Из Отдела сразу поехал к тёще. Она как раз выходила из дома в нарядном пальто и шляпе. Сунула ему авоську с соленьями и направилась вдоль по улице на какое-то собрание.

А сам Новиков покатил обратно в Покрышкино. Что слоняться в одиночестве по своему таунхаусу, что сидеть в доме тёщи и таращиться в телевизор – разница невелика.

Машин на дороге почти не было, так что можно спокойно наблюдать за бегущим навстречу асфальтом и деревьями по обочинам. И пустить мысли на самотёк.

И что получалось? Человек бродил по Покрышкино. Потом упал и умер во дворе священника. Потом ожил в морге, вылез из холодильника, вытек через полузакрытое окно с решёткой и пошкандыбал обратно в Покрышкино. Где, возможно, удавил пантеру. И кровь слил. Волшебно. Расскажи кто-нибудь эту историю Новикову год назад, он без колебаний отправил бы выдумщика в психиатрию.

Дальше Новиков просто смотрел на дорогу. Поразмышлять о гуляющих жидких трупах лучше потом. Не за рулём. А то мало ли что.

Приехав, Новиков направился к опорному пункту. А ведь не так уж и плохо, что его поселили в этом сарае. По крайней мере, он тут пока один, и лишних ушей поблизости нет.

Плотно прикрыв дверь, Новиков достал телефон и набрал номер криминалиста с прошлого места работы.

– А, Фёдор Сергеевич, – добродушно пропел эксперт Николайчук. – Как вам на новом месте?

– Прекрасно, – коротко ответил Новиков. – Можете меня проконсультировать?

– Чем могу?

– Скажите, насколько трудно открыть холодильник в морге изнутри? – Только произнеся эту дичь вслух, Новиков остро ощутил всю нелепость вопроса. Но пути назад уже не было.

– Это зависит от конструкции холодильника, – рассуждал тем временем Николайчук. – Насколько плотно он закрыт, какая защёлка, есть ли замок и как он работает. Но в целом, могу вас уверить, что эти холодильники отличаются от бытовых, которые стоят на кухнях. И они точно не рассчитаны на открытие изнутри. С другой стороны, если дверь хлипкая, а клиента положили головой вперёд, то всё возможно. Хотя в моей практике таких случаев не было.

– Ясно. – Новиков стоял у окна, глядя как местные мальчишки кидали камни в мутную лужу и громко над чем-то смеялись.

– А что, у вас покойничек сбежал? – кротко спросил Николайчук.

– А? – вернулся к разговору Новиков. – Да, то есть… Кхм.

– Понятно. Да уж, Фёдор Сергеевич, умеете вы найти себе приключений. Даже в сельской местности живёте с интересом.

– Спасибо за консультацию.

– Пожалуйста. Обращайтесь.

Новиков попрощался и завершил вызов. Вообще-то Николайчук обладал редкой интуицией и наблюдательностью. И это с его подачи Новиков тогда погрузился в жутковатую мистику, закончившуюся его переводом сюда.

Мимо опорного пункта прошла Ядвига Мстиславовна. Опираясь на палку, она потихоньку топала вдоль улицы, обходя лужи. Мальчишки притихли. Она миновала их, и когда отдалилась метров на десять, они, оглядываясь, сгрудились вокруг чего-то на земле. Ядвига Мстиславовна обернулась и что-то им крикнула. Мальчишки с гоготом бросились врассыпную.

Новиков не понял, что случилось, но неуважение детей к старшим его всегда выводило из себя. Он вышел на улицу и направился к тому месту, где сидели пацаны. Ничего особенного – грунтовая тропинка, размоченная весенней талой водой. И что-то поблёскивало.

Новиков наклонился. Из земли торчало металлическое колечко. Новиков потянул за него и вытащил из дорожки половину старых ржавых ножниц.

– Что, проверяете? – спросил насмешливый голос.

От неожиданности Новиков выпрямился так резко, что в спине щёлкнуло. На него, улыбаясь, смотрел Гаврил.

– И как? Сработало? – просил парнишка.

– Что сработало? – не понял Новиков.

– Разве это не ваше?

– Пацаны тут что-то делали.

– Проверяли, обернётся или нет, – шире улыбнулся Гаврил. – Вы что, не знаете? Если воткнуть в след ведьмы что-то острое, она обязательно обернётся.

Раздался гулкий стук, и Гаврил, ойкнув, схватился за голову.

– Ерунду мелешь, – укоризненно сказала Ядвига Мстиславовна.

