Эта никогда не выйдет замуж. Этой замуж и не надо.

— Адэлинду вызови, — прокряхтел Отерон. — Пусть объяснит.

— Адэль с ними за разломом, — пожала плечами Сарья, словно ей и в голову не приходило сообщать отцу подобной важности новость. — Так что и от нее ни слуху. Но ей-то хоть положено: побежала за герцогом, надеется охмурить.

— Сарья! — строго перебил ее Отерон. — Никогда при мне…

— Прекрати, это известно всем, включая Адэль, герцога, Каидана и даже Стелеров. Ты ее глаза видел? Возьми меня, я вся твоя. Смотреть дурно.

Отерону и правда поплохело. Он даже промокнул щеки салфеткой, а потом с трудом прогнал паническую мысль, что вино отравлено: девушка, выпившая прошлый бокал, все еще дышала и никаким потом не истекала.

— Никогда не оскорбляй герцога Седаара, — пробормотал он глухо. — Разве я плохо тебя учил?

— Ты прекрасно учил нас обеих, только поняли мы из твоих уроков религии с богом в виде черного герцога разное, — потянулась Сарья. — Каждая в меру мозгов. Я никогда не оскорблю его и никогда не сойду с ума настолько, чтобы идти против Кариона, я буду ему полезна до незаменимости. А у Адэль розовые мечты о черной жизни.

— Она хотя бы делает попытки породниться с Карионами!

— Толку? И зачем? Отец, ну давай признаем честно: как демон может заинтересоваться человеком? Он ей скорее шею свернет за назойливость. Я ставлю на то, что он останется холост еще лет тысячу, а значит, подбивать клинья нужно иначе. Но Адэль вертит бедрами, как умеет, ведь головой повертеть ей жопа не дает. Как тебе не дает увидеть правду пятый бокал вина.

Повисла тяжелая тишина. Отерон не знал, что ответить Сарье, с ужасом понимая: дочь права. И если она права, то вторая его дочь в смертельной опасности, и отправил ее туда именно он.

При всей глупости и неуемной гордости Адэлинды, вряд ли она недрогнувшей рукой перерезала бы горло отцу и сестре. А в Сарье Отерон не сомневался ни капли.

Жить, пока твоя дочь отводит тебе роль возможной куклы для битья!

Напиваться, зная свою судьбу! Из властителя Черных земель, грозы соседей, стать посмешищем!

Нет, с таким барон Отерон Талатион согласен не был.

.

А на следующий день от тайно приглашенного лекаря он узнал, что Сарья не посчитала нужным сказать ему не только об отсутствии Адэлинды.

Оказывается, Стелер все же объявил войну всему Оруэну — и просил подмоги прежде, чем дать отпор.

— И тут никого, — сконфуженно констатировала Лаора, просто лишь бы что-нибудь сказать.

Мысль, что черный герцог нес ее на руках целый час, пока она была без сознания, да еще не спомощью потоков воздуха, а прямо так, смущала до невозможности. Да, ему явно не было сложно, он как куски ваты поднимал громадные валуны, и определенно не запыхался, да и поставил ее на землю без малейшей неловкости или раздражения, но...

Сложно было сформулировать это «но». В первую очередь, оно упиралось в то, что Седаар Карион мог бы воспользоваться магией. Не решаясь об этом спрашивать, Лаора говорила себе, что все дело в магических маячках. И что демон не хотел терять времени.

И все же... Лаора невероятно заинтересованно оглядывалась, изучая еще недавно наполненный жизнью уровень семьдесят четыре.

— Они отступили дальше, в соседнюю систему пещер, — как ни в чем не бывало ответил Седаар. — Куда интереснее это.

Демон указал на выглядящий жутко и неуместно в этом ухоженном пространстве завал. Словно просела громадная скала — но просела очень точечно. А за серым нагромождением в вертикальной поверхности угадывалась характерная паутина трещин. Если прикрыть глаза и сосредоточить внимание на этих концентрических щелях, как учил Син, можно было уловить едва заметное свечение.

— Это же от портала! — воскликнула Лаора. — Свежего! Но ведь им нельзя перемещаться! И здесь ничего не рухнуло. Думаете, это руэнцы? Или кто-то другой?

— Они. Почему ты называешь их руэнцами?

