Монстров перекрутило в спирали, и они вылетели из храма с такими воплями, будто сели на раскалённую сковороду. Потихоньку ор и свист затихли. Пламя всё ещё горело, а Новиков и Антон лежали на полу домовой церкви, глядя в тёмный потолок.

Кое-как поднявшись, Новиков подождал, пока голова перестанет кружиться, и выглянул на улицу. Домик священника слабо озаряли всполохи, но никого поблизости уже не было видно. Потихоньку, вместе с Антоном они вышли из храмика, подперев дверь лопатой.

Когда вернулись к яме, прах упыря внутри уже понемногу дотлевал. Только зола багрово посверкивала, испуская мерзкий палёно-гнилостный запах.

– Соль-то сейчас сыпать? – растерянно спросил Антон.

– Валяй, – махнул рукой Новиков. – И земли набери для брата.

– Точно, – прошептал Антон и стал запихивать пропитанные кровью комья прямо в карманы.

Новиков подхватил раскрытый мешок, оставленный у ямы, и уже приготовился высыпать всю соль на золу, когда рассмотрел продолговатый почерневший предмет. Помялся, оставил мешок и всё-таки ухватился рукой за ветви раскидистого куста, чтобы слезть в яму.

– Эй, ты куда? – спросил Антон, перебирая руками по накиданной куче земли.

– Там нож, – проскрипел Новиков, стараясь не свалиться и при этом дотянуться свободной рукой до кучки тлеющего праха. – Вдруг пригодится.

Наконец он сумел-таки спущенным рукавом, натянутым на кисть, ухватить нож, и Антон помог ему выбраться на поверхность. Вместе они засыпали яму солью и закидали землёй.

– Здесь же ничего теперь расти не будет, – пробормотал Антон, утирая пот со лба. На лице у него остался чёрный след от земли, смешанной с золой.

– Тут и так бы ничего не росло. – Новиков воткнул лопату в землю и тяжко выдохнул. – Мне вот интересно, почему поп именно здесь упыря зарыл? Не в погребе, не на заднем дворе, а почти у дороги. На самом виду.

– Не знаю, – пожал плечами Антон. – Но это же давно было, может, лет двести назад. С тех пор и дом могли не раз перестроить. А здесь, наверное, какой-нибудь сарай стоял.

– Ладно, давай по домам. – Новиков широко зевнул. – Завтра будем думать, что дальше делать.

Антон кивнул и помог Новикову запихнуть в багажник вторую лопату и канистру. Оставаться в доме священника никто из них не решился, хотя замок у церкви они сбили, и она теперь стояла открытой. Но вряд ли кто-то из местных позарится на скромное убранство домового храмика.

Понадеявшись на порядочность сельчан, Новиков отправился домой. Загнал машину в гараж, принял душ и завалился спать. Разбудил его звонок от Ракитина.

– Да? – вяло произнёс Новиков. Во сне он рыбачил на каком-то большом тихом озере, окружённом густым изумрудным лесом. Аж выныривать из такого сна не хотелось.

– Я всё узнал, – бодро отрапортовал Ракитин. – Мой бывший одноклассник теперь в администрации как раз за кладбище отвечает. В общем, могила у этого парня действительно есть. Говорят, урну с прахом туда и зарыли.

– Отлично, – произнёс Новиков, потягиваясь, но пока не открывая глаз.

– А знаешь, что самое интересное?

– М-м?

– Мамаша этого мажора в психушке теперь. Это она притащила урну на кладбище и целую истерику устроила, чтобы её сразу же закопали. Даже не хотела ждать, пока они там документы оформят. Типа призрак сыночка её задолбал, а из урны кровь течёт.

– Я бы не удивился, – пробормотал Новиков, приподнимаясь на локтях. В глаза ослепительно светило весеннее солнце. Это сколько же сейчас времени?

– Сам её выкопаешь или помочь? – с энтузиазмом спросил Ракитин. Очевидно, дело его снова заинтересовало.

– Не буду я ничего выкапывать. – Новиков скинул одеяло, встал с дивана и потянулся. А спина-то не беспокоит. Надо же.

– На кой тебе тогда знать про могилу? – удивился Ракитин.

– Надо, – неопределённо сказал Новиков. – Но спасибо за помощь.

– Может, расскажешь уже, что там у вас творится? – сухо проговорил Ракитин.

– Мертвецы вылезают из могил и бегают по округе. Иногда пролезают в щели в окнах и дверях.

