Элайджа открывает дверь, и, к моему удивлению, он выглядит хорошо. Я похлопываю его по спине, когда Шарлотта идет обнимать его, возможно, слишком долго, и последнее, чего я хочу, это чтобы Адриана что-то заподозрила.

Мы проходим на кухню, где Адриана накрыла для нас ужин. Она приготовила мое любимое жаркое в горшочке, совсем как у мамы. Мне будет не хватать ее присутствия рядом.

Она рассказывает о ребенке и удивляет нас новостями: — Итак, я нахожусь немного дальше, чем мы ожидали. Оказывается, я уже на пятом месяце.

— Это полностью объясняет живот. Видишь, я же говорила тебе, что это не все пончики, которые ты ешь, — Шарлотта хихикает.

— А еще мы узнали пол ребенка…

Мы с Лексом ждем в предвкушении.

— Это мальчик! — визжит Адриана.

Шарлотта вскакивает и обнимает ее, затем переходит к Элайдже. Я поздравляю их обоих, но есть что-то неправильное в жесткости тела Элайджи, когда я обнимаю его. Я отстраняюсь и ищу что-то на его лице, но он просто улыбается. Может, я слишком остро реагирую? Конечно, если бы лечение не помогло, он бы мне сказал.

Ужин очень вкусный, и я благодарю Адриану. Она быстро замечает, что впереди еще десерт. Мы оставляем дам на кухне и отправляемся на балкон поговорить.

— Значит, химиотерапия помогла? Ты хорошо выглядишь.

Элайдже удается улыбнуться: — Все хорошо.

— Они все поймали?

— Чистое здоровье.

Наш разговор прерывается, когда Адриана зовет нас на десерт. Она произносит прощальную речь и даже плачет. Почему? Понятия не имею. Она улетает на следующей неделе, чтобы увидеться с нами.

Мы прощаемся, и, наконец, наступает время начать новую жизнь на Западном побережье.

***

— Лучше бы это снова был не Эрик, — жалуюсь я, переворачивая Шарлотту и целенаправленно бросая ее телефон в изножье кровати.

— Это могло быть важно!

— Заниматься йогой на пляже, когда на самом деле я знаю, что вы двое тусуетесь и ждете, когда Мэттью Макконахи пройдет мимо, — это не важно.

Она открывает рот, но я накрываю его ладонью. Свободной рукой я сдвигаю ее ночную рубашку вверх и проникаю в нее. Она задыхается, когда я закрываю ей рот, и наш утренний ритуал идет полным ходом, пока знакомый крик не прорывается через радионяню.

Одно слово — блокиратор члена.

— Еще минутку… пожалуйста, — умоляю я.

Шарлотта пускает в ход все свое оружие, и за одну жаркую минуту она делает то, что делает с мочкой моего уха, заставляя меня взорваться посреди хаоса. Она нежно целует мои губы, прежде чем оттолкнуть меня от себя, чтобы заняться Амелией.

— Как ты можешь кончать, когда она плачет — уму непостижимо, — Шарлотта покачала головой.

— Это называется «моя жена — слишком горячая, а мой член — его собственная повестка дня».

Она смеется, прежде чем выйти из комнаты. Я хватаю ее телефон и читаю смс. Как ни странно, это Эрик. Я отвечаю ему.

Лекс: Шарлотта занималась йогой на моем члене. Прости, в другой раз?

Я смеюсь и нажимаю «отправить». У него уходит несколько секунд на ответ, пока я наблюдаю за появлением пузырька на экране.

Эрик: Я не знаю, отвращаться мне или возбуждаться. Будь ты проклят, Эдвардс, и твой заскорузлый ванг! В последнее время он был эгоистичным ублюдком. Мне нужна моя лучшая подруга!

Входит Шарлотта, неся Амелию. Я тут же выхватываю ее из рук Шарлотты, и меня встречает самая большая жевательная улыбка. В четыре месяца она стала более пухленькой и начала улыбаться. Ее глаза встречаются с нашими, и я понимаю, что она уже узнала нас, поэтому мы и перевезли ее в отдельную комнату. Не поймите меня неправильно, я скучаю по тому, что она рядом, но когда ребенок смотрит на тебя, пока ты пытаешься укачать свою жену — это просто ужас.

Как только мы поняли, что она смотрит на нас из своей колыбели, мы поняли, что ей пора спать в детской. Это комната рядом с нашей, поэтому Шарлотта перестала волноваться, но настаивает, что нам все равно нужна радионяня.

