Но в этот момент Света изнутри машины резко открыла дверь, так что та наполовину снесла спину упыря. Но он быстро восстановил форму и полез к окну. Но тут уже подоспел Новиков и с разбега воткнул кол в бок чудовищу. Хлынул алый фонтан, но вервач вывернулся и двинул Новикову в челюсть, так что мир вспыхнул множеством разноцветных искр.

Новикова прижало к земле, а потом рядом что-то гулко рухнуло. Кое-как приоткрыв глаз, Новиков увидел очки Антона. Ясно, их двумя руками припечатал к грунтовке упырь. Интересно, Ядвига Мстиславовна умеет летать? А то пешком ей ещё долго ковылять, не поспеет.

Но вдруг раздался визг, и хватка, сжимавшая грудь Новикова, ослабла. Он задёргал ногами и сбросил тушу на бок. Перевернулся сам, открытым ртом хватая воздух. Положил голову на землю, чтобы мир не так уж шатался. Рядом с ним сдувалась упыриная туша, из неё струёй вытекала тёмная кровь, образовавшая глянцевую багровую лужу.

Новиков перевернулся лицом вниз и подтянулся на локтях. Сел, подержал глаза закрытыми. В голове будто чугунный шар перекатывался. Наконец Новиков смог открыть глаза и не упасть. Упырь уже сдулся до состояния старого резинового мяча. А рядом кто-то скулил.

Придерживая голову, Новиков повернулся и увидел, как Антон, сидя на земле, крепко сжимал в объятиях бившуюся в истерике Свету. Ясно, это она ткнула вервача чем-то, так что тот пришёл в негодность. Теперь почтальонша переживает, что человека убила. Ладно, успокоить её можно будет потом.

Но ведь если Света смогла его укокошить, значит, это её родственничек. Как там его. Савельев. А где тогда Расстрига?!

Мир мигом обрёл ясность. Новиков подполз к паре и вытащил из руки Светы свой кол.

– Не хнычь, – прохрипел Новиков. – Это был не человек, а то, то от него осталось. А сам он давно умер.

– И сейчас мы это утилизируем.

Новиков обернулся на голос и увидел, как Ядвига Мстиславовна вытряхивала на сдувшуюся тушу остатки бензина. Потом чирк – и у машины горит костёр.

– Ещё одним меньше, – отряхнула руки Ядвига Мстиславовна.

– А где же этот четвёртый? – спросил Новиков, кое-как поднимаясь на ноги.

Он смотрел в глаза Ядвиги Мстиславовны. Один зелёный, второй – карий. И оба, не мигая, таращатся на него. Над головой раскатисто громыхнуло, будто по небу низко-низко вертолёт пролетел. Опять начиналась гроза. А им как можно быстрее надо оказаться в Покрышкино. Потому что четвёртый монстр, самый старый и умный, не стал бегать по полям в ожидании осинового кола. Он отправился за новыми жертвами. Но сначала попытается устранить тех, кто уже полторы недели мешает ему тянуть жизнь из людей. И понятно, с кого именно начнёт.

– В машину! – скомандовал Новиков, открывая водительскую дверь.

Ядвига Мстиславовна вытряхивала в догоравший костёр соль из пластиковой банки и затаптывала его ногами. Антон поднялся на ноги, подхватил заплаканную Свету и запихнул её в машину, потом залез сам.

Когда рядом устроилась Ядвига Мстиславовна, Новиков завёл мотор и стал разворачиваться. Кругом гремело, в воздухе кружил снежный вихрь.

– Давай, сынок, гони, – похлопала Новикова по руке Ядвига Мстиславовна. – У этого упыря родственников-то нет, вся надежда только на молитвы из тетрадки.

Новиков проглотил реплику о том, что как раз сегодня молитвы-то почти бесполезны. Ну, это если верить местным преданиям. А почему бы им и не верить? Вон они, шатаются по округе, жилы из людей тянут.

Видимость свелась метрам к десяти, метель выла по полям, напрочь заметая дорогу. Трясло так, что Новиков побаивался вывалиться из машины. Хотя и пристегнулся. То и дело вскрикивала Света, а Антон явно ударялся макушкой о потолок.

Когда они подкатили к посёлку, по крыше машины крупной дробью лупил град.

– Куда? – спросил Новиков, сбавляя скорость и в душе гордясь отечественным автопромом вообще и своей машиной в частности.

– К отцу Павлу, – решительно кивнула Ядвига Мстиславовна. – Там всё началось, там и закончится.

