Девушка бросила отчаянный взор на мальчишку Лисара и послушно приблизилась к Каидану, оглядываясь, словно то, с каким тщанием она следила за Седааром, могло остановить его от убийства ее друга или подтолкнуть к чему-то. Наконец она присела над слугой и положила ладони на изувеченные огнем щеки. Сначала Лаора не сводила настороженного взора с вставшего по другую сторону от развалившегося на ступенях Каидана Седаара, но быстро поняла, что так не сосредоточиться, и закрыла глаза, собираясь.

И вспыхнула силой. Всех трех сердец! Даже далекого Унселма!

Седаар присел напротив девушки, вглядываясь в ее сосредоточенное лицо. Если бы не это свечение, он однозначно назвал бы ее человеком!

Демон протянул руки и накрыл ими узкие ладошки Лаоры, не касаясь светлой кожи, пытаясь прочувствовать ее плетение. Лаора не сразу ощутила исходящий от него жар, и Седаар успел поймать хвост чуждого ему исцеляющего заговора, беззвучного, интуитивного, слишком сильного для такой малышки.

Ожог на лице Каидана сгладился, багровые рубцы побелели, а белые — потемнели, сращиваясь здоровой кожей, а Лаора даже не запыхалась. Но вот она приподняла ладони — и коснулась горячей кожи Седаара. Тут же девушка распахнула в панике глаза — громадные, совсем близко. Она упала бы назад, отшатнувшись, если бы Седаар не схватил ее за руки.

Лаора забилась в хватке, как раненое животное. Она скорее причинила бы себе вред, чем смогла бы освободиться, но похоже, страх перед демоном оказался столь силен, что девушка отчаянно рванула на себя кисти, так, что хрустнули связки, а сама она вскрикнула.

Седаар разжал пальцы — и Лаора упала назад, ударившись поясницей о лестницу. Девушку трясло, словно она только что касалась чего-то мерзкого. Мужчина видел, как под тонкой кожей наливается кровью синяк.

Она смотрела на демона, прижимала дрожащие от боли руки к груди и тяжело дышала. В глазах ее плескался незамутненный, чистейший ужас, какого Седаар не видел на лице женщины уже очень, очень давно.

Желая как-то разбить этот ужас, демон пустил по земле похожий на молнию заговор. Ветвясь, тот распространился, покрывая собой все вокруг — площадь, здания, помост. Стоило похожим на ветви бледно-голубым вспышкам коснуться спящих, те вздрагивали, просыпаясь.

Быстрый взгляд Лаоры метнулся по площади, за спину Седаару, к Арно Лисару, потом на помост, где, тяжело опираясь на стол, поднимался Отерон.

— Ты в порядке? — попытался прикоснуться к рукам Лаоры только что пришедший в себя Каидан, и Седаар с удивившим его самого омерзением краем глаза разглядел на лице своего неуместно кровожадного слуги искреннюю заботу. — Что с запястьями? Болят? Я могу вылечить их. Не как ты, но…

— Лаора! — раздался хриплый возглас Арно Лисара, тоже открывшего глаза. — Не трогай ее!

Седаар слышал, как мальчишка попытался встать, но поскользнулся и упал обратно, однако снова поднялся. Лаора продолжала смотреть в глаза Седаару, не в силах отвести взора, а он глядел на ее простое, но удивительно светлое лицо, не желая прерывать контакта.

— Не нужно, спасибо, — ответила Лаора Каидану твердо. Она моргнула, словно избавляясь от морока, и встала, стараясь больше не пересекаться взором с Седааром. — Свои долги вам я отдала и новых заводить не хочу. Я ухожу, ухожу. Мы уходим.

— Отерон! Это Лаора, о которой я говорил! — вдруг прокричал вверх Арно Лисар. — Возьмите ее под защиту! Прошу вас, сейчас, эти люди пришли, чтобы навредить ей!.. Они не сделают этого, если вы защитите ее! Прошу!

Лицо Отерона вытянулось. Как выброшенная на берег рыба, он пошевелил пухлым ртом, переводя взгляд с господина на Лаору и обратно, не зная, что сказать. Седаар с усмешкой кивнул и прижал палец к губам. Отерон округлил белесые глаза и неуверенно провозгласил:

— Лаора… Под нашей защитой, раз того хочет. Это… — Он сбился. — Стоит всем учитывать.

