Мои мысли прерывает громкий шум. Когда я поворачиваю голову в сторону звука, у меня перехватывает дыхание от увиденного зрелища.

Лекс.

Он стоит рядом с нашим столиком с привлекательной блондинкой.

Подождите, это Кейт?

Какого черта?

Все встает на свои места.

Полеты туда и обратно совпадают со временем пребывания Лекса здесь.

Контролирующий горячий босс с испорченной личной жизнью, тоскующий по одной женщине.

Моя поза застывает, я застываю и не могу пошевелиться от огромности этого открытия. Тяжелое чувство поднимается в моем желудке, меня тошнит и перехватывает дыхание, а я сижу здесь в полном молчании, не находя слов. Я не могу поверить, что это происходит. Почему я не заметила знаков? Ее голос звучит в моей голове. Это не его вина, что он потерял любимую женщину.

— Кейт?

— Чарли? — задыхается она.

— Откуда ты знаешь Кейт? — кричит Лекс, прерывая нас.

Мои глаза метались между Кейт и Лексом. Несомненно, он выглядит чертовски красивым. Неважно, какую боль он мне причиняет, я не могу отрицать, что мое сердце умоляет о нем. Его обычно яркие глаза тусклые, почти безжизненные. Мой взгляд привлекает его неухоженная борода — непокорная и очень на него не похожая. Несмотря на мое нежелание рисовать в голове эту его картину, что случившееся никак не повлияло на него, я была бы глупой, если бы отрицала, что человек, стоящий рядом со мной, страдает так же, как и я.

Кейт зажимает рот рукой, когда приходит осознание ситуации.

Лекс спрашивает, почему я не отвечала на его звонки, повышая на меня голос, не обращая внимания на то, что все наблюдают за нами, включая Джулиана. Его всепоглощающая альфа-черта проявляет себя так, как я уже видела десятки раз. Лекс думает только о необходимости контролировать ситуацию, и ревность подпитывает его гнев прямо сейчас.

Медленно и неверяще покачивая головой, цвет исчезает с лица Джулиана. Боль, написанная на его лице, только укрепляет мою вину, и когда я собираюсь извиниться перед Джулианом, он резко поднимает голову, мгновенное выражение боли превращается в безумие. С глазами, горящими как дикий огонь, и ноздрями, раздувающимися как у быка, готового к атаке, он стоит, предупреждая Лекса отступить.

Мои руки начинают дрожать от страха перед двумя мужчинами, стоящими лицом к лицу в противостоянии на глазах у всех.

Все происходит так быстро.

Лекс бьет Джулиана прямо в лицо, Джулиан спотыкается, отшатывается назад, кровь, вытекающая из его лица, забрызгивает мое бледно-голубое платье.

Ярость поглощает Лекса, как раскаленная лава, Кейт прижимает его к себе, пытаясь успокоить. Даже не задумываясь, я прикасаюсь к лицу Джулиана, с его носа капает кровь, а уголок губы рассечен. Это все моя вина. Джулиан не заслуживает этого — он не сделал ничего плохого.

Я беру салфетку и осторожно прижимаю ее к его лицу, поглаживая его щеку, меня одолевает чувство вины за боль, которую я ему причиняю. Почему Лекс не видит, что Джулиан ни в чем не виноват? Большая светящаяся стрелка направлена прямо над моей головой. Я — зачинщик этой запутанной паутины, а не Джулиан.

— Пошел ты, Эдвардс, — выплевывает Джулиан, застигнув меня врасплох и почти столкнув меня, — Ты ей не нужен. Если бы хотел, она бы сейчас не сидела здесь со мной. Игра окончена! Блядь, оставь ее в покое.

— Мистер Эдвардс, пожалуйста, не делайте этого. Вы пожалеете об этом и потеряете ее навсегда, — умоляет Кейт.

— Потеряет меня навсегда? Слишком поздно, Лекс, — кричу я, произнося слова без всякой выдержки, — Ты потерял меня давным-давно. Я просто была настолько глупа, что думала, что это можно исправить.

Я смеюсь над иронией. Я побеждена, физически измотана, голова пульсирует, желудок слаб. Мне отчаянно нужно сесть и перевести дух или, более того, мне нужно побыть одной — бесконечно долго. Мои мысли путаются, эта ситуация слишком тяжела. Я устала, внезапно очень устала.

