– Может, она сама того? – громко спросил Новиков, гадая, кто мог одолеть такую здоровенную зверюгу.

– А кровь тогда откуда? – ответила дамочка, стоя за забором и строча что-то в смартфоне.

Новиков присмотрелся. Под шеей кошки, на бетоне, действительно виднелись бурые пятна. Две или три капельки. Новиков достал салфетку. Аккуратно приложил к шее кошки. Тоже слабый отпечаток. Но если кто-то повредил пантере артерии, то кровь должна была хлестать фонтаном во все стороны.

И спина у животного какая-то странная. Новиков потихоньку провёл рукой вдоль хребта. Да он сломан в нескольких местах! То есть, кто-то влез в вольер, поймал здоровенную хищницу, переломал, да ещё шею прокусил. Так, что кровь не лилась. Или лилась?

Мелькнувшая мысль заставила Новиков беззвучно застонать. Этого не хватало. Обескровленные животные по всей округе. Сектанты, что ли, завелись? Обряды-ритуалы на крови проводят? Или как ещё это объяснить? Новиков когда-то слышал о том, что кровь животных может использоваться не то в медицине, не то в каких-то процедурах для красоты. И то, и то – гадость и лишние проблемы.

– Это ещё кто? – грубо спросил мужской голос.

Новиков поднялся, но ответить не успел.

– Это наш новый участковый. Представляешь, Лэйси ночью убили! – Дамочка, натужно ревя, уткнулась в воротник невысокого небритого парня в мятой куртке.

– Дайте посмотреть. – Глава семьи отпихнул рыдающую благоверную и вошёл в вольер. Быстро осмотрел и ощупал тушу. Поднялся и заявил: – Она сама умерла.

Новиков вопросительно поднял брови.

– Я знаю, что говорю, я главный животновод на свинокомплексе.

– И от чего она, по-вашему, погибла? – медленно спросил Новиков.

– Ну… – животновод описал взглядом дугу. – Мало ли, от чего. Животные – это вам не люди, он вообще иногда внезапно умирают.

– А кровь?

– Ну, мало ли, откуда он взялась.

– Кто-то принёс кровь и расплескал? – попытался сыронизировать Новиков.

– Вы что, мне не верите?! Я, по-вашему, вру?! – таращил глаза животновод. – Да она у нас как член семьи! Да моя жена эту пантеру обожала, пылинки с неё сдувала! Целый блог про неё вела! Мы ей прививки ставили импортные, лекарства заказывали за границей! Шампуни, пилки для когтей!

– Хорошо-хорошо, – выставил ладони Новиков. Он готов был согласиться с любой ерундой, только бы этот щуплый любитель «сельскохозяйственной шняги» перестал брызгать слюной. – Почему с заявлением пришла ваша жена? Где вы сами были ночью?

– В городе, – забегал глазками животновод. – Договаривался насчёт вакцин для свинокомплекса.

– Разве не ветеринар должен этим заниматься? – пробормотал Новиков, глядя, как жена животновода недовольно дула губы и гримасничала.

– Я во всё вникаю, мне по работе положено. Это же колоссальная ответственность!

– То есть, заявление писать не будете? – прервал излияния соседа Новиков.

– Нет, – быстро ответил животновод. – Извините за беспокойство.

– Ничего страшного. До свидания.

– Всех благ, – растянулся в улыбочке специалист по сельскому хозяйству, а его супруга закатила глаза. – Проводить вас?

– Нет, спасибо. Выход сам найду.

Новиков почти пробежал по двору и не стал оборачиваться, когда услышал характерный шлепок и женский вскрик. Ясно, жёнушка животновода просто от эмоций не удержалась на высоченных шпильках и ударилась лицом о калитку.

Пытаясь унять раздражение, Новиков пытался дышать поглубже. Всё шло как-то шиворот-навыворот. Эти бабульки, шепчущиеся по углам, но так, чтобы всё было слышно. То есть, всё, кроме действительно важной информации. Грёбаный животновод, прикрывающий свои грязные делишки с браконьерами, а то и с контрабандистами. Слитая кровь у скота.

Но кто? Кто мог переломать пантеру? Это не коза и даже не корова, хотя и та может лягнуть так, что на всю жизнь впечатление останется.

