Наконец атака прекратилась так же внезапно, как и началась: не завершив замаха, Ричард вдруг отпрыгнул назад, легко приземлился на цыпочки и встал в оборонительную позу. Его молодой противник, не дав королю времени на передышку, тут же перешёл в наступление. Над полем вновь зазвучал стук сталкивающихся дубинок. Ричард, которому теперь пришлось обороняться, слегка отступил под натиском юного йомена, но тут же отвоевал преимущество с помощью ложного выпада и искусного обратного удара. Правда, лучник ушёл от удара разворотом вправо, но это чуть не привело поединок к концу, потому что парень на мгновение оказался вполоборота к Ричарду, оставив спину открытой. Король не преминул воспользоваться этим, продолжив и завершив замах. Дубинка описала дугу и уже готова была обрушиться на спину Уилла, но тот с невероятным проворством сумел увернуться и оказаться за пределами досягаемости соперника. Полновесного удара не получилось: кончик дубинки короля лишь скользнул по толстой стёганой куртке, а поскольку остановить такой мощный замах было невозможно, дубинка с силой стукнула по земле. Это подарило юноше мгновение, за которое он вновь принял боевую стойку.
После этого оба противника, не желая больше рисковать, некоторое время выжидали. Затем последовала серия коротких атак и контратак; оба бойца по очереди теснили друг друга. Но это не могло продолжаться долго — тем более что за Ричардом Плантагенетом оценивающе наблюдали его же собственные воины. Король сделал ложный выпад, целя вправо, сам прыгнул влево и снова нанёс обратный удар в надежде застать противника врасплох.
Однако не тут-то было: лучник не только парировал удар, но и выбил дубинку из рук короля, заслужив удивлённые и восхищённые возгласы зрителей. Правда, тут же выяснилось, что обезоружить Ричарда — ещё не значит его победить. Король так и не дал противнику воспользоваться минутным преимуществом. Он метнулся за упавшим оружием, чуть не угодив Уиллу под ноги, а когда йомен отпрянул, проскочил под самыми его руками, подхватил с земли дубинку и вновь оказался в боевой стойке.
Мессир Анри не смог удержаться от восхищённой улыбки. Секрет блистательного, непредсказуемого Ричарда Плантагенета, внушавший истинным воинам всех рангов и званий уважение и любовь к этому человеку, заключался в том, что он никогда не опускал руки и всегда сражался до конца.
Так вышло и на сей раз: мгновение назад победа, казалось, была уже в руках Уилла, но вот Ричард, только что вновь завладевший своим оружием, нанёс стремительный и мощный удар по бедру противника.
Толстая стёганая прокладка смягчила силу удара, поэтому кость не сломалась, но нога перестала служить лучнику, и он упал на четвереньки. В то же мгновение дубинка Ричарда упёрлась ему в шею, и парню не осталось ничего другого, кроме как сдаться.
Наблюдавшие за поединком воины разразились восторженными криками, когда король-победитель учтиво протянул руку поверженному противнику и помог ему подняться на ноги. Ричард всячески показывал, что ему тоже здорово досталось, что он почти выбился из сил, но, как только Уилл, волоча ногу, покинул площадку, король уже сделал знак следующему бойцу.
Этот поединок оказался гораздо короче и неинтереснее первого — то ли потому, что победа воодушевила и разгорячила Ричарда, то ли потому, что напугала его противника. Так или иначе, второй боец не сумел отбить и трёх ударов, на третьем рухнул без сознания и был унесён с поля.
Последний йомен вышел вперёд медленно и осторожно. Он держался прямо, если не считать чуть заметно согнутых коленей, придававших его позе лёгкий намёк на подобострастие. Оружие он сжимал обеими руками, держа наперевес, его глубоко посаженные глаза внимательно изучали Ричарда. Король, положив дубинку на плечо, тоже присматривался к противнику. Мессир Анри уже знал, что третьего человека зовут Корш: он слышал, как йомена окликали товарищи. Глядя на лицо этого человека, рыцарь сразу понял, что Корш — не имя, а прозвище, которым лучника наградили за его внешность. Этот боец с низко постриженными на лбу волосами, с большим, крючковатым, как клюв хищной птицы, носом и большими чёрными глазами под прямыми бровями и впрямь походил на коршуна.