Его манера поведения меняется, осанка выпрямляется. Я жду, что он откроет свое истинное «я» — он уже сделал это, яростно обвинив Джулиана, — но я не жду, что он будет общаться со мной так, как раньше, в нашей самой интимной форме. Вместо этого он говорит по-испански. Пока он произносит слова, мой мозг быстро интерпретирует их, и, к моему ужасу, я понимаю, что он говорит.

Ты хочешь причинить мне боль за то, что я сделал с тобой, Шарлотта? Что ж, ты победила. Цитируя тебя, с меня хватит.

Я стою там, потрясенная его словами до самых подошв ног. Парализованная словами, которые я никак не ожидала услышать от человека, обещавшего мне, что он покорит небо и землю, чтобы сделать меня своей. В этой больной игре, в которую мы играем с собственной жизнью, я никогда не останавливалась, чтобы понять, какой ущерб я могу причинить, потому что речь всегда шла обо мне — моих чувствах, моей обиде и моей боли.

И вот, наконец, все закончилось.

Я следую за Джулианом, как потерянная маленькая девочка, но есть одна вещь, которую я все еще хочу сказать, если бы только он не отреагировал так, как отреагировал, если бы только он не избил Джулиана до полусмерти.

Когда Джулиан далеко впереди меня, я оборачиваюсь и встречаю израненное выражение лица Лекса. Я могу подойти к нему, умолять его не сдаваться, но мы разбиты. Препятствия между нами продолжают возникать, и, несмотря на мою любовь к нему, нет пластыря, чтобы исправить уже нанесенный ущерб.

Сделав несколько шагов назад, я сокращаю расстояние между нами, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, с окончательностью в моем тяжелом взгляде: — Я вообще-то пришла сказать ему, что все кончено.

Не желая видеть его реакцию, я быстро поворачиваюсь, когда Кейт зовет меня по имени. Она догоняет меня и хватает за руку, заставляя остановиться.

— Прости, я понятия не имела, что это мистер Эдвардс. Пожалуйста, ты должна знать, что все это было понарошку. Я была там, Чарли. Я была там, когда Виктория угрожала ему, а он сказал ей отвалить. Ты должна доверять мне.

— Кейт, мне жаль. Мне просто нужно отпустить его.

Я выхожу из ресторана к Джулиану, который стоит посреди тротуара. Мы оба стоим, нас окутывает холодная ночь, но я оцепенела, не чувствуя ничего, кроме вины. Глаза Джулиана пылают, готовые выложить все начистоту. Больше никакой лжи, Чарли. Это мой шанс поступить правильно.

— Все то, что он сказал, это правда?

— Давай сначала вернемся ко мне и приведем тебя в порядок, — предлагаю я, с грустью глядя на его покрытое синяками лицо.

— Чарли, я задал тебе гребаный вопрос!

Я склоняю голову, мои глаза затуманиваются, слезы капают как бесконечный водопад: — Да, Джулиан. То, что он сказал, правда. Правда в том, что я люблю его, несмотря на все его недостатки. Больше, чем ты можешь себе представить.

— Я не собираюсь стоять здесь и умолять тебя выбрать меня, — прохрипел он, боль затянулась в его словах.

Боль гораздо сильнее, чем я себе представляла. Я люблю Джулиана, но не так, как я люблю Лекса. Возможно, это разные виды любви, но это все равно чертовски больно. Последние восемь лет я боролась с болью, вызванной моими глупыми поступками в подростковом возрасте, только для того, чтобы снова испытать ее усиленную версию.

Есть только одна вещь, которую я должна сделать. Это все, назад пути нет. Отпусти его, Чарли. Он не нужен тебе в качестве страховочной сетки. Освободи его.

Вот чем стал Джулиан — страховочной сеткой.

Мое сердце принадлежит одному человеку, всегда принадлежало и всегда будет принадлежать. Этот мужчина мог сказать мне, что между нами все кончено, но я не могу отдать все свое сердце Джулиану, а именно этого он заслуживает — женщину, которая сделает его своим миром.

Я снимаю кольцо с пальца, надев его обратно только перед тем, как прийти сюда, и держу его перед ним.

— Чарли…, — едва слышно шепчет он, его голос хриплый, почти надтреснутый, — Нам так хорошо вместе. Ты нужна мне… ты не понимаешь, как сильно ты мне нужна.

— Мне жаль, Джулиан, — я подавила рыдание, застрявшее в моей груди, — Ты не знаешь, как бы я хотела, чтобы все сложилось по-другому, правда, но я не могу жить во лжи. Я не могу помочь своим чувствам.