— Ну, ты можешь сказать ему, что я в порядке, и я не уклонюсь от встречи с хорошим другом.

Кейт улыбается: — Да, очень хорошим другом.

— Но это ведь странно, правда?

— Абсолютно странно. Я понимаю, для тебя он Лекс, но для меня он всегда будет мистером Эдвардсом. Черт возьми, с ним сложно справиться.

— Ты говоришь мне. Я могу только представить, каков он в офисе.

— Ну, давайте посмотрим… помешанный на контроле… одержимый… мягко говоря.

— Ммм… довольно сексуальный, хотя. Расскажи мне, что с тобой происходит.

— Хмм… да ни черта, я не трахалась уже около двух месяцев. Кажется, я снова стала девственницей. Мужчины в Нью-Йорке — отстой. Серьезно, я не могу найти никого приличного.

— Ты не найдешь никого, кто ходит с Эриком по клубам, это точно. На самом деле, если ты хочешь устроить охоту на мужчин, не привлекай Эрика. Поскольку мои охотничьи дни закончились, я с удовольствием буду сопровождать тебя, просто для поддержки.

— О, пожалуйста, и быть уволенной за это время? Лекс убьет меня за то, что я таскаю тебя с собой. Нет, все в порядке. Я хочу прожить долгую, здоровую жизнь. Только без умопомрачительного секса. Хотя, если серьезно, через сколько я снова стану девственницей?

— Я не знаю… год? Мы можем погуглить?

И вот что мы делаем до конца нашего времени, смотрим в Google изображения дам, которые считают, что они снова девственницы. Я не могу перестать смеяться, это одна из тех вещей, которые Эрик никогда бы не сделал, и один только взгляд на вагину вызывает у него симптомы, похожие на рвоту. Мы прощаемся, и я возвращаюсь в офис, чтобы утонуть в работе, чтобы время прошло быстрее.

Вторая половина дня становится все более напряженной, и я едва успеваю переписываться по электронной почте или даже с Эриком. Я смотрю на свое расписание. На этой неделе оно забито до отказа, но, надеюсь, все уляжется к следующей неделе. Рождество не за горами, а я даже не начала думать о том, что купить для всех. Я отмечаю в своем календаре, что хочу организовать день шопинга с Эриком. Он сегодня тихий, не такой, как обычно.

Не успеваю я оглянуться, как за окном наступает темнота. В офисе становится тише, и я понимаю, что зарылась с головой в этот бриф последние четыре часа. Я быстро проверяю электронную почту, прежде чем закрыть офис и отправиться домой.

Уже после восьми я сижу на диване, читаю дело и жду, когда Лекс вернется домой. Коко в своей стихии рядом со мной, вероятно, удивляясь, почему я полностью одета, ведь вчера я ходила по квартире голой.

Когда я сосредоточенно смотрю на показания свидетеля, раздается звонок моего телефона, и громкий звук отвлекает меня от сосредоточенных мыслей.

Лекс: Извини, застрял в центре города. Вернусь домой поздно. Спи хорошо, красавица, обещаю, я все исправлю.

Мои плечи опускаются, когда я откидываюсь на подушки, разочарованная полученным сообщением. Я знаю, что у Лекса есть обязательства по работе, от которых он не может освободиться. Это жизнь Лекса. Не знаю, почему часть меня ожидает, что теперь все будет по-другому — что мы оба будем приходить домой к шести вечера, вместе готовить ужин и устраивать прекрасную трапезу, за которой последует горячий секс и бездумный телевизор.

Ради всего святого, он чертов миллиардер и, очевидно, много работал, чтобы достичь такого положения.

В ту ночь я забираюсь в постель и достаю свою книгу «Чего ждать, когда ждешь», но вскоре после начала чтения засыпаю.

Темно, но я чувствую, как он скользит по кровати рядом со мной. Его тело пахнет потрясающе, свежим душем, и с тяжелыми веками я слегка приоткрываю их, чтобы посмотреть на часы. Уже далеко за полночь. Я шевелюсь, пытаясь проснуться.

— Шшш, — шепчет он.

— Уже поздно.

— Я знаю. Мне жаль.

Не в силах поддерживать разговор, я погружаюсь в глубокий сон, пока в комнату не проникает утренний свет. Я снова просыпаюсь, но на этот раз его губы накрывают меня, а его член сильно прижимается к моему бедру.

