Так продолжалось многие годы. Часто маршруты таких визитов пролегали через Берлин, когда я служил там. Но правила службы не позволяли нам увидеться во время этих кратких остановок в столице Германии.

Следует заметить, что дипломатические миссии наших руководителей, имевшие целью налаживание взаимопонимания и хороших межгосударственных отношений, далеко не всегда получали радушный прием. Это особенно касалось стран Латинской Америки, где налаживанию наших отношений активно противодействовали США, борясь там за свои сферы влияния. Так случилось, например, в 1961 году во время визита в Южную Америку секретаря Президиума Верховного совета СССР А. П. Георгадзе.

Намечалось восстановление дипломатических отношений с Бразилией. Американцам стало известно об истинной цели визита. В то время в этой стране с их тайной поддержкой готовился государственный переворот. В таких условиях наша делегация была вынуждена задержать свое прибытие в Бразилию и была принята в качестве гостей посла в Аргентине. При размещении в гостинице сотрудники нашего посольства сразу предупредили Георгадзе, что против его делегации готовится серьезная провокация, и просили самостоятельно не выходить на связь с посольством. Его заверили, что при необходимости они с ним свяжутся сами и приедут в гостиницу.

На ночь Георгадзе с охраной и два экипажа самолета (основной и запасной) разместились в номере главы делегации. А обувь, согласно правилам, выставили у обоих номеров, продемонстрировав тем самым, что все безмятежно отдыхают.

В начале ночи в номер Георгадзе постучал дежурный портье и сообщил, что господина Георгадзе просят срочно позвонить в советское посольство. Помня о предупреждении работников нашего посольства, Георгадзе ответил, что он уже отдыхает, и попросил передать, что перезвонит в посольство утром. Портье вручили телефонный номер советского посольства, по которому он должен был передать ответ главы нашей делегации.

Примерно минут через десять после ухода портье гостиницу потряс сильный взрыв. Георгадзе с охраной и экипажи приняли решение забаррикадировать дверь и никому не открывать до появления сотрудников советского посольства.

Через некоторое время в коридорах гостиницы поднялся шум и беготня, были слышны голоса: «А где же русские?» В дверь стучали, уверяли, что это доброжелатели и представители прессы. В щель были видны вспышки фотокамер. Это пресса фотографировала обувь у двух номеров, где отдыхали русские.

Рано утром в дверь снова постучали. На сей раз это была полиция, представители нашего посольства и, конечно, вездесущие журналисты.

Члены советской делегации выразили «недоумение» в связи с ранним визитом и поинтересовались: в связи с чем столько шума? На вопрос посетителей: «Вы, что же, ночью ничего не слышали?!», русские ответили, что немного «расслабились» после тяжелого перелета и крепко спали. При этом продемонстрировали пустые бутылки.

В тот день все столичные газеты вышли под заголовками: «Бомба взорвалась, а русские не проснулись!» Одна из этих газет до сих пор хранится в семье Алимпия Ивановича как реликвия. А той ночью произошло следующее.

Набрав номер телефона советского посольства, портье привел в действие взрывное устройство, заложенное в телефон. Взрывной волной его труп выбросило на асфальт перед гостиницей. Газеты пестрели фотографиями с места этого ужасного события.

Благодаря своевременной информации советской контрразведки покушение на делегацию во главе с Георгадзе не удалось. Несмотря на противодействие противника, дипломатические отношения с Бразилией были восстановлены.

Аналогичная ситуация сложилась и во время посещения Индонезии нашими космонавтами.

Благодаря принятым мерам предосторожности при формировании очередности в процессии автомобилей с гостями, гранаты покушавшихся попали во второстепенный автотранспорт, а не в космонавтов. Осколки долетели до автомобилей с летчиками, но никто, к счастью, не пострадал. Визит был продолжен согласно программе, несмотря на агрессивные выходки оппозиции президенту Сукарно, пытавшейся омрачить советско-индонезийские отношения.

