Вместо того леди вновь склонилась в изящном реверансе, позволяя светлым локонам соблазнительно упасть на хрупкие ключицы — и наращивая щиты вокруг себя, чтобы герцог видел, на что она способна, в отличие от бестолковой сестры.

— Что я должна сделать?

— Для начала, решить простую тренировочную задачу. Придворный маг императора утверждает, что в деревне Огарник на границе Коричневых земель и спорной иссушенной территории скрывается человек, прячущий артефакт — ядовитую чашу. Через два часа ты придешь с чашей в Антрацитовое ущелье, отдашь мне ее — и ответишь на мои вопросы о ней.

— Я поняла, — выдохнула Адэлинда, глядя на недвижимые кончики длинных черных волос: чтобы они даже не дрожали, Седаар не должен был дышать! — Могу я позволить себе уточнить принципиальный вопрос?

Герцог обернулся. На солнце блеснула металлическая оковка ворота камзола — и переплетение острых серебряных пик у горла. Великолепный, смертоносный артефакт.

— Да.

— Жители деревни ценны?

— Нет.

— Благодарю, — поклонилась Адэлинда. — Я отправляюсь сейчас же.

Семнадцать лет назад.

— Лаора, повтори! — прямо в лицо девушке прокричала Гюли. Ее синие глаза горели безумием подступающей смерти, белые волосы разметал только что прошедший силовой шторм, кожа опалилась, как и кожа самой Лаоры.

— Моя кровь — оружие, которое не должно попасть в руки к демонам, — сквозь слезы выдавила из себя Лаора, которой все никак не удавалось собраться с мыслями и понять, почему она плачет. В памяти черной дырой зияла пустота, незаживающая рана, оставшаяся от чего-то важного, утерянного навсегда. Слезы, соленой коркой застывшие на щеках, щипали раны.

— И? Условие, Лаора! Или я оставляю тебя здесь!

— И я лучше умру, чем позволю им использовать ее, — пробормотала Лаора.

— Опасайся не только демонов, но и магов крови. Поняла?

Мир плыл перед глазами смесью огня и ветра, пыли и пустоты. Лаора пыталась вспомнить, кто она, но не могла. «Кровь как оружие» — тащило за собой еще какие-то зацепки, но разум отказывался раскручивать их. Пустота, пустота, дыра в груди, в душе, в памяти, в чем-то большем, чем сама Лаора… Она лишь на миг прикрыла глаза, позволяя себе забыться и надеясь, что далекий сон о прежней жизни унесет ее, но боль вернула девушку к разрушающейся реальности.

Гюли несколько раз тряхнула пятнадцатилетнюю Лаору за плечи — так сильно, что голова девушки мотнулась вперед и назад, как у куклы, а плечи скрутила судорога.

— Моя кровь — оружие, — глухо повторила Лаора.

Очередная скала за спиной Гюли рассыпалась, пожираемая пустотой — и эта потеря словно пронзила Лаору клинком под лопатку. Мир умирал. Его уничтожали.

— Почему мир исчезает? — прошептала Лаора, но Гюли не ответила ей, лишь рванула вверх, к порталу.

— Мой сын позаботится о тебе, несчастное дитя, — прижала ее женщина к себе, укутывая коконом, чтобы не отдавать голодной мгле. — Только помни о своем обещании.

***

— Она могла тебя провести? — с сомнением протянул Арно Лисар, младший сын правителя Серых земель и по совместительству единственный друг Лаоры, к кому она могла обратиться за помощью. — Ты рассказывала, она — та еще стерва.

«Ты и не представляешь, кто она, — мрачно подумала Лаора, которой Син запретил вообще упоминать о природе тех, с кем ей иногда приходилось видеться. — Она оторвала бы тебе голову».

— Нет. Воспоминания не подделать. Син много раз говорил, что это — единственный надежный способ проверить, говорят ли тебе правду. И предупредил бы меня, если бы это было не так, — со вздохом ответила Лаора. — Он согласился, я видела.

— Отдать твою жизнь в обмен на свою свободу? — снова недоверчиво уточнил парень, словно мог видеть наспех сколоченную ложь насквозь. Пришлось напугать его, немного сгустить краски, ведь и Арно доверить свой секрет Лаора не могла. — Господин Син не производит впечатления такого подлого человека.