– Ну да, раз уж вы не только обернулись, но даже подошли… – Гаврил, морщась, тёр голову.

– Уйди от греха, – выразительно глянула на него Ядвига Мстиславовна.

– Ага, тупят они, а попало мне, – обиделся Гаврил.

– Поди, поди, – продолжала легонько тыкать его клюкой Ядвига Мстиславовна. – Да матери скажи, чтобы на службу-то пришла.

– Она сказала, к этому попу́ не пойдёт.

– Это почему?

– Несолидный. Без бороды, – фыркнул от смеха Гаврил.

Новикову поднадоел их разговор, так что он уже обернулся, чтобы уйти, но его остановился чей-то крик:

– Ведьма!

Что-то пролетело, но Ядвига Мстиславовна ловко увернулась, и нечто шлёпнуло Новикова по плечу.

– Это ещё что такое?! – нарочито яростно крикнул Новиков, выходя на дорогу. С гогочущим ржанием за угол дома улепётывали мальчишки.

– Чьи дети? – спросил Новиков, кивая в сторону, где скрылись пацаны.

Ядвига Мстиславовна только отмахнулась. А Гаврил торжественно протянул Новикову гнилую картошину, которую, видимо, и метнули в Ядвигу Мстиславовну.

– Оставь себе.

– Ладно, в компост кину, – пожал плечами Гаврил.

А Ядвига Мстиславовна шумно потянула носом и поморщилась.

– Опять жгут, – пробормотала бабуля.

– Что жгут? – не понял Новиков.

– Пойдём-ка.

Следом за Ядвигой Мстиславовной Новиков и Гаврил поднялись на небольшой пригорок, откуда открывался вид на поля и леса за посёлком. В нескольких местах в лазурное весеннее небо поднимались столбы густого сизого дыма. И действительно, в воздухе чувствовался неприятный запах гари, смешанный с вонью от палёной шерсти.

– Туши сжигают, – пробормотала Ядвига Мстиславовна, щурясь на дым от костров. – Скотина дохнет.

– Так скоро и до людей дойдёт. – Гаврил приложил руку к глазам козырьком.

– Уже дошло. В Ключе вон в пору карантин вводить – дети хиреют. – Ядвига Мстиславовна проморгалась и ткнула Гаврила палкой в бок: – Матери скажи, скажи, чтоб на службу пришла!

– Ладно, ладно. – Гаврил отпрыгнул на полметра, отмахиваясь от клюки. – Скажу. Обещаю. Вот прям сейчас пойду. До свидания.

Паренёк спустился с пригорка и пошёл по дороге.

Ядвига Мстиславовна сделала резкое движение, и Новиков тоже инстинктивно отпрыгнул, чтобы не получить тычок палкой. Но бабуля просто оправила берет и хмыкнула.

– Не слышали, в округе никакая секта не завелась? – тихо спросил Новиков. Если кто и в курсе, то местная ведьма.

– Секта, – повторила бабуля, будто пробуя слово на вкус. – Это не секта, это кое-что похуже. Но они тут ни причём. Ты с ними ещё встретишься, только попозже. Это будет совсем другая история.

– А сейчас? Что сейчас происходит?

– А сейчас, – бабушка косо глянула на Новикова исподлобья, – иди домой и запри все двери. И окна. И так каждую ночь. Да смотри не проморгай. Ну, бывай.

И Ядвига Мстиславовна, опираясь на клюку, пошла дальше по своим делам.

Придя домой, Новиков запер все двери и окна. А потом ещё и дважды перепроверил, всё ли в порядке. И не потому, что на это ему днём указала местная ведьма, а потому, что сам уже понял, что делать так нужно каждый вечер.

Ближе к ночи позвонила Катерина, и Новиков, старательно изображая позитив, отчитался перед женой о прекрасно проведённом дне.

– У нас тут странные слухи ползут, – понизив голос, сказала супруга. – Якобы в вашем районе какая-то эпидемия началась. Районная детская переполнена, уже даже к нам везут.

– Не в курсе, – состроил наивный тон Новиков. – Ну, это же дети. А ты сама говорила, что любая детская группа – это всегда рассадник инфекций.

– В общем, да, – нехотя согласилась Катерина. – Иммунитет-то только формируется. Да и многими заразами лучше переболеть раньше.

– Как там Вася? – спросил отец семейства, зная, что дочки поблизости не было. Она терпеть не могла, когда её имя так сокращали.