Пришлось смириться. Возмущаться можно сколько угодно — но все договорённости уже скреплены нерушимыми клятвами, пути назад нет. А Разрушитель и его глупый последователь ещё поплатятся за все свои фокусы. Когда-нибудь…

Сейчас же пришла пора выполнять свою часть обязательств.

В сопровождении нашей небольшой и такой разношёрстной команды, я наконец спустился на поверхность Неары, второй планеты Теты Всадника, ничем не примечательного красного карлика. Нас встречал настоящий кортеж из старомодно выглядящих колёсных автомобилей, с водителями в костюмах — и таких же старомодных шляпах-котелках. Судя по всему, автопилот и автоматику местные не признавали.

Смотреть бои на Кровавой Арене мы отправились в полном составе — кроме Руслана, который был всё ещё в не очень вменяемом состоянии, и Центуриона, не оставляющего в одиночестве своего хозяина. Зато корабль покинул Громовержец, и отговорить его я не стал.

Местные не удивились присутствию дракона. Более того — для него, как оказалось, уже подготовлен специальный грузовик, похожий на те, в которых перевозят скот. И Гром хоть немного попыхтел, возмущаясь таким неподобающим статусу транспортом, но всё-таки внутрь полез.

Ехали недолго. Мощёная булыжником дорога уже очень скоро начала постепенно забирать вверх, взбираясь на невысокий холм, а мелькающие за окнами симпатичные особнячки, лужки с пасущимися коровами, рощицы и плодовые сады сменились двух-, трёх— и четырёхэтажными домами небольшого города.

Остановились на площади перед высокой каменной оградой, за которой угадывался уютный зелёный сквер и невысокое здание салатного цвета, с белыми колоннами и оконными рамами.

У дверей нас встречал мужчина, также в строгом костюме и шляпе, и прячущийся за его спиной целый выводок прислуги.

— Темнозар Храбрович. Спутники… И спутницы. Добро пожаловать на Неару! Меня зовут Говард Валентайн, и я представляю администрацию Кровавой Арены.

Мы обменялись рукопожатиями.

А дальше были формальности, куча формальностей… Всё очень вежливо, но строго и дотошно.

Пока моя команда размещалась в особняке, обеспечивала минимальные меры по обеспечению нашей безопасности и знакомилась с легионами прислуги, мне пришлось подтвердить множество вещей, заявленных в отправленной ранее Вениамином анкете.

Подтверждались ответы не как-нибудь, а клятвой Кровавыми — или перстнями. Причём, как оказалось, Валентайн этот — не какая-нибудь сошка, а тень, знатный аристократ, член какого-то клуба… Короче, проверка на соответствие оказалась действительно серьёзной.

Последним вопросом представителя администрации было — нет ли среди нас тех, кто служит Разрушителю. Я честно ответил, что нет, ведь Руслан остался на борту.

— Отлично. Тогда будем считать, что все формальности соблюдены. Вы внесены в списки, можете посещать все мероприятия Кровавой Арены как зрители. Первый бой уже завтра, так что вам повезло успеть в последний момент. Какие-нибудь вопросы?

— Да, у меня есть один. А с чем был связан вопрос про последователей хаоса?

— Существует полный и безальтернативный запрет на их присутствие.

— А служители других богов — могут быть?

— Да. Остальные могут.

— С чем это связано, не скажете?

— Да были, знаете ли… Прецеденты. А с какой целью интересуетесь?

— Так, просто любопытство…

Вот оказалось как. Картинка начала обрастать подробностями: судя по всему, Руслан сам никак не мог пробраться сюда, разве что — нелегально. Судя по виденным нами многочисленным городовым, это могло стать проблемой: меры по защите принимались беспрецедентные.

— Говард, у меня к вам ещё вопрос. Моя супруга, — я кинул быстрый взгляд на подошедшую к нам Яромиру. — Фанатка одной из участниц боёв. Мы могли бы как-нибудь с нею встретиться?

— Увы, но нет. До окончания мероприятия все контакты с гладиаторами строго запрещены. Полностью. А кто вас интересует?

— Кажется, её зовут Ива. Да, дорогая?..

