Поверив Омару, в его откровенность, что читали в глазах, друзья поблагодарили за информацию и желание помочь, убедив в том, что, как только женщины ступят на борт этого корабля, немедленно покинут берега Турции навсегда. Всё должно произойти завтрашним днём по плану, который строили...

Следующий день наступал скоротечностью, о которой только могли мечтать. За занятостью в переговорах о похищении и волнениями за всё, что произойдёт и может произойти, никто не сомкнул глаз всю ночь. А ночь была темна, словно это - ущелье перед вратами ада, в котором беспросветно, где не видно и пути, но из которого по раннему утру выводит некоторых на райское тепло и красоту земли огромное солнце...

Рано утром все прибыли на условленное место. Опять кипарисовая аллея, беседки, фонтаны и холм с видом на город внизу... Друзья разделились по плану на разные места, с которых можно будет тихо схватить данных особ и незаметно увести прочь от глаз стражников, пока те, не одумавшись, не пересчитали всех и не обнаружили пропажу.

Застыв на местах и приготовив на всякий случай заряженные оружия, все наблюдали приближение разноцветных в одеяниях и укрытых под паранджи женщин. Вокруг них вооружённой стражей выхаживали темнокожие охранники и оглядывали всё и всех вокруг.

Женщины весело гуляли, беседовали кто о чём, будто их жизнь полна лишь радужного счастья и никаких интриг или зла вокруг — нет. Словно это всё - монастырская обитель под их беспечными ногами, мелькающими узорными туфельками из-под вышитых нарядов...

- Это место очень далеко, и там есть счастье, - послышалась речь на турецком Омара, заставившая скрывающихся оглянуться и увидеть, что он стоял за спиной грустной Стефани.

Видно было: душа Стефани мучается. Казалось, покидать эту землю она не желает и, в то же время, желает. Да, вот, что держит — известно было лишь ей самой. У всех подглядывающих замерли сердца...

- Ты в любви, ты внутри любви, - тихо произнесла в ответ Стефани. - Дорогой мой... Там есть любовь, готовая быть разделённой.

- Единственная моя, - ласково звучал голос Омара, так и стоявшего к ней близко, но не смевшего прикоснуться к ней, как ни хотел всем видом. - Ты моя надежда, страсть от которой нельзя отказаться, ты моё вчера, сегодня и завтра, но важнее то, что ты мне дорога... Береги себя!

- Не забывай меня, - ответила Стефани и, повернувшись к нему лицом, погладила нежностью тёплой ладони его щеку.

Всё было понятно без слов. Расставание было тяжело, как и решение идти вперёд хотя бы ради своей дочери, которая попала в капкан злой судьбы. Незаметным движением рук Омар вложил какую-то записку в руки Стефани и отвернулся.

Стефани спрятала полученное послание без прочтения в карман своего наряда и окликнула Кэтрин. Та послушно подошла, придерживая край воздушно-лёгкой паранджи, чтобы неугомонный ветер вокруг случайно не сорвал.

Оставшись молчаливо стоять друг подле друга, они ждали, пока главный евнух удалится к остальным к беседке. Посмотрев в глаза друг друга, Стефани и Кэтрин плавным шагом отправились следом за Омаром. Тот завёл какой-то разговор со стражниками, пока из разных сторон зарослей мать и дочь захватили крепкие и быстрые руки.

Ничего не говоря и данные «пленницы», и их «похитители» стремительно мчались прочь, пока стражники не опомнились и не стали пересчитывать по своей привычности тех женщин гарема, что должны были гулять под надзором.

Пересчёт не заставил себя долго ждать, как и расслабившийся главный евнух, тут же напоказ примкнувший к поискам пропавших. Затрубив о тревоге, стражники призвали всевозможные силы на поимку беглянок. И те пытались скрыться при первом же опасном появлении слуг закона.

Забегали в закоулки, в заросли аллей или в распахнутые дома бедняков, которые в тот же миг замирали в испуге и продолжали молчать во спасение своих жизней, возможно вставших на волосок, а убегающие захватили несколько коней и удачно приблизились к порту.

С надеждами на сопутствующую удачу, они наконец-то оказались на палубе своего корабля. И тот немедленно распустил паруса и направил свой путь от берегов Турции, что оставалась позади без какой-либо удачи отыскать сбежавших,... узнать истину...

Лишь печаль взгляда Омара вскоре провожала отплывающий корабль вместе с исчезающей от него любовью. И сердце Стефани застывало в той же тоске, когда она вышла на палубу вместе с тихой рядом дочерью и уставилась на отдаляющиеся берега Турции.

Открыв полученное послание от милого Омара, Стефани не смогла более сдерживаться, чтобы не выпустить тихонько покатившуюся слезу...

«Ucun kusar ucun sevdiрime ucun

Benden sevgi goturun

Goz yasar? sevda cicegm.»

(Летите, птицы, к моей любимой

Отнесите мою любовь

Мои слёзы, мой цветок любви)

Алекс стоял на тихой палубе тем вечером в стороне от отдыхающих друзей. Они тихо наигрывали нежную мелодию на гитаре, но молчали, погрузившись каждый в свои мысли. Насыщенный день подходил к концу. Побег прошёл по плану и на удивление их не нагнала охрана. Удалось без препятствий вернуться на корабль и покинуть берега Турции.

Алекс стоял, смотрел на горизонт, но будто его не видел. Он вспоминал произошедшее этим днём: пока скрывался за зарослями кипариса с друзьями, пока следил за приближением женщин гарема под охраной, сердце бешено гремело; и дыхание перехватило, когда узнал позади всех женщин идущую следом за ними в компании матери свою Кэтрин...

Она была одета в роскошный турецкий наряд. Вуаль была лёгкой, словно объятия тумана ранним знойным утром. После того периода, когда страдал, думая, что милая погибла, Алекс изнемогал от желания броситься к ней и заключить в объятия навечно. Только тот факт, что любимая всё забыла, останавливал.

Алекс вспоминал и самую первую встречу с Кэтрин... Тогда она тоже страдала потерей памяти и не знала, откуда она, кто, помня лишь родных и их гибель, когда ей было лет девять. Позже, когда Кэтрин по воле судьбы всё же вернулась в королевский дворец, она вспомнила всё, но теперь... всё будто снова возвращалось к своим истокам.

Тяжело вздохнув и не зная, как теперь быть, будучи уже супругом Кэтрин, про которого в данный момент она не помнит и не знает, как и о совместных детях, Алекс опустил взгляд. Тот ветер, что усиливался, казался уже не тёплым ветром райской земли, где побывали. Ветер был более прохладным и порывистым.

Услышав шорох, Алекс заметил, что на другой конец палубы вышла Кэтрин вместе с матерью — герцогиней Стефани Пэр. Глядя с волнением и пытаясь скрыть в глазах тоску, Алекс замер. К ним же не замедлил подойти отдыхающий в компании Андре и Ванталы Генрих...

- Стеф..., - несмело заговорил он, представ перед Стефани с Кэтрин, когда те остановились в стороне и что-то друг с другом тихо обсуждали.

При появлении Генриха обе замолчали. Он чуть кивнул на обращённый к нему несмелый взгляд Стефани и взглянул на смотревшую в пол Кэтрин, по виду которой прочёл лишь безысходность.