– Понял, – после небольшой паузы сказал Ракитин. – Ладно, не буду отвлекать от разборок с мертвяками.

– Давай. – Новиков убрал телефон. Надо бы поесть.

Местные пельмени зашли, как обычно, на ура. За окном щебетали птицы, радуясь наступившей весне. А сколотить бы скворечник. Только Новиков не очень-то хорошо столярничал. О, надо Антона попросить. Небольшой подарок для Василисы, ей понравится.

Новиков оделся и потащился в опорный пункт. Хотя для начала надо бы зайти к дому священника. Там и забор поправить нужно, и замок на церковь повесить.

Антон, разумеется, Новикова опередил. Забор уже стоял на своём месте, дверь церкви была закрыта на замок, а не держалась на подпорке из лопаты. Земля под кустом, который слегка опалило ночным пожаром, чернела, как и вчера, и не привлекала лишнего внимания.

Из дома отца Павла доносились голоса. Новиков поднялся на крыльцо и постучал. Ему открыла Ядвига Мстиславовна, свежая, румяная, но чем-то недовольная.

– Заходи, – просто сказала Ядвига Мстиславовна, пропуская Новикова в сени. – Разувайся. Вон, тапки возьми.

Пока Новиков переобувался в тапки, сделанные из старых башмаков, глянул на бабулю и спросил:

– Ядвига Мстиславовна, а вы не знаете, кто насыпал чернозёма под кустом, где тот упырь дал дуба?

– Почему не знаю. Я насыпала. А что?

– Так, интересно. А чьи пустые бутылки в подполе? – Новиков переобулся и поднялся на ноги.

– Бутылки? – усмехнулась бабуля. – Поди, отца Леонида. Пока у нас своего-то батюшки не было, к нам присылали отца Леонида из Растяпинска. Он маленько прикладывается. – Ядвига Мстиславовна щёлкнула себя по шее. – Про Вражью гору слыхал?

– Нет, – покачал головой Новиков, жалея, что завёл этот разговор. Судя по названию, ничего хорошего об этой горе ему не расскажут.

– Когда сюда принесли христианство, местные упёрлись и вызвали из того мира настоящее зло. Но потом его всё же смогли загнать под эту самую гору, потому так и называется. А на самом верху поставили церковь, чтобы оно обратно не вылезло. Вот отец Леонид там и служит. Смекаешь? – Ядвига Мстиславовна прищурила один глаз.

– Повезло так повезло, – пробормотал Новиков, сочувствуя незнакомому отцу Леониду. Ясно же, что бы там ни было заточено под горой, попыток выбраться оно не оставляет. Но есть вопросы и поважнее. – А вы как тут?

– А наш отец Павел, видишь ли, не захотел у Фомы оставаться. – Ядвига Мстиславовна даже скорчила гримасу. – Пошли.

Новиков вслед за бабулей прошёл в дом, уже чисто прибранный. И пахнущий можжевельником. Понятно, отец Павел и Ядвига Мстиславовна опять не сошлись во мнениях о защите от нечисти.

– Доброе утро, – поздоровался Новиков со священником, сидевшим за круглым столом, накрытым белой кружевной скатертью. В центре стола стояла хрустальная ваза с нарциссами и тюльпанами.

Отец Павел в ответ только кивнул. Бледный, как та самая скатерть, он стал выглядеть ещё более субтильно. А на шее виднелась повязка.

– Вот, на Пасху прибыл, – пробурчала Ядвига Мстиславовна. – Как будто без него тут не обойдёмся. Из монастыря прислали бы кого-нибудь.

– Вы тетрадку просмотрели? – спросил Новиков, не желая разбираться в церковно-приходских делах.

Отец Павел только замотал головой.

– Чего ты артачишься-то? – нависла над ним Ядвига Мстиславовна. – Даже Фома не против. Это же и есть молитвы. Ну, не канонические. Зато, говорят, действенные.

Отец Павел попытался что-то просипеть, и ему пришёл на помощь Новиков:

– Они точно помогут упырей истребить?

– Истребить? Нет, – покачала головой Ядвига Мстиславовна. – Они же не о том.

– А о чём? – начал закипать Новиков. Они столько сил потратили, чтобы эту тетрадку добыть, а она, получается, бесполезная?

– О прощении.

– Чего? – ошарашено спросил Новиков, до которого как-то не доходило, как молитвы о прощении им помогут. – О прощении кого и за что?