже не его собственная — навязанная откуда-то извне.

Даже если метнет сейчас в оборванца луч энергии, даже если убьет, нет уверенности в том, что в этот раз смерть будет окончательной. Ведь Сорнтран уже убивал этого типа — всего пару дней назад. А потому разум твердил, что полезнее и правильнее будет оставить его в живых и допросить, хотя бы чтобы выяснить, как он ожил.

А потому и жажде, и навязывающему ее созданию придется потерпеть.

Союзники повторять приказ не заставили. Двое тут же навалились на оборванца, заламывая ему руки за спину. Остальные подошли, окружили. Оборванец задергался, пытаясь вырваться. Но обмяк, получив удар сапогом в лицо, — не желающий возиться с ним боец даже не пытался сдерживаться и явно ударил почти изо всех сил. Налфейн быстро снял рубашку и с расслабленной улыбкой стянул ею запястья пленника.

— Как интересно, — перевернув оборванца на бок, скаут сжал его подбородок. Тот тихо застонал, не открывая глаз. — Мы же видели его тогда, помнишь, Сорнтран? Там, на площади. Ты же там убил его. Это ведь он?

Сорнтран кивнул. Подумал, что столь ловкого и умелого противника ему еще не приходилось встречать. И, как ни неприятно это признавать, без помощи союзников, — скорее всего, Налфейна, отвлекшего внимание оборванца светящимися шарами, — с ним вряд ли удалось бы справиться.

— И вот, он снова здесь. Как такое может быть? — скаут поднялся, почесал шрам на ключице.

— Разберемся позже. Сейчас его надо доставить в крепость.

Сорнтран мысленно спросил Ксаланта, нет ли других врагов и опасностей вокруг. Услышав отрицательный ответ, осмотрел своих бойцов. Все десять здесь. У одного колотая рана ниже ключицы — явно от болта, проткнувшего нагрудник, у другого — глубокий порез на предплечье — и кровь течет по руке и капает на землю.

Порез на руке Сорнтрана тоже довольно неприятный, но кровотечения почти нет, мышцы, кажется, не были серьезно повреждены и сохранили подвижность, а боль и жжение он вполне сможет вытерпеть. Поэтому оторвал рукав рубашки и быстро перевязал рану.

— Ты, ты… и еще ты, — кивнул двум раненым и самому высокому и крупному бойцу. — И ты, Налфейн. Вернетесь в крепость через тот проход и отведете туда пленника. Надеюсь, четверых обученных воинов будет достаточно, чтобы не дать какому-то грязному оборванцу бежать?

Двое из четверых, конечно, не в лучшей форме, но Сорнтран хотел, чтобы они понимали, что доставить пленника в крепость, не дав ему ни сбежать, ни умереть раньше времени — и их обязанность тоже.

— Доставим его в лучшем виде, не беспокойся, — Налфейн размял плечи и запястья. Без оружия, без брони, теперь еще и без рубашки. Но — по-прежнему с беспечной улыбкой на лице.

— Бросите его в одну из клеток темницы и будете стеречь. Вперед, не теряйте времени.

Бойцы закивали, высокий и здоровый поднял с земли не до конца пришедшего в себя пленника, некоторое время пытался заставить его встать на ноги, но быстро потерял терпение и, довольно легко подняв его, закинул себе на плечо.

Наблюдая за удаляющимися соратниками, Сорнтран спрятал кинжал в ножны и сосредоточил внимание на невидимой цепи, связывающей его с пауком.

— Ксалант, беги по стене на север, посмотри, что там происходит. И загляни во внутренний двор.

Оглянувшись на шестерых бойцов, молча стоящих рядом, Сорнтран жестом велел следовать за ним. Паук убежал далеко вперед. Им с соратниками, так или иначе, нужно в ту сторону. Либо помогут отряду Данвана, либо вернутся в крепость через ворота.

***

Инстра отошла на несколько шагов, чтобы уж больно громкие мысли Лледрит, состоящие, в основном, из ругательств, не мешали ей сосредоточиться. Осмотрелась, немного удивляясь собственному хладнокровию. Битва, видимо, истощила ее настолько, что энергии на сильные эмоции просто не оставалось.

