— Ведите.
— Лина! — По лагерю бежал Горсинт. — Лина!
Запыхавшийся, раскрасневшийся. Он не мог знать, что произошло. Почувствовал? Нет, исключено… Вестовой прошел напрямую к Парту. Лина была уверена, что он хочет попросить о чем-то другом.
— Что случилось?
— Меня с собой возьмите! — В глазах мальчонки стояли слезы. Он ни о чем не спрашивал. Он сам все знал.
***
Демонов стало больше. Теперь тут уже был его брат. Малышка сестра. Верные слуги, погибшие в замке.
— Не бойся нас, — картаво уговаривала маленькая девочка. — Ты просто там, где и должен быть. Ты ведь должен был умереть вместе с нами. Вот ты и тут.
— Ну в самом деле, брат! — Белобрысый мальчишка с острым подбородком и такими же голубыми глазами, как у самого Скима. — Ну что за честь нам тебя терзать. Мы просто хотим помочь.
Ским стоял в центре, опустив голову. Рука его судорожно сжимала рукоять кинжала. Окружавшие его держались на достаточно большом расстоянии. Нужно было прыгнуть или побежать, или…
— Сынок, ну уж мне-то ты можешь верить. — Это говорил его отец.
Источник не выдержал, рванул кинжал, в два прыжка оказался около говорящего, взмах, удар и… Марево волнами расходилось в разные стороны. Реальность чуть покачнулась, зарябила и выправилась. Все те же лица, окружавшие его плотным кругом. Только теперь на него смотрели с осуждением. Голоса раздавались словно одновременно:
— Ским…
— Ским…
— Ским…
— Ским…
— Ты бросил нас…
— Сбежал из Левинколла…
— Ты просто переступил через наши трупы…
— Ты должен быть с нами…
— Твое место здесь…
— Ским…
Он не выдержал, завыл, упал на колени, обхватил голову руками:
— Вы все мертвы! Вы все мертвы!
— Действительно, мертвы. — В кругу появилось новое лицо. Ским не помнил его, но из груди мужчины торчал маленький топорик. Вот его-то Ледяной и узнал — оружие, которым его учили владеть за морем. Кажется, это его первый труп. — Все тут мертвы! Благодаря тебе!
— Все. — Еще одно лицо, его шея рассечена по косой, от уха к груди. Неаккуратный удар, слабый. Но его хватило тогда. Ским помнил этот бой. — Все мертвы. И ты тоже!
Источник тряхнул головой, попробовал встать, но уже не смог. Круг над ним смыкался.
***
Лина стояла на все той же поляне. Кажется, они ехали так долго. Ей было жутко страшно. Здесь, она помнила, напал на них мертвец. Первый, которого они увидели. Горсинт, ехавший рядом, шумно сглотнул.
— Ты тогда громко орал! — попробовала пошутить Лина.
— О! А сама-то!
— Следите за языком, молодой человек! — Парт и тут вставил свое нравоучение.
— Ай, Амар, я умоляю вас. — Лина отмахнулась от слов мага. — Он же мне как младший брат! Мы столько вместе пережили!
Мальчишка покраснел до кончиков ушей. А Лина вспомнила почему-то не мертвецов. А рыжую девчонку. И как Синт к ней отнесся. В горле защемило. Они и сами не заметили, как выехали на излучину, а там показалась и поляна.
Ским лежал в центре магического круга. Перед ним на коленях стояли лекарь и лесовой. По углам пятиугольника боевые. Двое из пяти тоже уже сидели на земле. Остальные выглядели измученными. Лина подбежала.
— Уводят его, — прохрипел лесовик, который сейчас казался вообще дряхлым стариком. — В другой мир утаскивают.
Лекарь выглядел самым здоровым. Он капал Скиму на губы какое-то снадобье. Но это, похоже, не помогало. Кожа у Источника была почти серая. Губы мертвенно-бледные. Глаза ввалились. Если бы Лина не была с ним связана магически, то решила бы, что он мертв. У нее на глазах выступили слезы.
— Не время разводить сырость. — Парт оглядывал круг из боевых. — Вестовой — в лагерь. Прислать смену боевым. Сразу десять ведите. Молча. Никому ничего не объяснять. От меня передать вот это. — Он протянул шнурок с узелками на краю. — Они поймут.
Потом он обратил внимание в центр круга.
— Что может сказать лекарь?
Бородатый мужчина лишь пожал плечами.