Новиков сел в машину, завёл мотор и выехал из двора. Позади остались таунхаусы, потом улочки Покрышкина. Дорога вывела в поля, потом по обочинам побежали деревья.

На остановке недалеко от посёлка маячил тёмный силуэт в длинной одежде. Отец Павел стоял у остатков лавочки под провалившейся крышей и смотрел вдаль.

Новиков притормозил и, наклонившись, открыл дверь.

– Вам куда?

– Доброе утро, – улыбнулся священник, подойдя ближе. – В Потоки.

– Садитесь, подвезу.

Отец Павел залез в машину и сразу пристегнулся.

– По службе? – спросил Новиков, чтобы немного разогнать тишину и утренние впечатления от общения с соседями.

– Да. Скотные дворы освящать. Уже не первый вызов. Падёж скота в округе.

Новиков в ответ только хмыкнул. Он-то надеялся, что… А, ладно.

В боковом зеркале что-то маячило. Как будто кто-то просил уступить дорогу, только непонятно, что там за… Рассмотрев того, кто ехал следом, Новиков резко дал по тормозам.

Отец Павел пролетел вперёд, потом гулко хлопнулся о кресло – он проявил редкую предусмотрительность, когда пристёгивался.

А Новиков остановившимся взглядом провожал обогнавший его автобус, уезжающий вдаль по пустой дороге.

– Что случилось? – спросил священник, морщась и потирая голову.

– А? Нет, ничего. Так, показалось.

Новиков снова завёл мотор. И от души надеялся, что ему действительно показалось. Потому что автобус, разъезжающий по местным дорогам со сплющенной всмятку кабиной водителя – это уже слишком.

Чтобы не особенно раздражать мысли разбитым автобусом, только что скрывшимся где-то вдали, Новиков прислушался к тому, что бормотал отец Павел.

– Странные люди, честное слово, – говорил священник, глядя на дорогу. Ему, кажется, вообще не было дела до того, слушает его Новиков или нет. – С одной стороны, приглашают освящать скотные дворы. Ну, это вроде понятно. Но ведь они ещё и скотскому богу молятся.

– Чего? Какому богу? – Новиков порадовался, что нашёлся хоть какой-то крючок, чтобы зацепиться мыслями.

– Велесу, или как его там, – нехотя ответил отец Павел. – Язычество-то никуда не делось, особенно в сельской местности. Вот они утром курятники и свинарники окуривают, заговоры бормочут, задом наперёд на скотину залезают, горшки разбивают, водой какой-то особенной брызгают. А потом в церковь идут свечки ставить.

– А к обеду приходите вы и тоже водой брызгаете? Только святой. А так разве можно – коровник святой водой обливать?

– Кропить, – пробормотал отец Павел. Помолчал, потом добавил: – Блажен, иже и скоты милует.

Новиков не очень понял, к чему была последняя фраза, поэтому только хмыкнул. Пару минут оба молчали, потом священник покосился на Новикова и глухо произнёс:

– Говорят, это не просто падёж скота. Вроде кто-то у животных кровь сливает.

Новиков вспомнил странную тушку пантеры, рядом с которой темнели пятнышки крови. Как будто кто-то принёс и накапал. Или унёс.

– Думаете, секта? Язычники? – спросил Новиков. Вообще-то священник мог что-то об этом знать. Ведь он, кажется, местный.

– Может, и секта. – Отец Павел сосредоточенно смотрел на дорогу. – Только здесь давно о кровавых приношениях не слышали. Раньше-то всякое бывало. Ещё когда истуканам молились.

– Вы сами сказали, что язычество никуда не делось, – заметил Новиков.

– Ну это же просто традиции. Многие вообще не понимают, что делают и зачем. Так, по инерции за предками повторяют. – Священник помолчал. Потом повёл плечами и сказал: – А может, всё проще? И вся эта кровавая кутерьма скорее по вашей части?

– То есть? – не понял хода мысли священника Новиков.

– Ну, кто-то просто пакостит соседям. Здесь же аграрный бизнес кругом.

Новиков задумался. А монах-то, возможно, прав. Действительно, Новикову уже все уши прожужжали восторгами от свинокомплекса, коровника и конезавода. Вот чтобы местные только у них мясо покупали, а не своё пользовали… Нет, не сходится.

– Я слышал, у этих производств тоже падёж скота, – покачал головой Новиков. – И мертвечину никто не покупает.