— Дело не в подлости, наоборот, — горько ответила Лаора. — Сина заставляют убивать. И многое другое. Он как раб, понимаешь? И… — Ее голос стал почти неслышным. — Думаю, я всегда была для него большой обузой. Где я и где он? Син учит меня, но я не могу поспеть за ним, как последняя дурочка. У него свои дела, но он привязан ко мне словом, данным матери. А последнее время Син так холоден! Словно видеть меня не может. Мы встречаемся дома — и он уходит к себе. Я много раз спрашивала, чем разгневала его, но Син не говорит.

Она встала и подошла к окну, оглядывая небольшую деревушку, образовавшуюся на месте, где ее друг решил обосноваться на ближайшие годы. Поля — а вдали утесы, покрытые лесом, и грозные скалы. Свинцовое небо мрачно нависало над унылым осенним пейзажем.

Эти места ей не нравились. Даже несмотря на то, что Арно обещал построить в горах больницу, чтобы она могла лечить людей, Серые земли все еще хранили память о войне столетней давности, и истерзанная герцогами Черных земель Карионами земля все еще стонала. Этот плач Лаора слышала каждый раз, как проходилась недалеко от новой границы — Черные земли не только отобрали у Серых больше половины плодородной и богатой минералами территории, но и разбили некогда великое королевство на две отдельные части, восточная из которых вовсе не подходила для жизни.

— Ты уверена, — подытожил Арно.

— Да.

— Но ты же понимаешь, что когда твой опекун вернется, он в первую очередь будет искать тебя здесь, у меня?

— Он не найдет. Я не прошу тебя помогать мне скрыться, Арно. Ты и так… — Голос Лаоры дрогнул от благодарности. — Просто дай мне совет, прошу. К кому я могу обратиться за помощью? Мне нужно исчезнуть так, чтобы он не нашел. Син держит меня далеко от политики и других магических родов. Говорит, что после того, как в Альвиар хлынула магия, те, кто раньше мог хоть немного направлять пласты мира, теперь стали непредсказуемы и опасны. Но ведь ты их знаешь? — умоляюще сложила она руки на груди. — Назови мне несколько имен. Я сама выберу, а тебе не нужно знать, куда я пойду.

— Я тебя не брошу, — твердо ответил парень.

Лаора в который раз поразилась его верности: вопреки любой опасности, Арно всегда был готов подставить ей крепкое плечо. А ведь мог бы вести себя совсем иначе! Маг, да еще и сын герцога, племянник другого герцога, родившийся с золотой ложкой во рту — и такое чистое сердце!

— Я тебе «не брошу», — тепло улыбнулась девушка. — Я и так впутала тебя в это дело.

Арно взъерошил по-военному коротко остриженные русые волосы и развел руками, улыбаясь. Он был старше Лаоры почти на десять лет, но, как и все маги, почти не изменялся внешне, а когда вел себя так по-мальчишески, то целительница была готова поклясться, что Арно младше. И все же серые глаза смотрели тепло и по-своему мудро.

— Сколько у нас времени?

— Эгрин сказала, что задержит Сина на несколько часов. Думать не хочу, как, но не сомневаюсь в ней. У тебя же есть портальные окна?

Лаора мечтала, что однажды, как и Син, как и маги древности, как и демоны, сумеет перемещаться сама. Однако пока это было ей недоступно — как и абсолютному большинству направляющих. Конечно, она могла рискнуть, сосредотачиваясь на нужном месте, но умереть, оказавшись раздробленной камнями глухой стены, или рухнуть с большой высоты в планы девушки не входило, какая бы боль сейчас ни пряталась за желанием скорее скрыться.

«Не думай о предательстве Сина, — в который раз остановила она себя, ощущая, будто вот-вот оступится и упадет в пропасть. — Не сейчас. Потом напьешься, наплачешься в жилетку Арно, измотаешься до бесчувствия. А сейчас — действуй! Тебе нужно портальное окно — вот и добудь окно».

Портальные окна — артефакты для безопасного перемещения в заданные точки пространства, — были редкими и очень дорогими. У Арно, коллекционировавшего подобные вещицы, их обычно хранилось немало, и друзья часто путешествовали по миру вдвоем, оказываясь то на празднике цветения лотосов на востоке, то на дне мертвых в джунглях Таса, то на игре в большие и малые дома на севере.