— Да! — не сдержал радости Арно Лисар. — Съели, наемники? Руки прочь!

— Господин, — тихо начал Каидан.

— Нет, — отрезал Седаар, не давая резвому слуге совершить глупость и напасть на младшего Лисара.

.

Девушка, остановившаяся перед помостом и теперь смотревшая наверх, выглядела совсем хрупкой и маленькой. Теперь, когда ее не окружали заговоры Сина, она казалась разве что не фарфоровой. Седаар протянул к ней руку — и новые защитные заклинания потекли, обволакивая стройную фигурку, глуша ее свечение, скрывая, создавая пласты, которые могли бы выдержать любой магический удар.

Кроме того, что в щит был встроен, как и у Сина, маяк, это казалось… правильным.

— Значит, встретимся у Талатионов, — в спину Лаоре шепнул Седаар, позволяя ей увериться, что он — лишь наемник, как и предположил мальчишка Лисар.

— Лаора.

Девушка не ответила, и Син отворил легкую дверь. Освещенный масляными фонарями маленький зимний сад, в котором Лаора обычно читала, делала записи, дышал холодом и свежестью. Листья сочились влагой. За окном пела крикливая птица.

Предчувствие кольнуло Сина, когда он бросил взор на небольшой металлический столик: на нем лежали книги, которые он принес маленькой целительнице пару дней назад. Точно так, как она оставила их сегодня утром, когда провожала мага: тяжелый красный том уголком свешивался со столешницы, а переплетенный коричневой кожей — касался корешком чернильницы.

Не могло быть такого, чтобы пытливая Лаора, жадная до знаний и разве что не пустившаяся в пляс, когда увидела в руках своего опекуна заветные фолианты, не прикасалась к книгам сегодня. Мягкое кресло выглядело холодным и осиротевшим.

Не обращая внимания на боль раздробленных Оркайором ребер, не давая себе хромать, Син вернулся в гостиный зал, уже понимая, что и тот окажется пуст.

Так же пуст, как оба коридора, внутренний двор, его собственный кабинет, обе спальни, кухня и кладовая. Лаоры нигде не было.

Не помня себя от волнения, холодно чеканя шаг, не позволяя себе переходить на бег, Син приблизился к воротам в сад и остановился, рассматривая вязь рун, которым научил его Оркайор. Защитный и сигнальный заговоры тускло мерцали, еще не тронутые распространявшейся от столкновения миров волной — ближайший разлом находился, по расчетам Сина, за тысячи лиг отсюда, где-то в Коричневых землях, и пока испепеляющий вал, затихая, докатился бы до этого поместья и содрал заклинания с ворот, прошло бы не меньше часа. Дома было безопасно, Син все сделал для этого.

Вот только Лаоры тут не оказалось.

Девочка не умела открывать портальных проемов, не переходила границ огороженной территории. Если бы домой в отсутствие Сина наведался нежеланный гость, тем более сильный и умелый настолько, чтобы забрать Лаору, остались бы следы. Да и целительница ни с кем бы не пошла — какой бы наивной и отчаянной она ни была, в уме ей отказать было нельзя, как и в осторожности. Девушка не покидала дом без разрешения Сина — так звучало их правило, которое Лаора соблюдала, даже будучи своевольным подростком.

Обычно спокойное сердце билось слишком быстро. Син сделал несколько глубоких вдохов, остужая разум, и когда открыл глаза, страх за Лаору приглушился, сменившись холодом осознания: в миг, когда миры столкнулись, единственной защитой девочке служили лишь укрывающие заговоры, а сама она пропала. И могла теперь оказаться где угодно, с кем угодно, желавшим подчинить ее — или отомстить Сину.

«Я не оставлял за спиной врагов. Ни одного», — успокоил себя безжалостный палач клана Тиммисеайе, ненавидящий свое дело ровно настолько же, насколько был в нем хорош.

«Оркайор не успел бы до нее добраться. Ему весело сломить меня, он не станет торопить события».

Син сжал виски пальцами, стиснул зубы, заглушая кричащее страданием несправедливого наказания тело. Затем вернулся в кабинет, развернул карту — еще один подарок довольного чистой работой Ледяного клинка Оркайора, — достал белый кристалл, хранивший каплю крови Лаоры, и бросил его в зыбь темных знаков, дрожащих на желтой от времени кожи. Маяк должен был ответить, сжигая карту — но не ответил.