— Кейт! — прерываю я.

— Что?

Я стараюсь не бросаться в глаза, наклоняя голову, чтобы Кейт посмотрела на мужчин.

Она разражается смехом, словно в ее голове играет частная шутка: — О, Боже… Никки выложилась по полной.

— Почему они так одеты?

Трое мужчин одеты только в черные кожаные стринги, собачьи ошейники и кожаные маски. Пожалуйста, не говорите мне, что они доминанты. Забавно читать о них в эротической фантастике, но, стоя всего в нескольких футах от нас, я чувствую себя крайне неловко.

Никки знает, что я беременна, и, очевидно, я не могу участвовать в их озорных играх, если только они не для нее. Похотливая сучка. Интересно, Рокки дал ей тот пропуск в зал, о котором они всегда шутят?

— Никки! Твои заместители здесь, — кричит Кейт.

Никки резко поворачивается, ее игровое лицо на месте, когда она подходит, и, не говоря ни слова, она дергает за цепь, и подменыш встает на четвереньки. Это объясняет, почему на ней черные лакированные восьмидюймовые туфли. Итак, я ошибаюсь, они подчиненные, а Никки явно домина и ей нравится каждая секунда. Кейт тоже не стесняется, разевая рот на одного из них, который просто стоит и терпит ее издевательства.

Я, с другой стороны, беспокоюсь о других гостях. Я спешу туда, где стоят пожилые дамы и болтают, надеясь, что они поймут всю уморительность ситуации.

— Мама, Дебби, Эмили, мне так жаль.

— Милая, это всего лишь небольшое развлечение. Тот, что справа, выглядит так, будто его нужно хорошенько отшлепать, — Эмили хихикает, попивая свой коктейль, ее постоянное покачивание намекает на то, что она совсем немного опьянела.

— Ладно, да, я ревную. Хреново, что я не могу пить.

Стоя среди них, я понимаю, что не представила Дебби и мою маму. Они довольно оживленно болтали, поэтому я предположил, что они знают друг друга. Это неловко. Как представить двух людей, у которых есть общий любовник?

ОМГ, я только что назвала своего отца любовником? Прекрати Чарли, просто прекрати.

— Мам, это Дебби. Вы знакомы?

— Нет, но я знаю, что ты девушка Марка, — уточняет мама с прищуренным выражением лица.

Есть ли в этом замечании намек на ревность?

— Мам, пожалуйста…

— Привет, Мария, приятно наконец-то познакомиться с тобой, — Дебби улыбается.

— Разве ты не собираешься сказать мне, что Марк говорил обо мне много замечательных вещей? — спрашивает мама с сарказмом.

— Мам, ты ревнуешь? Серьезно, ведь ты трахаешься с горячей тридцатилетней моделью из Бразилии. Нужно ли мне еще что-то говорить? — это ужасно.

Дебби и моя мама смеются, сглаживая все разногласия.

Мама протягивает руку, которую Дебби сжимает. Они начинают болтать о доменах и сабмиссивах, и я решаю уйти, потому что, клянусь, они переходят к разговору о моем отце и его навыках в спальне. О, я серьезно готова взорваться.

Я так хорошо провожу время, болтая с Эммой и Кейт, пока меня не осеняет, когда я оглядываю комнату, что моя сестра отсутствует.

— Эй, Адриана, почему моей сестры здесь нет? — спрашиваю я, разочарованная.

— Она в Гане, совершает какой-то поход и не смогла вырваться оттуда. Мне очень жаль, Чарли.

Типичная Мелани. Она живет такой насыщенной приключениями жизнью, и, честно говоря, я не ожидал ничего другого. Может быть, телефонный звонок время от времени не повредит, учитывая, что я не видела ее четыре года, с тех пор как она в последний раз была на американской земле.

Вечер начался отлично.

Мы танцуем, поем караоке, смеемся и наслаждаемся обществом друг друга.

Нас обслуживают, и я должна признать, что это довольно горячо. То есть, я не люблю это дерьмо, но, черт возьми, кто я такая, чтобы критиковать порезанного мужчину, обслуживающего меня по команде? Да, я знаю, может быть, один или два раза за ночь я требую от него что-то сделать. Ничего непристойного, потому что не дай Бог, если Лекс узнает. Я не удивлюсь, если он установил здесь видеонаблюдение.

