«Я ведь верил в справедливость. И думал, что мои Псы будут её воплощением, — Он горько усмехнулся. — А теперь, я иду пытать своего друга, чтобы вытащить из него то, что тот наверняка не знает, а после начну охоту на мальчишку… Но справедливость не может испытывать жалости, — напомнил себе Акела, — а я — её вершитель».

С этими словами он выбросил сигарету, которую не выкурил даже наполовину и отправился к своему старому приятелю.

2

Была глубокая ночь, когда Акела вышел из своего бронированного «Тигра» и направился к вычищенной поляне, на которую мерно просыпал снег.

— Ну и вонь, — бросил человек рядом с Акелой, — я щас блевану…

Помимо этого, около Старого Волка держались ещё три чёрных тени: лица их скрывали плотные тканевые маски, голову прикрывал капюшон, а на руках сидели тёплые кожаные перчатки.

— Молчи, Шакал, — возразила другая тень по правую руку от своего командира, — а то скоро окажешься на их месте. Вот это я посмотрю, как у тебя кишки вываливаются, заодно навалю на твоё уродливое личико!

— Ха, тебя я только и боюсь, Змей, — передразнил он своего напарника. — Ты скорее обмочишься и побежишь штаны менять, чем к трупу прикоснёшься.

— Заткнитесь, — грозно проговорил Старый Волк, — мы на задании, а не на прогулке.

Все умолкли и скоро группа из пяти человек оказалась на сгоревшем капище племени «Перуна». Повсюду лежали трупы с выклеванными глазами, разодранными щеками, носами и ушами. От убитых шёл отвратительный трупный запах, да такой, что аж желудок будто связывало узлом, вытягивая недавний ужин наружу. Что уж говорить о внешнем виде инквизиторов и язычников — большая часть была нарезана, как салат, другая — обожжена почти что до углей, третьи же, погибли не так быстро и, видимо, долго боролись за свою жизнь, пока смерть не сжала им горло.

— Господи, эти чёртовы птицы с них кожу сняли, — выругалась одна из теней, — ну ты посмотри! — Он ткнул на труп, с которого вороны сняли тонкий слой кожи, выкрали его глаза и язык, оставив только жёлтые зубы блестеть при свете ползущей луны.

— Ты трупы впервые видишь? — хохотнул другой из группы.

— Не впервые, — парировал Шакал, — но такого уродства ещё не видывал.

— Сопляк.

— Заткнись, Кинжал.

Акела не стал слушать своих сопровождающих и отправился дальше, по полю из мёртвых тел. Среди них он узнал пару десятков учеников, которые поступили на службу в Святую Инквизицию в сентябре-октябре. Большую часть он лично тренировал на паре пробных занятий, пока Соломону вновь не понадобилось уладить кучу «особо важных» дел.

У одного из трупов Старый Волк, наконец, различил тёмный силуэт, блестевший мраком на фоне лунной ночи.

— Аарон? — удивлённо проговорил силуэт, обернувшись к нему. — Что… ты здесь делаешь?

— У всех нас есть своя работа, верно, Кир? — мягко проговорил Акела и, переступив через пару замёрзших тел, поздоровался со старым другом.

— Да, Ашер обычно так и говаривал, — согласился игумен «Князя». Лицо он тоже упрятал под капюшоном и маской, но скорее для скрытности, а в целях сохранения тепла. — А теперь вот я разгребаю это дерьмо… Завидую, что старик сгинул в битве с виконтом. Лучше, чем убирать трупы юнцов и сидельцев…

— И как теперь твои дела?

— Паршиво, сам видишь. Думаю, раз ты здесь, то знаешь, что с берестяной грамотой нас слегка обставили.

— «Слегка»? — удивился Аарон. — Мне думается, что нас в фарш превратили, а не «слегка обставили».

Кир вздохнул:

— Верно говоришь. Все эти трупы, стало быть, моя вина. По крайней мере, Соломон или Аристарх сбросят всех собак на меня. Но, надо сказать, что координаты лагерей, почти что всех, были правильны и, организуй мы операцию лучше, может быть, что-то и выгорело бы, — Кир вытащил сигарету и закурил её, присев на пень, который обложили со всех сторон растерзанные тела инквизиторов.

— Говорят, тебя ждёт незавидная участь, друг, — Акела тоже решил пустить одну никотиновую дозу из пачки в действие и прикурил огня, — что ты здесь делаешь?

