Мужчина был красив. Необычной красотой. Демонической. Отсветы горящих свечей играли в каштановых прядях, тенями подчёркивая суровые черты благородного лица. Тёмные глаза взирали с восхищением. В них горело настоящее пламя. Оно же пылало в глубине чёрных рогов, с золотыми кольцами в их основании. Я неспешно поглаживала их, лёжа на обнажённой груди мужчины. Не боялась, это был тот редкий случай, когда я осознавала свой сон и могла им управлять. Потому позволяла себе касаться мужчины и совершенно не переживала из-за аксессуара в виде рогов на голове. Это был лишь сон, грёзы. Видимо, материализация моих проблем в личной жизни.

— Ты красивый, — грустно улыбнулась я. — Почему таких мужчин не бывает в жизни? Я бы даже пережила наличие рогов.

Внезапно в моей руке появился кинжал. В идеально гладком лезвии отразилось моё изумлённое лицо.

— Что?! — контроль над сном исчез, рука поднялась над беззащитной грудью мужчины.

— Предательница, — тепло нежного пламени в глубине глаз незнакомца сменилось яростным пожаром. — Как ты могла?!

Он стремительно перевернулся, и через мгновение я оказалась прижата к кровати его телом, а запястье сжимало крепкой хваткой. Боль пронзила сознание. Меня затопила паника. Я забилась под незнакомцем, пытаясь вырваться, но он не отпускал. Наоборот, стиснул рукой моё горло. Дыхание оборвалось.

— Валери! — ворвался в сон голос отца.

Пугающее видение рассеялось. Часто моргая, я огляделась. Вокруг поднимались громады деревьев, в небе сверкали звёзды, рядом весело потрескивал костёр, разнося в стороны запах дыма и пережаренного зефира.

— Я заснула? — глупо улыбнулась, отводя назад налипшие на влажный от пота лоб волосы.

Возле огня под тёплым одеялом было жарко, наверное, потому и приснился такой местами горячий сон.

— Да, не переживай. Поздно же, — отец ободряюще похлопал меня по плечу. — Что тебе снилось?

В родных глазах поселилось искреннее беспокойство. Мы не были похожи, никто никогда не верил, что мы родственники. У него карие глаза, у меня — голубые, у него пепельные волосы, я — шатенка. Он плотно сложённый, невысокий, я тонкокостная, в детстве вообще была дистрофичной. Но различия во внешности не меняли того факта, что для меня в мире нет никого роднее и ближе. Моя мать погибла, когда мне было три года. Он так и не сошёлся ни с кем, посвятил свою жизнь мне. Любил меня, поддерживал несмотря на мои странности. И всегда в любой ситуации оставался на моей стороне. Даже когда я была виновата.

Например, в третьем классе меня начали гнобить из-за моей необычности, одна девочка особенно сильно разошлась. И я толкнула её. Знала, что по коридору в этот момент пробежит старшеклассник, сшибёт её и она упадёт с лестницы. В моих силах было предотвратить несчастный случай, но я воплотила его в жизнь. Что взять с испуганного ребёнка? Та девочка сломала руку, а я призналась отцу в своём грехе, но он не стал меня ругать. Предложил переехать. Снова. Мои особенности создавали нам множество проблем.

— Мне снилось… — я смутилась, вспомнив красавца, на котором лежала во сне. Но тут же вернулся ужас. Горло будто до сих пор болело, словно меня на самом деле душили. — Незнакомец. С рогами. Просто сон, не вещий, — усмехнулась глупо.

— Не вещий, — отец растерянно провёл ладонью по коротким светлым волосам и нахмурился, отчего на лбу ярче обозначились морщины. — Давай приступать к нашему ритуалу, ведьма моя, — и лукаво улыбнулся.

— Пап, ну это так глупо, — в очередной раз запротестовала я. — Хорошо же провели день, зачем его портить такой… нелепостью?

В честь моего дня рождения мы решили выбраться на природу и действительно замечательно провели время. Несколько часов перехода по лесу вывели нас к обширному озеру. Отдалённость от города обеспечила нам полное уединение, на многие километры вокруг только звери и никакой цивилизации. Даже сеть не ловит. Мы хорошенько искупались, половили рыбу, сварили уху, а потом посидели у костра, поджаривая зефир. За этим занятием я и задремала.