— Они сами так себя зовут, — пожала плечами Лаора, пытаясь забраться на каменный завал, ближе к трещинам. — Оруэнцами их зовут чужаки.

— А ты чувствуешь себя одной из них? — усмехнулся Седаар.

— Я бы хотела быть одной из них, — почему-то обидевшись, ответила Лаора. — Это чудесные люди. Их менталитет мне куда ближе, чем, скажем, жителей Империи.

— Ты еще очень молода, Лаора. И принимаешь вынужденные перекосы за свободный выбор, — вздохнул черный герцог. А затем, не дожидаясь возражений, ответил на первый вопрос: — Да, думаю, оруэнцы имеют запасной план на случай угрозы. И похоже, знают некоторые точки, в которые и из которых перемещаться не столь опасно. И все же Глубина обрушивается, пусть и контролируемо, так что это одноразовые ходы. Мы здорово их напугали, раз они пошли на такое расточительство. И это означает, что князя Инзала внизу тоже уже, скорее всего, нет.

— И что теперь? — спросила Лаора, холодея.

— Я послал им сообщение. Скоро Инзал ответит мне. А пока мы можем задержаться здесь, отдохнуть, если хочешь.

«Зачем он тогда меня нес?!»

Седаар словно услышал ее мысли:

— Этот уровень по крайней мере безопасен, в отличие от трех предыдущих. Ловушек я не вижу.

— Интересно, они понимают, что вы можете переместиться отсюда? — тихо спросила Лаора.

— Вряд ли они могут быть уверены. Ты мне скажи, насколько оруэнцы доверяют своим юе? Ведь предполагается, что я не смогу здесь направлять.

— Очевидно, не настолько, чтобы не эвакуироваться, — отозвалась Лаора. — Но достаточно, чтобы использовать против вас их оружие. Вы над ними будто смеетесь.

— Нет, — покачал головой черный герцог. — Чем больше свидетельств их неглупой адаптации я вижу, тем больше уважения у меня вызывает этот народ. Живи они в Альвиаре, легко подмяли бы под себя большую часть континента. В Империи народ избалован хорошими условиями. Для закалки духа и оттачивания мастерства Оруэн подходит больше.

— Вы не ненавидите юе?

Лаора оступилась, камешек под ногой покатился вниз, и пришлось схватиться за стену. Мягкое, но надежное предплечье герцога словно само легло под ее ладонь. Жар голой кожи — Седаар Карион набросил на себя где-то найденную верхнюю накидку, не скрывавшую руки, — мигом согрел девушку. Решив не вести себя заносчиво, она приняла помощь, быстро сбежала по горе осколков свода вниз, и только потом отпустила жесткую руку.

— Спасибо, — машинально пробормотала девушка.

— Мне не с чего их ненавидеть. Мой клан даже не принимал участия в той бойне.

— Почему вообще началась война?

— Факторов было несколько. Во-первых, юе похитили тайное знание, до того доступное лишь демонам. То, которому тебя научил опекун — язык, с чьей помощью ты можешь проникать в волю миров. Во-вторых, их небольшой мирок оказался щедр на самые разнообразные ресурсы, которые сами юе считали священными и готовы были защищать их ценой жизни. Глупо — жизни они отдали, а ресурсы все равно достались демонам. И не только этот народ погиб по этой причине.

Они вышли к месту, раньше, похоже, служившему открытым торжественным залом — в таких справляли свадьбы, рождения и похороны, а также вступление молодняка в профессию.

По обе стороны от широкого прохода тянулись ряды каменных, проложенных теплым воздухом скамеек, а под сводами отражали неровный свет зажженных Седааром магических фонарей полосы разноцветных груботканных полотен — серьезная роскошь для привыкших к аскетичному существованию руэнцев. Наверно, этот уровень считался богатым.

Тут, под красно-серым тканым потолком, было даже уютно. По углам от небольшого возвышения, служившего чем-то вроде сцены, стояли в керамических вазах букеты высохших мелких цветов, напоминавших желтоватые облачка.

Лаора подошла к краю возвышения. Оно тоже было согрето воздухом, но, уходя, руэнцы потушили искры в толще этого слоя, так что все понемногу остывало. Девушка положила ладонь на мягкий, как перина, пласт — и он вспыхнул жаром и тут же погас. Немного подождав, Лаора устроилась на нем прямо с ногами.