Яра кинула в меня убийственный взгляд. Но уполномоченный кивнул, будто услышал то, что и ожидал услышать.

— Так я и думал. Она одна из самых популярных среди женщин-гладиаторов сейчас. Но, как и сказал — к сожалению, до завершения игр встретиться с нею невозможно. Да и после этого, боюсь, какое-то время придётся подождать.

— Да? А в чём дело?..

— На конец игр запланирована церемония посвящения. Сёстры Битв принимают гладиатора Иву в свои ряды.

— Чинга ту мадре… — Хосе не сдержал эмоций. Мне, если честно, тоже захотелось выругаться.

Валентайн будто не заметил нашей реакции, и продолжил:

— Всё будет проходить в прямом эфире, прямо перед голокамерами… И перед вами, дорогие зрители. Такое происходит впервые, не пропустите. Конечно, всё это случится, если девушка дойдёт до финала… Но в этом никто не сомневается.

— То есть… Сразу после окончания боёв, без перерыва, Сёстры Битв принимают Иву в свои ряды? Иначе говоря — она посвятит себя богине войны?

— Да.

— И до этого момента её увидеть никак нельзя?

— Всё так. И после обряда… Скорее всего, девушке некоторое время будет не до посетителей. Процедура, знаете ли, не самая простая.

— Это понятно. Слушайте, такое дело… — я увлёк Валентайна за собой, отвёл в сторону и понизил голос до шёпота. — Нам бы очень хотелось увидеть эту Иву до обряда и до начала боёв. Может, это всё-таки можно сделать?

— Увы, нет. Боюсь вас расстроить, но вне арены все бойцы находятся под усиленной охраной. Погибнуть они имеют право только перед объективами голокамер. Так что если у вас какие-то счёты…

— Нет-нет, нам именно что надо увидеться и поговорить.

— Хорошо. Просто… У этой девушки внезапно очень могущественные враги. Которые давно пытаются достать её… Разными способами. Поэтому наши люди оберегают её в усиленном режиме.

— Я вас понял, Говард. Спасибо.

— Если у вас больше нет вопросов, я могу идти?

— Да, можете… Хотя нет, постойте. А можете рассказать про то, что требуется, чтобы стать гладиатором? Ну, чисто гипотетически. Если я вдруг захочу сам прославиться и покрасоваться перед зрителями…

Поймал на себе очень заинтересованный взгляд уполномоченного.

— Чисто гипотетически… Если, конечно, вы сам, — это слово он выделил выражением, — хотите участвовать в боях…

— Да-да, если я сам хочу участвовать в боях…

— Это можно, и даже очень легко, устроить. Даже скажу больше — это было бы нам очень интересно…

Дождь истошно барабанил по черепице и гремел по водосточным трубам. Вместе со стонами Яромиры он сплетался в настоящую симфонию, красивейшую и бесконечно приятную для слуха.

Мы любили друг друга как в последний раз. На шикарной огромной кровати, на старомодном дубовом столе, на лежащей перед камином шкуре, наконец — прямо на подоконнике высокого окна, широко раздвинув в стороны портьеры и совершенно наплевав на тот факт, что нас может быть видно снаружи. Всё равно из-за погоды прохожие на улице почти не попадались, а если и спешили куда-то по своим делам, то смотрели прямо перед собой, закрывшись от всего мира старомодными полотняными зонтиками на длинных ручках.

Процедуры в медкапсуле позволили мне стать ещё более выносливым, во всех смыслах. И уютная комнатушка под самой крышей, на третьем этаже выделенного нам особнячка, позволила моей дорогой супруге оценить этот прогресс самым непосредственным образом.

Благо звукоизоляция здесь была прекрасной. Хотя, даже если и нет — нас бы это не остановило.

Нам было хорошо. Но когда я наконец выдохся и откинулся на смятые подушки, не получилось избежать сложного разговора.

Положив голову мне на грудь, после нескольких минут вполне комфортного для меня молчания Яромира наконец не выдержала:

— Мне это не нравится. Совсем не нравится.

Голос её был слегка охрипшим… Вокальные упражнения в постели не прошли для девушки даром.

Говорить на поднятую женой тему совершенно не хотелось.