Внутри у меня осталось опасение, что мне может еще что-то помешать. Некоторые члены этого немецкого трудового коллектива из числа немцев-руководителей завода знали меня в лицо и мое служебное положение. Но, к счастью, немецкое руководство завода не гуляло здесь, видимо, из идеологических соображений.

Вооруженный напутствием начальства, я отправился на первый в моей жизни немецкий карнавал. Однако осложнения для моего участия в этой гулянке возникли сразу, буквально с порога, там, где мы их и не ожидали.

При входе в клуб меня сразу же решительно остановили, не пропуская, его организаторы. Спросили:

— Куда и зачем идете, да к тому же в форме?

Я недоуменно спросил:

— Что, разве офицеру советской армии не позволительно присутствовать на карнавале? Вы что, друзья, с каких это пор нас ограничивают? И по чьему указанию?

Услышав мой немецкий, встречающие смущенно пояснили:

— Нет, нет! Мы не это имеем в виду! А знаете ли Вы, товарищ офицер, что такое карнавал, как там себя надо вести? Да и почему Вы пришли именно в форме?!

Они указали мне на красочный лозунг, висевший над входом: «Входящий сюда, оставь все свои заботы на улице! Вход без масок запрещен!»

— Смысл карнавала — жизнь без забот! А у Вас такое серьезное лицо! Имейте в виду, что с серьезными посетителями допустима любая, даже неприятная для Вас шутка, которую Вы можете воспринять, как шутку над вашим мундиром, оскорбление чести мундира. А подгулявшие женщины все могут, они такие!

Встречающие дружно посоветовали мне сходить домой и переодеться в штатское. Я отпарировал, что недавно прибыл на службу в Берлин, и у меня еще нет штатского платья. Тогда один организатор предложил дружескую услугу: сходить к нему домой, он живет рядом, и он одолжит мне свой костюм. Правда… за скромную плату. И я спокойно прогуляю в нем эту ночь. Зная, что без формы может пропасть весь смысл задуманной операции, я решительно отказался. Сказал, что мне, как новичку в Германии и знающему немецкий язык, уж очень хочется посмотреть карнавал в реальности. Организаторы, к их чести, решительно заявили, что предупредили меня и не берут на себя никакой ответственности за возможные, неприятные лично для меня, последствия. Уже при подъеме в зал меня неожиданно догнал один из них и сказал:

— Пойдемте в зал, я покажу Вам, где наш основной буфет.

Буфетчик, увидев меня в форме, удивленно поднял брови и поглядел на сопровождающего меня организатора с немым вопросом: «Что это еще такое?!» Спутник, подведя меня к стойке, вдруг заявляет:

— Вам надо выпить!

Мелькнула мысль: напрашивается на угощение, надо его отблагодарить. Заказал пару двойных порций корна, угостил его. Выпили, глядя в зал. Он говорит:

— Заказывайте еще!

Заказываю повторно. Собеседник отказывается и говорит мне:

— Я знаю, русские пьют для начала веселья по сто грамм. Восемьдесят грамм Вы уже выпили, у вас спала напряженность в лице, вы уже не такой серьезный!

Будешь тут серьезным! Знал бы он о цели моего посещения, хотел бы я тогда посмотреть на его лицо!

— Не обижайтесь, что я не выпил повторно с вами, мне ведь предстоит сегодня встречать и провожать гостей.

Он ушел. В мой дополнительный «инструктаж» включился буфетчик:

— Вы впервые на карнавале?

— Да.

— Тогда, чтобы стать его полноценным участником, вам нужно приобрести специальную марку.

— А что это?

Он кивнул в сторону, указав место, где их продают.

— Будете покупать и спросите, Вы ведь говорите по-немецки, там вам и объяснят ее большую значимость! Особую ценность марки мне объяснил их продавец: — Вы платите пять марок, а она бесценна! Она стоит поцелуя той девушки в маске, которой Вы подарите эту марку. Это начнется в два часа ночи, при смотре-параде масок.

Подумал — вот и получил дополнительный инструктаж, действительно полезный для дела. Чувствую некий спад внутренней напряженности. Подействовали две порции корна, выпитые без традиционной закуски, общая атмосфера веселья, музыка, танцы. Нужно входить в обстановку!

Место приобретения марок бдительно наблюдалось присутствующими. Ведь там появлялись новые маски.

Их нужно заранее оценить, как возможных конкурентов в смотре масок, и прикинуть свои шансы. Но это все мне объяснили позже.

