Вот Лаора сделала неуверенный шаг вперед — и попала в круг света масляных фонарей. Старшая из сестер тут же обернулась к ней и скривилась:

— Кто позволил тебе сюда заходить?

— Барон Отерон приказал, — почему-то неуверенно ответила Лаора. Губы ее дрожали, щеки были румяными — то ли от мороза, то ли от хмеля.

— Новенькая? — спросила старшая сестра у другой, аккуратно подкладывающей подушку под сломанную руку молодого парня, кривившегося от боли. — Тебе о ней говорили? — Та покачала головой, и старшая сестра вновь грозно обратилась к Лаоре: — Это что такое? Что за одеяло? Грязи сюда нанести хочешь?

Лаора молча скинула с плеч шерстяное покрывало, в которое до этого куталась, и осталась в легком платье — в том самом, красном, в котором Седаар увидел ее впервые на празднике. Только волосы она заправила за ворот, так что они создавали собой некоторое подобие капюшона — похоже, маленькой целительнице так было теплее.

Седаар думал, самонадеянная девушка бросится к страдающим, но она вдруг развернулась и, как была без теплого плаща, выбежала на улицу, только хлопнула тяжелая ткань, закрывавшая проход в лазарет вместо двери.

Скрытый завесой демон последовал за Лаорой.

Она сидела во внутреннем дворе на коленях — прямо на льду. Ладонями, сложенными лодочкой, Лаора собирала с земли снег — и проводила им по разгоряченному лицу. Она кусала губы, терла кожу острым льдом, а потом и вовсе хлопнула себя по красным щекам несколько раз. На глазах девушки стояли слезы.

— Давай же, приходи в себя, — шептала она сама себе, и Седаар поразился тому, с какой злостью Лаора говорила эти слова. — Тебе нельзя туда пьяной!..

Так вот в чем дело! Демон чуть не рассмеялся: безобидное легкое опьянение, нужное, чтобы немного смягчить ее напряжение, пугало воспитанницу Сина. Неужели она никогда не пила?

— Что ты делаешь? — обратился он к трогательно вздрогнувшей от его голоса Лаоре.

— Я… — Она нашла его фигуру в темноте, и Седаар с непонятным ему самому неприятным ощущением увидел, как расширились от страха ее глаза. — Я просто дышу воздухом. Мне стало дурно.

— Неужели боишься исцелять?

— Я не боюсь, — тихо ответила Лаора. Она по-прежнему сидела на коленях, и Седаар подумал, что ей, должно быть, очень холодно. Словно подтверждая его слова, Лаора обняла себя дрожащими руками. — Вы тоже ранены?

— Пусть так, — легко согласился Седаар.

— Я сейчас, — будто оправдываясь, проговорила Лаора, растирая предплечья.

— Почему ты не в плаще?

— Я не взяла с собой теплой одежды, — ответила девушка, и герцог ощутил вспышку ярости: унижение, которое заставляли испытать воспитанницу Сина, явно не было случайным.

— Эйшеасаана ихсааса, — прошептал заговор Седаар, и на плечи девушке опустилась теплая и нежная воздушная ткань с прожилками огня. Полотно обвило изящные плечи наподобие рукавов, обхватило стройный стан, срастаясь на поясе, и накрыло солнцем тонкую юбку.

Целительница тут же вскочила — и остановилась напротив герцога, вглядываясь в его лицо. Она была ниже Седаара на голову, так что немножко задирала подбородок. Мерцающая в темноте огненными искрами ткань освещала ее лицо и мягкие волосы.

— Вы знаете тайный демонический язык.

— А ты, очевидно, можешь его опознать, — отозвался Седаар, подходя ближе. — Раз так, почему сама не согрелась?

— Я не владею им в нужной мере, — прошептала Лаора. — Пожалуйста, снимите.

— Тебе же так теплее.

— Я не могу снять его сама.

Седаар прикинул, почему девчушка так заволновалась. И правда: если бы он захотел, весь полог бы вспыхнул, прожаривая нежное тело насквозь. Но неужели она не понимала, что в любой миг их общения он мог бы убить ее, и для этого не нужно было магическое полотно? Какая осторожность — и какая очаровательная наивность.

— Боишься меня?

— Да, — не стала скрывать Лаора.

— Почему? — поднял бровь Седаар. Светлое лицо Лаоры притягивало взгляд. — Разве я причинил тебе вред?