— Убираю последствия, — горько усмехнулся Кир. — Ты только взгляни, сколько Санитарам работы. Я надеялся, что хотя бы зверьё растаскает трупы, но, видимо, даже животные теперь сюда не суются. Всё ведь чувствуют.

Акела тоже догадывался, что Кир сразу после поступления информации о разгроме, двинется на место бойни зачищать следы. Надеяться на братьев наших меньших было бы глупо — ни один волк или медведь не тронет мёртвого, чей труп обжёг чёрный огонь. Честно говоря, даже сам Волк ощущал густую, липкую, расползшеюся по округе ауру смерти и пепла.

— Придётся выжигать всю эту чёртову поляну, — продолжал лидер «Князя», — вопрос только в том, обеспечат ли нам столько напалма или бросят всё на произвол, — Он сплюнул, — не хочется сеять панику среди грибников, если понимаешь, о чём я.

— Я вижу тут только наших. Где язычники?

— Чёрт его знает, — пожал плечами Кир, — их следов здесь нет, хотя последствия присутствия видны. Видел угольки, которые остались от парней? «Вспышки», так называемые. Мощная штука, но из активирующего делает ходячего шахида.

Акела взглянул на место, где раньше у трупа были глаза. Глазницы чернели на фоне расклёванного почти до черепа лица. У несчастного мальчишки отрезали руку по локоть, а потом прожарили спину «вспышками» почти что до чёрных угольков.

— Не думаю, что одними фейерверками дело обошлось, — Старый Волк ногой продавил то, что осталось от мёрзлой ладони мертвеца. — Их всех нарезало как овощной салат.

— Это меня тоже волнует. Двести человек, из которых существенная часть была облачена в «Инквизиторы» не могла проиграть язычникам так… — Кир окинул поле из плоти и костей. — Так разгромно…

Позади громко болтали псы Аарона. Один из них оторвал от трупа болтающуюся руку и бросил в другого. Второй терпеть этого не стал и зарядил своему недалёкому приятелю железкой, оставшейся от экзоскелета, прямо по голове. Два оставшихся смотрели на своих придурков-товарищей и о чём-то перешучивались.

— Смотрю твоих парней эта картина только радует. Они, видать, не из пугливых, — Кир бросил окурок прямо в сидящую рядом ворону. Та громко каркнула и взлетела в небо.

— Ты сам знаешь, через что эти обалдуи прошли. С виду, конечно, подумаешь, что они дегенераты, но это только с виду. Работу они свою знают и действуют всегда по уму.

— Поэтому ты ещё их не спустил? — Кир поднял голову к небу и вдохнул воздуха. Несмотря на десятки трупов, от которых шёл ужасный смрад, ему показалось, что он ухватил приятную зимнюю свежесть, пусть только на секунду.

Акела взглянул на него и прикоснулся к поясу, на котором он закрепил свой «Коготь». Его свора, будто учуяв перемены, обступила чёрной тенью игумена «Князя» в мгновение ока.

— Ты правда думаешь, что я буду с тобой воевать… Иван?

Имя из прошлой жизни. Человек из тумана. Старый Волк на секунду ощутил, как тяжело бьётся его сердце.

— Мы с тобой слишком много прошли, дружище. Я… Просто хочу кое-что узнать, вот и всё тут.

Акела почувствовал, как стареющие пальцы пробивает дрожь, а на лице проступает холодный пот. Видя, как тени плетутся вокруг его друга, он слегка дёрнул головой и те отступили, как ни в чём не бывало.

— Что? — Луну серыми пальцами сжимали тучи. Звёзд было всё меньше. Акела стоял, в любой момент готовясь вырвать своего «Когтя» и рассечь горло игумена Кира. Но кто-то мёртвой хваткой держал его руку на месте. Дыхание сбилось.

— Ты… всегда ли ты хотел быть чьим-то псом, друг? Сколько я тебя знаю, ты вечно искал себе хозяина. Сначала им был Ашер, затем Феликс, теперь Соломон… Даже твои щенки, — Кир холодным взглядом прошил его свору из четырёх человек, укрытых тенью, — даже они хотят быть самостоятельными. Почему же ты предпочитаешь подчиняться?

Слова Кира сжимали горло Акелы холодом и дрожью. Он сбито дышал, хотя и знал, что ему придётся лишить жизни своего друга. Иного выхода теперь нет, тот ведь всё знает.