— Доброе утро, — пробормотал он мне на ухо, прежде чем войти в меня.

Я задыхаюсь, не готовая к тому, что удовольствие охватит меня, ведь я только что проснулась. Погрузившись в меня еще глубже, он жестко трахает меня, пока я не выкрикиваю его имя, пережидая оргазм, который длится всего две минуты.

Переведя дыхание, я прочищаю горло, чтобы заговорить: — Хороший способ проснуться.

— Я сожалею о прошлой ночи.

— Все в порядке, Лекс, ты работаешь. Я понимаю.

— Но это только наша вторая ночь вместе здесь.

— У нас будет еще много ночей.

Он отстраняется от меня и ложится рядом, опираясь на локоть: — У меня плохие новости.

— Что?

— Я должен поехать в Калифорнию в субботу, но только на один день. Я вернусь в воскресенье вечером.

Конечно, я разочарована. Ведь это будет наша первая разлука, а еще не прошло и недели. Я изо всех сил стараюсь не показывать этого, но мои чертовы гормоны на пределе.

— Хорошо. Это будет происходить постоянно?

— Нет… Я имею в виду, время от времени. Мне жаль, что я не могу выбраться из этого. Посмотри на меня, пожалуйста.

Я поворачиваюсь к нему лицом, стараясь не заплакать. Я виню гормоны — всегда виню гормоны.

— К этому надо привыкнуть нам обоим. Я не привыкла к тому, что мне приходится учитывать интересы кого-то еще, как и ты. Но я учусь слову «делегировать»… Пожалуйста, будь терпелив со мной.

— Конечно, я буду терпелив с тобой. Для меня это тоже огромная перестройка.

Он обхватывает меня руками, зарываясь головой в мою грудь. Поглаживая его волосы, я вспоминаю о назначении УЗИ, ругая себя за то, что забыла написать вчера.

— Я записалась на УЗИ, оно в полдень. Прости, я совсем забыла тебе сказать. Все будет нормально, или мне перенести?

— Я приду… ни за что не пропущу.

В полдень мы находимся в кабинете УЗИ, и сонограф водит этой палочкой по моему животу, намазанному смазкой. Какая гадость, это так напоминает мне бесконечные истории Эрика о KY.

— Хорошо, сначала я сделаю несколько измерений, — она продолжает нажимать на кнопки и печатать, пока Лекс сидит рядом со мной, положив руку на мое предплечье. Оба наших глаза прикованы к экрану, ожидая, когда она закончит важные вещи.

Имея медицинское образование, Лекс анализирует изображение, его лицо серьезно, когда он смотрит, как она делает свою работу. Втайне я думаю, что ее пугает его пристальный взгляд.

— Итак, вот это — ваш ребенок, — говорит она, указывая на маленькую горошину на экране.

— И судя по размеру, у вас примерно девять недель.

— Уже девять недель? — спрашиваю я, ошеломленная.

— Плюс-минус несколько дней. Пришло время послушать сердцебиение.

Она поднимает циферблат на мониторе, и я жду, затаив дыхание, пока громкий стук не разнесется эхом по комнате. Это как музыка для моих ушей, сигнал о том, что наш ребенок существует, но на этот раз я дорожу этим моментом. Этот невероятный момент, меняющий жизнь, поглощает меня настолько, что я готова разрыдаться.

Мои глаза не отрываются от экрана, пока я наблюдаю за тем, как наш малыш, в его крошечной форме, двигается вверх и вниз на экране. Пусть он черно-белый и абсолютно бессмысленный, но эта горошинка — наш ребенок, и я не могу оторвать от него глаз.

— У тебя внутри очень счастливый ребенок.

Я смотрю на Лекса, который не может скрыть своего счастья, его глаза горят так ярко, словно изумруд освещает темную комнату. Его ухмылка заразительна, когда я наблюдаю, как он переживает этот момент, которого он так отчаянно ждал.

— Вы слышите это? Наш ребенок счастлив, — он сияет.

УЗИст передает нам фотографию ребенка, у меня трясутся руки, пока я смотрю на изображение, пока Лекс не просит подержать его минутку. Он достает свой телефон и делает снимок.

— Что ты делаешь?

Он показывает мне свой телефон, на обоях теперь наш ребенок.

— Неважно, где я нахожусь, теперь я могу увидеть нашего ребенка в любое время.