— Он почти мертв. — Из-за спины Парта хрипло проговорил Горсинт. Мальчишка не скрывал слез, но голос его не дрожал. — Нужно отвар, как мы укушенному готовили. Чтобы замедлить. Все замедлить в его теле.
— Он у тебя с собой?
— Конечно.
Горсинт присел на колени перед Скимом и попробовал разжать ему челюсть. Ничего не вышло.
— Сейчас, — Парт присел, попробовал нажать где-то за ушами, — сейчас. — Он пыхтел, стараясь надавить сильнее.
— Подождите, — Лина присела перед мужем на колени, провела рукой по его волосам, — Ским… Это я, Ским…
Она наклонилась и поцеловала мужа. Его губы были холодны, под стать прозвищу бывшего наемника. Но она не отпрянула. Коснулась нежно. Погладила его по щеке.
Ским чуть-чуть расслабился. Его челюсти действительно разжались. Он еле слышно выдохнул. Этой секунды хватило, чтобы Горсинт капнул ему в рот зелье.
— Ну же. — Мальчишка утирал кулаком сопли и слезы, пытался выткать какое-то заклинание, как его учил Парт. — Держись. Куда ж мы без тебя.
Лина подняла глаза на мальчика. Перевела взгляд на Парта, протянула руку:
— Режьте.
***
Обряд в этот раз выглядел совсем по-другому. Парт так же читал заклятье удержания. Руки Скима и Лины так же были сцеплены в местах порезов, но никакого огня, никаких провалов. Лина, стоя на коленях перед мужем, словно начала засыпать. Она еще видела Горсинта, но сознанием уже уносилась в другой мир. Вокруг нее шумели деревья, белая пена воды налетала на песчаный берег, и чайки орали, как оголтелые. Лина глубоко вздохнула соленый, пахнущий йодом воздух и… Кто-то дернул ее за руку.
— Не сюда. — Около нее стояла девочка лет пяти. Серые глаза, бесцветные мышиные волосики, заплетенные в косички.
— Дея?
— Тебе точно не сюда. — Девочка подскочила ближе и впилась зубами в запястье Лины.
— Ай!
Девушка дернулась и тут же очутилась на скалистом плоскогорье. Ясное небо растекалось лазурью у нее над головой, морозный воздух сковывал легкие и заставлял кашлять. Лина осмотрелась, прислушалась к голосу Парта, который звучал подозрительно тихо, качнулась.
— И не сюда. — Старик с клюкой, напоминавший пастуха, стоял на другом краю плато.
— Что?
— Иди отсюда. — Удивительно ловко пастух ударил клюкой по одному из камней, и тот, взмыв вверх, полетел прямиком в Лину. Девушка ойкнула, наклонилась и…
Холодный ветер бросил ей в лицо пригоршню чего-то мелкого и мерзкого. Скорее всего, снег, хотя мог быть и такой странный песок. Оно, скорее, кололо, чем обжигало или холодило. Кололо и залепляло глаза, нос, рот. Лина закашлялась, повернулась лицом к ветру, прикрыла лицо ладонями. Аккуратно, сквозь щели между пальцами попробовала посмотреть на мир. Первое, что она увидела, была мохнатая белая громадина.
— Не сюда, — прорычало существо, показав два ряда острых, как у крокодила зубов, и метнуло в Лину комок этого то ли снега, то ли песка.
«Снежок» попал прямо в живот. Перехватило дыхание. Мысленно Лина поблагодарила белого монстра за такой странный способ, потому сейчас она была уже под водой. Горло перехватил спазм, в ушах дико стучало. Она подняла глаза. Над ней было не меньше двадцати метров водной толщи. Лина отчаянно махала руками, пытаясь удержать себя на месте, и молилась лишь об одном: «Лишь бы снова не сюда». Когда к ней, извиваясь, подплыл угорь, она была ему уже почти благодарна. На кончике его хвоста вода то и дело вспыхивала странными молниями, и расходилась, как от удара.
«А вот без насилия никак, да?» — только и успела подумать Лина и получила разряд молнии в руку.
Она стояла на песке. Горячем раскаленном песке. Казалось, у нее прямо надо головой должно быть солнце, но его не было. Только белое-белое небо. Ноги уже горели, хотелось подпрыгнуть, сойти с места. Ей очень хотелось, чтобы из барханов выскочил какой-нибудь тушканчик, и укусил ее с криком «Тебе не сюда», но … Лина задрала голову. Смотрела на раскаленное небо. Перед глазами у нее расплывались красные круги. «Жарко, как в аду», — подумалось девушке. Не будет тушканчика. И никого другого не будет. Это здесь.