Запасы золота, кажется, не тронули. Некоторые сундуки с монетами открыты, но содержимое, на первый взгляд, на месте. Украли, однако, огромное количество зачарованных предметов и артефактов. Некоторые разбили — непонятно, нарочно или случайно, в спешке. Более половины полок, где раньше лежали зачарованные клинки и украшения, теперь пустовали. Некоторые были перевернуты и разбиты. Многих стоек не было — похоже, их утащили вместе с зачарованными доспехами, что были на них. Исчезли и ее любимые комплекты нарядных, украшенных серебряными паутинками и драгоценными камнями доспехов.

Одинокий портальный камень лежал в центре залы. Инстра подавила инстинктивное желание разбить его. Подошла, подняла, повертела в руке. Магии от него почти не ощутила. Так, остаточную. И все равно решила, что можно передать его магам Дома на изучение. Вдруг найдут способ активировать через него портал туда, куда утащили сокровища и жриц? А до этого велит группе бойцов стеречь камень — на случай, если вдруг вновь откроется портал и из него кто-то вылезет.

— Ты ведь говорила, что Джеггреда убили, — пробормотала Лледрит.

— Его действительно убили.

Так, по крайней мере, говорил Сорнтран. Но Инстра же тогда не просто поверила ему на слово — она копалась в его воспоминаниях, она видела, как сын Лледрит, видимо, околдованный Зееритом, напал на Сорнтрана и как тот, защищаясь, прожег огромную дыру в его груди черными лучами. Потом проверил сердцебиение, убедился, что мертв. До этого Джеггред успел проткнуть его отравленным кинжалом. А ведь Инстра так и не узнала, откуда юнец взял этот яд.

— Либо твоя информация не совсем точна, моя драгоценная, либо… получается, этот Зеерит и правда умеет… ну… воскрешать?

Инстра развела руками.

— Поганец не только вернулся из мертвых и встал на сторону нашего врага, но еще и обокрал нас. Просто потрясающе. — Лледрит с нескрываемым раздражением пнула валяющийся под ногами манекен, на которой когда-то был комплект брони. Будь он легче, от удара такой силы отлетел бы на довольно солидное расстояние. — Увижу снова, своими руками придушу.

Инстра отрешенно подумала, что все могло быть иначе, если бы она раньше заполучила власть в Доме и начала создавать такие условия, чтобы никому из подчиненных не хотелось предавать ее. Конечно, чтобы внушить Лледрит уделять время не только дочерям, но и сыну, власть не нужна была. Но тогда Инстра и сама была молода и глупа и вряд ли могла такое посоветовать.

Впрочем, если дело в чарах Зеерита, а не в личном выборе Джеггреда, то, возможно, юнец бы все равно не устоял, даже если бы у него была самая заботливая на свете мать и если бы он чувствовал себя здесь ценным и нужным.

— Поганец, конечно, знал, где искать все самое ценное. Но как он смог сюда попасть? — Лледрит подошла к двери, осмотрела ее. — Проклятая дверь была под несколькими защитными чарами! Куда они подевались?

Инстра тоже хотела знать ответ на этот вопрос. Дверь и правда была зачарована — лично ею в том числе. Была. Теперь никаких чар на ней не было. Гипотетически, конечно, любые чары можно снять. Но для этого потребуется немало времени и серьезные магические способности. У Джеггреда, насколько было известно Инсте, магии не было, да и времени в запасе было не так уж и много.

Выйдя, Инстра осмотрела и дверь в свои покои. Такая же ситуация — чар нет. Осторожно вошла, посмотрела по сторонам, прислушалась. В приемном помещении никого. Тишина.

— Подожди здесь, я пойду первая, — в локоть впились ногти Лледрит. В мыслях — желание уберечь подругу от возможной опасности.

— Пойдем вместе, — Инстра высвободила руку и прошла вперед. У нее по-прежнему хороший запас магических сил, и ей никто не страшен, особенно какие-то оборванцы, пробравшиеся в ее покои. Там и красть-то особо нечего — все дорогое и зачарованное было в сокровищнице.