На сей раз противники даже не стали кружить, чтобы выбрать удобную позицию. Они не пытались прощупать друг друга, а просто стояли, оценивая и выжидая. Время шло, толпа тоже замерла в напряжённом ожидании, и когда укушенный оводом конь Анри всхрапнул и решил встать на дыбы, рыцарь резко натянул поводья, утихомиривая его.
Скакун Анри словно подал бойцам сигнал: стоило животному переступить копытами, как противники одновременно прыгнули навстречу друг другу, и над полем разнёсся дробный стук дерева о дерево. Удары были такими стремительными, что за ними невозможно было уследить. Но они так же быстро отбивались: защита обоих бойцов казалась непреодолимой. А потом, между двумя ударами, йомен по имени Корш вдруг отпрыгнул назад, приземлился на полусогнутые и тут же снова ринулся вперёд, перехватив атакующего короля в тот миг, когда тот прыгнул вслед за своим противником. Анри чуть ли не физически ощутил силу столкновения бойцов, однако у Корша были два преимущества: инерция броска и внезапность. Ричард пошатнулся, теряя равновесие, стараясь удержаться на ногах. Он шагнул назад, но зацепился пяткой за камень и тяжело рухнул навзничь, широко раскинув руки и выронив дубинку.
Казалось, победа Кроша не вызывала сомнений, но от Анри и, скорее всего, от многих других зрителей не укрылось, что в последний миг победитель замешкался, возможно, вспомнив, кого сбил с ног. Его замешательство длилось всего долю мгновения; в следующую секунду Корш прыгнул, чтобы нанести последний удар. Но опоздал.
За это ничтожно малое время Ричард сумел совершить невозможное. Он подтянул колени к груди, перекатился назад и, выбросив вперёд мощные ноги, вскочил с ловкостью акробата. Король вернулся в стойку, но на этом великолепном трюке дело не кончилось: Корш уже налетел на него, занеся дубинку для завершающего, сокрушительного удара. Но Ричард опередил противника, стремительно бросившись навстречу. Король обеими руками ухватился за ворот стёганого «панциря», поднял ногу, упёр её в живот противника и резко повалился на спину, увлекая йомена за собой. Потом быстро выпрямил ногу, и Корш, перелетев через Ричарда, тяжело грянулся о землю.
У зрителей перехватило дыхание; никто в толпе не шевелился. Слышно было лишь тяжёлое дыхание Ричарда, который встал и выпрямился во весь рост, пошатываясь и глядя вниз, на неподвижного Корша. Наконец король махнул рукой в сторону своего поверженного противника.
— Во имя божьей глотки, как ты там, малый? — спросил Ричард. — Я тебя ненароком не убил?
Его слова пробудили всех от оцепенения; вокруг поверженного бойца мигом столпились люди.
— Он дышит! — крикнул кто-то. — Он жив! Эй, осторожнее! Отойдите, дайте ему воздуху!
Воины шумно, с облегчением заговорили, обсуждая детали поединков, оценивая противников, их достоинства и недостатки.
Сидя на коне и возвышаясь над всеми, мессир Анри Сен-Клер увидел, как пальцы лежащего без сознания человека дёрнулись и сжались в кулак; как Ричард зашагал вперёд и поднял обе дубинки, свою и Корша, после чего вернулся к поверженному противнику и уставился на него с непроницаемым видом.
Открыв глаза, боец по прозвищу Корш увидел, что его окружают сочувствующие, и сам король Англии Ричард стоит рядом с ним на коленях. Король кивнул и что-то проговорил, но Корш ещё не до конца пришёл в себя и не понял, что именно сказал монах. Только позднее лучнику растолковали, что Ричард наградил его тремя золотыми византинами — такой суммы йомен никогда ещё не видел и вряд ли когда-нибудь увидит снова. Правда, бедняге так досталось, что он даже не помнил окончания схватки, но товарищи обо всём ему рассказали. Теперь он мог заслуженно гордиться тем, что не только стойко сражался с самим Ричардом Плантагенетом, но даже сбил короля с ног, заработав, как и было обещано, полновесный византин. Ещё два, как пояснили йомену товарищи, Ричард добавил в благодарность за добрый бой.