Лаора не ответила. Только поднесла пальцы к горлу, там, где край воздушной ткани оплетал шею, и запустила под мерцающее полотно пальцы, оттягивая его от шеи, словно опасалась, что ее задушат.

— Спасибо, что согрели меня, — наклонила она голову, отступая. — Я возвращаюсь в лазарет, там тепло, и это просто лишнее. Если честно, это может помешать мне лечить больных. Так что прошу вас...

Какая умная и воспитанная девочка. Удивительно, как ей это удавалось: удерживаться на грани беспомощности и уверенности, не становясь ни навязчивой, ни жалкой, ни раздражающей. Лаора была искренней до мозга костей, в ее поведении не прослеживалось и нотки фальши, а вежливость смотрелась не формальностью, а выбором.

Седаар отметил, что воспитанница Сина ему безусловно симпатична. Рядом с ней впервые за очень долгое время демону хотелось вглядываться в кого-то другого не для того, чтобы выпытать ценную информацию. Конечно, девушка обладала уникальным умением, которое он собирался перенять сегодня же, и все же… Скорее всего, даже без этого с ней было бы интересно.

Лаоре ничего не было от него нужно.

— Простите, что вы стали свидетелем этой некрасивой сцены, — пряча взгляд, пробормотала целительница, украдкой утирая рукавом мокрые щеки. — И… я никому не скажу о том, что вы владеете тайным демоническим языком, разумеется.

— Разумеется, — усмехнулся Седаар. — Они там страдают без тебя.

Тень вины пронеслась по чистому лицу, а затем Лаора уже куда более уверенно кивнула:

— Спасибо. Ой, вы же тоже ранены, — спохватилась она. — Давайте я сначала помогу вам?

— Мне уже не нужна помощь, — ответил герцог.

И снова Лаора и не подумала навязываться:

— Хорошо. Если понадобится — говорите.

И сделав глубокий вдох и расправив плечи, направилась к лазарету.

Так и не спросив имени. Седаар был почти разочарован.

— Убежала? — не поверил своим ушам Отерон.

Это простое слово, брошенное начальником стражи, страшнейший вердикт, вынесенный походя на глазах у герцога Седаара! Не «отсутствует», не «не можем найти», не «мы потеряли ее из виду». Именно «убежала».

Подарок герцогу Седаару.

Барон тяжело оперся на подлокотники своего кресла, не опускаясь. В глаза господину он смотреть боялся. Взором мазнул по Каидану — сильному магу, слуге герцога, — и отметил, каким уязвленным и виноватым выглядит его лицо. Еще бы — именно он должен был следить за Лаорой!

И тут услышал низкий мелодичный смех герцога, наполнивший зал вибрацией силы, а душу самого Отерона — одновременно страхом и облегчением.

Вскинулась Адэлинда: в красивых светлых глазах мелькнуло непонимание. Усмехнулась Сарья, в этот раз сидевшая прямо, как подобает леди. Стражники, всегда караулившие Отерона, переглянулись. Быстрый пытливый взор барона привычно отмечал детали: в любой мелочи могла крыться опасность.

— Умница, — заключил Седаар, вставая. За ним тут же со своих мест вскочили хорошо воспитанные дочери. — Девчонка заткнула тебя за пояс, Отерон.

— Как это могло произойти? — обескураженно пробормотал барон, крепче сжимая пальцы на подлокотниках и не позволяя себе упасть в кресло, хотя ноги не держали его. — Я не понимаю.

— Каидан, объясни барону, — приказал Седаар, подходя к окну.

Холодное лицо демона казалось задумчивым, словно он что-то просчитывал. И он улыбался — самым уголком губ, почти незаметно. От этой улыбки почему-то мороз не продирал по коже, как обычно, даже более того, она казалась… теплой? Отерон вдруг осознал, что господин не сердится, и с ног до головы прокатилась волна облегчения.

Слуга герцога сглотнул. Вот он, похоже, в безопасности себя не ощущал. Барон не мог видеть закрытого капюшоном лица, но нервозность пронизывала воздух.

— Лаора вышла за четвертый периметр, пользуясь тем, что… может направлять, в отличие от стражи. И… — Он снова сглотнул. — От меня. Сначала она оглушила меня. Я не среагировал вовремя. Она казалась такой напуганной, я не думал, что она все же решится. Лаора завела со мной разговор, я же был недостаточно настороже, о чем сожалею и прошу…