Кроме руководителей партии и советского правительства Алимпию Ивановичу довелось доставлять на борту своего самолета видных государственных деятелей иностранных держав. Среди них были Шарль де Голль — президент Франции, Джавахарлал Неру — министр иностранных дел и премьер-министр Индии, Хо Ши Мин — президент Вьетнама, Фидель Кастро Рус — председатель госсовета Республики Куба, Иосиф Броз Тито — президент Югославии, Шастри — премьер-министр Индии и многие другие.

За полет в сложной метеорологической и международной обстановке королем Лаоса Шри Савангом Ваттханом Алимпий Иванович был награжден высшим государственным орденом этой страны.

За долгие годы работы на международных авиатрассах он овладел английским языком и был допущен к ведению радиосвязи на международных авиалиниях на английском языке.

Со своей будущей женой Ниной Ивановной Козьминых (старшей сестрой моей супруги) Алимпий познакомился еще в Ильинской средней школе. В годы войны Нина окончила Пермский сельскохозяйственный институт, затем работала в его учебно-опытном хозяйстве.

В 1947 году они поженились и переехали на постоянное жительство в Москву. Разница в возрасте двоих сыновей и дочери была небольшой, но родились они в один и тот же месяц — май. «Штурманский расчет!» — шутил, бывало, наш летчик по этому поводу. Все его дети получили высшее образование, живут и работают в Москве.

После выхода на пенсию по состоянию здоровья Алимпий Иванович еще некоторое время работал в московских аэропортах «Внуково» и «Домодедово». Но слишком тяжело ему было провожать в небо других, когда у самого душа просилась в полет. Он решил уйти совсем из авиации, раз не суждено было больше видеть землю из кабины пилота. Поступил на одно из предприятий Гох-рана. Нам довелось даже встретиться в Москве на одном из служебных совещаний в Министерстве финансов: он — как представитель Гохрана, я — как представитель системы Гознака. Встреча была, как всегда, очень теплой и радостной.

Наш Алимпий всегда с большой теплотой вспоминал свою малую родину — Ильинское. При любой возможности приезжал в родные края для встречи с земляками, родными и близкими. Он был всегда желанным гостем.

Его не стало 2 февраля 1987 года. Похоронен в Москве.

В нашей памяти он навсегда остался обаятельным, веселым, бесконечно добрым, отзывчивым и верным товарищем…

Семья — это самое главное в жизни человека. Очень важна ее роль в жизни военного. Это наша опора, надежный тыл и та гавань, в которой всегда обретаешь душевный покой. Поэтому мои воспоминания о военной службе были бы неполными, если бы я, рассказывая о прожитом и пережитом за долгие годы, не поведал о своей неизменной спутнице, соратнице и единомышленнице, о моей любимой жене — Розе Ивановне Корнилковой. Ей я посвящаю книгу моих воспоминаний.

Роза выросла в многодетной крестьянской семье, где она была седьмым ребенком. С детства она была приучена к трудолюбию и самостоятельности, без которого в тех условиях прожить было невозможно.

Мы с Розой были знакомы еще со школьных лет. Окончили одну и ту же Ильинскую среднюю школу. Роза всегда выделялась жизнелюбием и общительностью. Она была заводилой в любом школьном мероприятии:

участвовала в школьных постановках, пела, танцевала, занималась спортом, трудилась наравне со всеми. У нее на все находилось время. И она просто заражала других своей искрометной энергией.

Роза притягивала к себе одноклассников своей добротой и открытостью. Родные с улыбкой вспоминают первые проявления самостоятельности у Розы в принятии решений. Дело было в первом классе. Всем ученикам делали профилактические прививки в кабинета врача, девочка укрылась в своем классе. А когда за ней пришли медработники, она со словами «А мамка не велела кожу портить!» вскочила на подоконник и сиганула на улицу на глазах у изумленных врачей и учителей. Инцидент был исчерпан позже с участием мамы Розы, но навсегда остался в памяти близких людей.