Я направился в зал, но был остановлен тремя женщинами в масках — «дамами из гарема». Одна из них, взяв меня за рукав кителя, спросила:

— Это что у тебя, маскарадный костюм или служебный мундир? Если это маскарадный костюм, то ты сразу же должен надеть маску, врученную продавцом марок (я держал ее в руке), и ты будешь иметь колоссальный успех, так как до такого еще никто не додумался — нарядиться на карнавале советским офицером! Но если это твой служебный костюм, то маска не обязательна.

После этих слов я с удовольствием засунул маску в карман.

— Это служебный мундир, а в мундирах маски носить не положено.

Собеседницы, удовлетворенные моим объяснением и тем, что я не являюсь им конкурентом по костюмам и маскам на карнавале, довольно бесцеремонно подтащили меня обратно к стойке и предложили обмыть наше знакомство. Разумеется, за мой счет. Я заказал три рюмки немецкого коньяка по 20 грамм (Normalglas), не забыв и себя. Мы выпили и направились в зал, в толпу гуляющих.

Дамы предложили мне в их компании роль шаха. Я не согласился, сославшись на форму. Тогда эта троица присвоили мне титул «начальника охраны шахского гарема». Делать нечего, приходилось подыгрывать.

Позиция новичка: я ничего не знаю, объясните мне, что это значит, — оказалась в информативном плане чрезвычайно выигрышной. Меня водили из зала в зал, показывали редкие по идее маски, спрашивали мнение. Помню, в этом многообразии масок меня поразила своим каким-то отталкивающим содержанием одна пара. Мужчина и женщина в длинных до пят ночных рубашках, в домашних шлепанцах.

Вот только что встали с кровати! В руках — стеклянные ночные горшки. В них налито пиво, по виду, через стекло, как моча. Они предлагают гуляющим маскам понюхать содержимое, те шарахаются. Еще чего не хватало — нюхать чужую мочу! Тогда владелец горшка сам понюхал, изобразив отвращение на лице. Крикнул после этого:

— Пить хочу! Дайте же мне пить!

Прикладывался к ночному горшку, делал несколько глотков со словами:

— О, как же это вкусно!

При виде этой сцены кругом визг, дикий восторг, хохот, крики:

— Пей больше!

Одна из сопровождающих меня дам из гарема включилась в игру, понюхала содержимое кружки, шепнула:

— Да у них же там пиво налито! Вот кто наверняка получит первый приз! Ну и молодцы!

Спросили меня, не хотел бы я отдать этой паре свою марку? Я ответил, что такие сцены не в моем вкусе! Вижу, ответ им не очень понравился.

Весь вечер я, естественно, с напряжением, ожидал появления нашей соратницы, стараясь быть повсюду на виду, чтобы ей было легче увидеть меня. Уже подумал, что может быть, что-то сорвалось, ведь она из другой части Берлина. Было около двух часов ночи, разгар гулянки. Организаторы уже обращались к присутствующим с призывом готовиться к смотру-параду масок. Во время танца с очередной партнершей, вдруг ощущаю сильнейший щипок в спину, с вывертом. Маска — автор этого покушения, решительно отбивает меня у партнерши. Такие ситуации уже не раз были в течение вечера, это было реакцией на мундир советского офицера. Обычно в таких случаях меня вкрадчиво спрашивали, нравится ли мне их маска, и не отдам ли я им свою марку. Подумал, что это очередная соискательница моей марки. Но никто меня так варварски еще не щипал! Слышу «ласковое» такое обращение:

— Где тебя, черт побери, носит?! Бегаю, весь вечер, как дура, по залам, ищу его! Чего ты связался с этими дамами из гарема? Из-за них нет никакой возможности естественно подойти к тебе. — И строго спросила: — А ты не забыл сохранить свою марку для меня?

Ну наконец-то! Хоть не напрасна эта гулянка! Эта полуголая гвардия также усиленно добивалась от меня выдачи им марки. Я с удовольствием отдал марку нашей помощнице. Она провела меня в танце в конец большого зала и показала на ожидаемую нами исполнительницу американских планов. Это была внешне приятная женщина в зеленом бархатном платье. Она была тоже в маске, сидела на коленях у мужчины. Пора действовать! Мы попрощались. Нахожу взглядом среди гуляющих страховавших ситуацию сослуживцев, бывших, естественно, в штатском. Даю им знать о месте предполагаемого действия — запасной выход из клуба. Подхожу к маске в зеленом бархатном платье и приглашаю ее на танец. Она отказывается.