Эрик делает свой торжественный вход два часа спустя, его присутствие привлекает внимание, когда он кричит: — Я чувствую себя как дома, — с энтузиазмом он берет напиток и сосет соломинку, прежде чем сказать Кейт что-то о маленьком члене. Я бросаюсь к нему и обхватываю его руками. Это не вечеринка без Эрика — вам не нужны развлечения, если у вас есть он и его нефильтрованный рот.

Адриана берет микрофон, невнятно произнося слова, когда говорит что-то о пиньяте. Джен приносит палку в форме пениса и объясняет, как мы играем.

— То есть, по сути, мы просто бьем член членом? — спрашиваю я.

— Я официально нахожусь в раю для вечеринок! Чарли, я видел вагу… странную, хлопающую вагу, — он кривится, объясняя, что происходило на мальчишнике Лекса. Я внимательно слушаю, пока Кейт не бьет меня по лицу палкой для члена.

— Ты только что ударила меня палкой, Кейт?

— Пожалуйста, как будто это первый раз, когда тебя бьют по лицу палкой, — она хихикает.

— Нет ничего лучше старой доброй пощечины палкой, — добавляет Эмили.

— Мама! Я не позволю тебе пить никогда! — плачет Адриана.

— Адриана, ты должна принять тот факт, что мы с твоим папой очень сексуально активны. На самом деле, буквально на днях мы купили это…

— Лалалала… — Адриана закрывает уши.

Без сомнения, Лекс давно бы прервал этот разговор. Я позволила им двоим вернуться к их семейным проблемам, так как у меня есть более важная задача.

Я бью по пиньяте изо всех сил, но, к моему разочарованию, я едва делаю в ней вмятину. Эрик следующий. Он бьет пиньяту как маньяк, пока она не ломается, и из нее вылетают маленькие белые конфетки в форме рыбок. Никки, Джен и Адриана в состоянии алкогольного опьянения бросаются на пол, борясь за конфеты.

Никки кричит: — Я могу проглотить больше всех, вы видели моего мужа.

Я сморщилась. Я видела ее мужа. Мерзость.

— Ладно, я знаю, что тебе нельзя пить, но я знаю, что тебя развеселит, — говорит мне Эрик.

— Что это?

— Я подмешал в напитки всех дам виагру, — признается он с гордой ухмылкой.

— И! Что? Есть ли виагра для женщин?

— Да, вроде как… ну, вроде как.

— Как для всех?

— Ну, не ты, глупышка, но да, все остальные.

— Эмма?

— Ага.

— Эмили, Дебби и моя мама?

— Ааа, да.

Он протягивает ладонь, и я даю ему пять, прежде чем он бежит обратно на танцпол и присоединяется к ним, как сумасшедший и вырывает микрофон у Адрианы, которая исполняет «Islands in the Stream».

Эрик объявляет, что развлекательная программа здесь, и я, испытывая дискомфорт, вынуждена быть в центре внимания. Я ничуть не удивляюсь, когда вокруг меня выставляют свои товары стриптизеры, эти накачанные, горячие парни, одетые в пожарное снаряжение. Черт возьми, они горячие, не такие горячие, как мой мужчина, но, клянусь, я вижу, как слюни Эрика попадают на пол.

Никки скачет вокруг, как будто у нее муравьи в штанах. Эмма давно ушла, она часто выкрикивала комментарии типа «Пошел ты, Тейт, и твои мафиозные шлюхи!».

Боже, мне так нужно узнать, о чем это, черт возьми.

Эмили очень громко свистит, наслаждаясь собой. Дебби и моя мама берут шампанское, каждая пьет прямо из бутылки.

В этот момент я хочу схватить свой конфискованный телефон, чтобы написать Лексу и сказать, что я не имею к этому никакого отношения, но, зная Рокки, перед ними сейчас, вероятно, красуется множество кисок, поэтому я не чувствую себя так плохо.

Эрик в раю для геев, он лапает за задницу одного из стриптизеров, который, на удивление, не вздрагивает от прикосновений Эрика. Ладно, это как бы убивает мой кайф — они геи. Однако Никки и Джен, похоже, это не волнует, они дергают за G-стринги, пытаясь заглянуть внутрь. Вскоре им становится невмоготу, и стриптизеры выкладываются по полной.

Итак, вот в чем дело — перед вами стоит голый мужчина, и, подобно огромному слону в комнате, вы не можете не смотреть на него. Умножьте это на три, и я чувствую себя как в зоопарке. Клянусь, они смотрят на меня — пенисы, то есть. Это вообще слово? Множественное число пенисов? Боже, я чувствую себя таким грязным.