Все говорят, что она похожа на меня. Да, глаза выдают ее с головой. Шарлотта вставляет свою шутку хоть бы мы знали, что она твоя. Эта шутка длится десять секунд, прежде чем я напоминаю ей, что ее вполне могло и не быть.

— Только не говори мне, что ты опять разозлил Эрика? — жалуется Шарлотта, снимая Амелию с меня и прикладывая ее к груди, чтобы покормить.

— Но это весело, — хнычу я, стараясь не заводиться снова, потому что ее красивые сиськи кричат: «Посмотри на меня, посмотри на меня».

— Это не тебе нужно слушать его весь день. Слава Богу, на этой неделе у нас три новых клиента. Если бы не это, твоя задница была бы его мишенью, и я не имею в виду это в лестном смысле.

— Черт, Шарлотта, хватит говорить об Эрике и моей заднице. Давай поговорим о твоей, — поддразниваю я.

— Поговорю, если ты перестанешь его раздражать.

Я вздохнула и спросила, какие у нее планы на день.

— Сегодня утром у нас с Амелией игровая группа, а после обеда твоя мама заберет ее на несколько часов, пока я буду работать в офисе.

Мои мама и папа решили, что не могут жить более чем в пяти минутах ходьбы от Амелии. Когда они сказали мне, что купили дом в соседнем пригороде, я не удивилась. Шарлотта в восторге, потому что моя мама и она ладят друг с другом, как дом на огне. Что касается моего отца, то это ничего не меняет. Он по-прежнему путешествует по Южной Америке, помогая семьям, нуждающимся в медицинской помощи. Адриана осталась одна, но после долгих уговоров они решили переехать в Лос-Анджелес, чтобы быть ближе, когда родится ребенок.

Я прыгаю в душ, переодеваюсь и целую своих девочек, готовая отправиться в офис. «Dreamteam Studios» оказывается весьма успешным предприятием. Я принимаю участие в съемках фильмов, кастингах, и так далее. Когда Эрик узнал о том, чем я занимаюсь, он умолял меня позволить ему присоединиться. Я разрешил только потому, что он пилил меня, как двухдолларовую шлюху. По словам Шарлотты, сексуальная жизнь Эрика в Лос-Анджелесе подобна ревущему огню по сравнению с угасающей жизнью в Нью-Йорке. Как только я услышала, что Эрик переспал с какой-то голливудской знаменитостью, я предупредила Шарлотту, что такие подробности должны оставаться между ними, чтобы избежать внимания прессы.

Работать без Кейт в качестве моей помощницы было довольно сложно. Дело в том, что Кейт умна и у нее достаточно мозгов, чтобы быть не просто помощником генерального директора. Она преуспевает в Нью-Йорке, и при хорошей работе офиса ей все равно удается летать в Лос-Анджелес каждые несколько недель. Эти поездки классифицируются как деловые расходы, но они совершаются потому, что они с Шарлоттой скучают друг по другу.

В такие дни я знаю, что Кейт не придет на работу, но мне все равно. Она — одна из крестных матерей нашей дочери и балует ее каждый раз.

А это значит, что я снова ищу помощника. Кейт просмотрела резюме, провела телефонные собеседования и должна прилететь на следующей неделе, чтобы провести собеседование со мной один на один.

Когда дело доходит до найма, я доверяю это Кейт. Кейт точно знает, насколько сложно мне работать и каковы мои ожидания. Я уверен, что она позволит мне присутствовать на собеседованиях только с лучшими кандидатами. У этого нового помощника большие возможности. Эрик иногда намекает, как было бы здорово, если бы мы работали вместе. Я говорю ему, что он принадлежит Шарлотте, и даже если бы я хотел его заполучить, он стоял бы в очереди после Кейт, которая сказала, что будет следующей, когда Шарлотта «уйдет на пенсию». Шансов мало, Шарлотта любит свою работу и Эрика.

Мой стол завален рукописями, и я собираюсь прочесть их, когда звонит телефон.

— Лекс, это я. Слушай, возможно, нам придется отложить переезд. Элайджа плохо себя чувствует, а я огромный, как кит на берегу.

— Адриана, что с ним? — беспокойство в моем голосе — это мертвый знак. Успокойся, блядь.

— В последнее время он чувствует себя неважно. Наверное, неприятный вирус, и он не очень хорошо питался. У нескольких его студентов был такой же вирус.