Они доехали до домика священника, выскочили на улицу и, прикрывая головы, добежали до избы. Ввалились в сени. Вскрикнула Зоя, что-то упало на пол и рассыпалось.

– Ну вот, теперь собирать, – недовольно пробурчал Гаврил, садясь на корточки.

Новиков стоял и тупо смотрел, как подростки собирали с пола какие-то разноцветные шарики. То ли конфеты, то ли…

Дом содрогнулся так, что разом скрипнули все стены, двери пооткрывались, а стёкла в окнах звякнули.

– Это что? – шёпотом спросил замерший на корточках Гаврил.

– Это смерть за тобой пришла, – прошелестел пронёсшийся по сеням ветерок.

– Так ты ещё и болтун, – сузила глаза Ядвига Мстиславовна, перехватывая двумя руками трость.

Гаврил охнул, захрипел, схватился обеими руками за горло и повалился на бок. Между пальцами у него заструилась тёмная кровь.

Ядвига Мстиславовна мигом бросила свою трость и стала швыряться в сумке, Новиков достал и перехватил покрепче кол. Потом сказал Антону:

– Бери девиц и остальных, кто тут есть. И валите отсюда.

– Куда? – простонал Антон.

– Да хоть куда!

В этот момент дом снова содрогнулся, под ногами прошла мощная вибрация, судя по стукам, внутри с мест послетали вещи.

– Нет, он нас не выпустит. – Антон шмыгнул, вытер нос рукавом и вроде бы успокоился.

Ядвига Мстиславовна тем временем заложила рану на шее Гаврила землёй, которую набрала в лесочке у карьера.

– Если пацан помрёт, то вервач станет в сто раз сильнее, – сказала Ядвига Мстиславовна, сидя рядом с Гаврилом и внучкой. – И тогда он всю округу выкосит.

– Есть идеи, что нам делать? – спросил Новиков, у которого в голове было шаром покати.

В дверном проёме возник отец Павел, но сказать ничего не успел, потому что стены снова вздрогнули и застонали, а доски пола грозили провалиться. За окнами свистело и выло, всё скрывала густая пурга, и стало темно, будто снова начинались сумерки.

Священник, ухватившись за косяки, произнёс:

– Может, в дом его занесём?

– А где Наталья Львовна? – очень вовремя поинтересовался Новиков.

– Ушла в музей, там у неё программа какая-то… – Отец Павел еле стоял на ногах, держась за косяки и раскачиваясь в такт скрипящему дому.

Отлично, одной истеричной женщиной меньше. Только говорить об этом вслух не надо.

Деревенская бабка-ведьма, возвратившийся с того света священник, участковый с осиновым колом. Парень с золотыми руками. Ведьмина внучка и почтальонша голубых кровей. А, ещё укушенный упырём пацан. Отличная компания для Страшно́й субботы. Нет бы куличи помадкой намазывать.

– Выйти не получится, – сказал наконец Новиков, тряхнув головой. – Значит, идём внутрь. Тетрадка у вас?

Отец Павел в ответ только кивнул, потому что по дому пронёсся такой стонущий вой, что уши заложило.

Вместе с Антоном Новиков подхватил побледневшего Гаврила, и они поволокли его в дом. На кухню, потом в комнату, и там уложили на кровать. Рядом с Гаврилом, обхватив его руками, устроилась Зоя, а Света забилась в угол, где подпрыгивал старый шкаф.

– Читай уже! – прокричала Ядвига Мстиславовна, держась за подоконник.

Ваза с цветами, что стояла на столе, упала и с грохотом покатилась по полу. Глубокая тарелка с крашеными яйцами дробными шажками подбиралась к краю стола, но её успел перехватить Антон.

Отец Павел достал тетрадку, кое-как перекрестился, привалившись к стене, и затянул что-то малопонятное. По дому пронёсся визг, от которого лопнуло зеркало на шкафу. Осколки со звоном разлетелись по полу, и к вою упыря добавился визг Светы.

Новиков стоял, ухватившись за косяк и вертел головой. А где, собственно, этот монстр прячется? Или они теперь могут становиться невидимыми? Этого не хватало.

И тут пол ушёл у Новикова из-под ног, а потом шибанул его по локтям. Кто-то тянул его за щиколотки на кухню. Когда хватка чуть ослабла, Новиков перекатился на спину и махнул перед собой на удачу осиновым колом. Перед лицом что-то мелькнуло, больше того, он вроде бы даже что-то задел. Но вервач скрылся так стремительно, что Новиков его даже не рассмотрел.