— Не глупо, это же наш секрет с самого детства, — он мне заговорщицки подмигнул и отступил от моего спальника.

Наш секрет довольно прост. Я с детства была ненормальной, и папа придумал для странного ребёнка игру в общую тайну. В соответствии с созданным давно сценарием, я ведьма, но живу среди обычных людей и должна скрывать своё происхождение. Само собой, с возрастом и так стала понятной необходимость молчать о необычных способностях, чтобы не схлопотать по лицу, не нарваться на буллинг, ну и не получить путёвку в дурку. Но отец всё равно старался поддерживать нашу игру, рассказывал мне о ведьмовских ритуалах, даже иногда их организовывал. Вот и сегодня он предложил провести магическую инициацию.

— Вставай, я всё подготовил, пока ты спала, — он взял меня за руку.

Запястье на миг пронзило фантомной болью, вновь возвращая меня в ужас сна.

— Что такое? — забеспокоился он, заметив, как я скривилась.

— Ладно, только потом мы ляжем спать. Я где-то ударила руку, болит.

— Расслабься, Валери, и повеселись, — подмигнул он мне.

Покачав головой, я выбралась из спальника и поправила мятую после сна рубашку. Стоило развернуться к берегу реки, как с уст сорвался удивлённый свист. Отец действительно подготовился. Выложил из серых камней круг, по краям которого воткнул в землю горящие факелы, а между ними расположил миски с водой.

— Не свисти. Дурацкая привычка, — проворчал он, вызывая у меня улыбку.

Отец замечательный, но всё же не пример идеального воспитателя. Чтобы наладить со мной общение, он… учил меня биться на мечах. А чувство моды и стиля привил, отправив в школу моделей. Ни то, ни другое особо не прижилось, но многое усвоилось. Я могла снести мечом голову соломенной мишени, стоя на стрипах. Так себе навык, но лучше хвастать им, чем умением видеть незримое.

— И что надо делать? — поинтересовалась я, приближаясь к каменному кругу.

— Просто встань в центр и прочувствуй стихии. Огонь, вода, воздух и земля. Одна из них станет для тебя главной.

Отец произнёс эту речь так торжественно и серьёзно, что вдоль позвоночника пробежался холодок. На самом деле это выглядело жутко и совершенно ненормально. Как иногда моя жизнь…

— Хорошо, — тяжко вздохнув, я сделала, что от меня требовалось, каждым шагом и движением транслируя своё отношение к происходящему.

Стоило встать в центр круга, как полная луна вышла из-за туч, роняя серебристые лучи света в чаши с водой. Пламя факелов запылало ярче. Стало жутко, мне не шесть лет, чтобы со смехом зажигать свечи по углам тетраграммы. Теперь я максимально нормальная, больше не заглядываю в будущее, не прислушиваюсь к шуму леса, глушу вещие сны и хожу на свидания, как нормальная девушка. Мне как раз предстоит одно, самое первое в жизни. Хотелось прийти на него без нервного тика и ожогов от неправильно сделанных факелов. Но, кажется, не судьба, ходить мне девственницей, пока кто-нибудь не сойдёт с ума настолько, чтобы заняться благотворительностью. Уж про семью и детей и вовсе молчу.

— Сосредоточься, Валери. Прислушайся к себе.

— Пап, что ты сделал с факелами? Они не взорвутся? — я обратила к нему строгий взгляд.

— Почему же ты не спрашиваешь, что я сделал с луной? — ухмыльнулся он напряжённо.

— И так понятно, бросил в миски фонарики.

— Валери, сосредоточься, — попросил он вновь, закатив глаза. — Это очень важно.

— Ладно, пап, ладно, но это последний раз, когда я иду у тебя на поводу.

Просто выбрать. И тогда отец успокоится, мы ляжем спать, а завтра проведём ещё один замечательный день у лесного озера. Наверное, и стоит выбрать воду. Сильная стихия, возрождающая.

— Вода, пап. Теперь всё? — я сделал шаг к линии круга.

— Нет, Валери, ради меня. Сделай всё правильно, — попросил он.