Я заметил Лиззи — лучшую подругу Миллы — которая сидела в одиночестве в углу столовой, и подошел поближе. Она заметила меня, когда я приблизился.

— Привет, Техас. Все в порядке?

Мне всегда нравилась эта девушка, но никогда в таком смысле. В целом Лиззи была милым человеком. Помогло то, что она не так тонко сообщала нам новости о Милле, пока ее не было — что она была в порядке, чтобы не дать нам запаниковать, когда она так поспешно ушла. Через некоторое время мы перестали обращать на нее внимание, не желая ничего знать о девушке, которая нас облажала.

Теперь я пожалел, что не смог лучше понять девушку, которой она стала, увидев, какой она вернулась на нашу территорию. Милла чувствовалась совершенно другим человеком, даже когда черты ее лица остались прежними. Она сильно изменилась.

Мы все изменились.

— Лиззи, — я ухмыльнулся, развернул стул спинкой вперед и сел. Я положил руки на спинку, раздвинув ноги в стороны. Она закатила глаза. — Где наша девочка?

— Наша девочка? — она улыбнулась.

Ах, черт.

Я нахмурился. Это не должно было прозвучать. Это просто сорвалось с языка, вот и все.

Она сложила руки вместе и положила их перед собой, наклонившись вперед через стол между нами, и приняла серьезное выражение лица.

— Теперь ты выискиваешь обрывки информации о нашей девочке?

Я не видел фейерверковой стороны этой девушки, но мог сказать, что она прочно засела у нее под кожей, ожидая подходящего момента, чтобы проявиться. Поскольку на самом деле у меня с ней не было проблем, я решил не искушать ее.

— Забудь об этом, меня здесь никогда не было, — я подмигнул ей, вскочил и задвинул стул обратно под стол.

Когда я обернулся, мой взгляд зацепился прямо за девушку, которая направлялась ко мне с невозмутимым выражением лица.

Не повезло, это мой кампус, и я могу поступать так, как мне заблагорассудится.

— Могу я тебе чем-нибудь помочь? — Милла спросила и поставила свой обед на стол, но осталась стоять.

Краем глаза я заметил легкую улыбку, игравшую на губах Лиззи, как будто она была полностью здесь ради выяснения отношений с попкорном.

Я наклонил голову, давая понять, что разглядывал ее. Я имел в виду, она могла бы мне помочь…

Вау, возвращайся, Техас.

Однако теперь мои мысли были полны идей о том, как она могла бы быть действительно очень полезной.

— Э-э-э, привет? — она махнула рукой у меня перед глазами, и я схватил ее за запястье, притягивая прямо к себе.

Она усмехнулась, пытаясь вырваться из моей хватки, но у нее ничего не получилось. Я был сильнее.

— Ммм, ты хорошо чувствуешься и выглядишь, прижавшись ко мне, — тихо признался я ей на ухо, чтобы она услышала. Она доставала мне всего лишь до подбородка.

У нее перехватило дыхание, и она задрожала от желания. Я заполучил тебя. По крайней мере, наши тела все еще синхронизировались, я знал, что так и было. Но это не было похоже на то, что она была в такой интимной позе рядом со мной раньше. Это было больше похоже на то, как в детстве она прыгала у меня на спине и я таскал ее на руках, когда она отказывалась двигать своей маленькой попкой, и на объятия, когда она раздавала их свободно. Тогда у Миллы был огонь; теперь, казалось, он усилился.

— В твоих мечтах, — ответила она.

— О, ты в них плаваешь и делаешь кое-какие сомнительные вещи, не волнуйся, — я ухмыльнулся. — Держу пари, я тоже в твоих.

— Как пожелаешь, — сказала она, солгав сквозь зубы.

Я знал, что она мечтала обо мне.

Пока я не обращал на это внимания. Что я делаю?

Я отпустил ее запястье и оттолкнул от себя, она отшатнулась. Клянусь, даже прикосновение к ней обжигало меня, и голод брал верх над логикой — крошечной части меня это нравилось. Мне нужно убираться отсюда.

Итак, я превратил свои слова в оружие и затолкал их ей в глотку.

Я усмехнулся.

— Тебе повезет, если ты хотя бы попробуешь меня, чего желаешь. Дело в том, что я не балуюсь с маленькими девочками, только с женщинами, а тебе до них далеко. Итак, для начала, ты полностью исключена из этой категории. Ты незначительна. Помни об этом, когда снова будешь спешно покидать штат. Давай посмотрим, сколько времени тебе понадобится, чтобы собрать вещи на этот раз.

Я был уверен, что уловил намек на боль в ее глазах из-за моего комментария, прежде чем она подавила эти эмоции, и ее лицо приняло скучающее, пустое выражение. Я еще раз оглядел ее с ног до головы, но на этот раз с отвращением, написанным на моем лице. Она была не единственной, кто мог создать другую маску.

Я повернулся и вышел из столовой, как будто мне было наплевать на весь мир, хотя на самом деле у меня было множество эмоций. Главные из них прямо сейчас начинались и заканчивались на ней. Я такой мудак.

По крайней мере, я мог сообщить Холлису, что моя концепция начала реализовываться. Милла достаточно скоро ушла и снова исчезла бы из наших воспоминаний, и мы смогли бы вернуться к нормальной жизни без этого дополнительного осознания, которое сияло вокруг нее и притягивало нас.

Проблема со мной заключалась в том, что у меня была привычка саботировать то, чего я хотел больше всего.

Глава 6

Милла

Hальцион: период времени в прошлом, который был идиллически счастливым и мирным.

Мысли о моем детстве всегда вызывали на моем лице довольную улыбку, но они также приносили и меланхолию, которая искажала счастливые воспоминания. Это подавляло их. Когда я оглянулась назад, мне показалось, что я смотрела в зеркало, но с другой точки зрения.

Никто не мог предсказать будущее, что было прискорбно, поскольку я бы с радостью отдала свой трастовый фонд человеку, который мог бы составить карту взрывчатых веществ, которых мне пришлось бы избегать на моих надвигающихся минных полях. У меня всегда были минные поля, и как бы я ни училась уклоняться от бомб, насколько это было возможно, это никогда не было надежным или безопасным. Постоянно получать порезы от осколков, от ответного удара — это было неизбежно. Я не ожидала, что это прекратилось бы в ближайшее время.

Я не жила действительно настоящим. Я была ходячей тушей, выносливой и скользящей по течению повседневной жизни, изучая степень ради будущего, которое, я не была уверена, что дожила бы, чтобы увидеть. Это казалось душераздирающе бессмысленным, и я уже не в первый раз задавалась вопросом, действительно ли я вообще хотела учиться, тратить все эти годы впустую.

Но, возможно, это не напрасно, — сказал мне тихий голос в моей голове. Надежда была сложной эмоцией, которая играла в моем сознании и иногда брала верх над рациональностью.

За последние несколько недель в кампусе я часто видела мельком парней, которые когда-то были людьми, вокруг которых вращался весь мой мир. У них не было недостатка в друзьях или поклонниках; меня это нисколько не удивило. Дело было не только в том, кем они были, но и в том, какими они были, как они действовали, и в ауре опасной энергии вокруг них, привлекающей людей. Люди хотели быть ими или быть с ними. Незнакомые люди, вероятно, пожертвовали бы своими близкими ради возможности побыть в их присутствии.

Я зашла в одну из больших общих комнат, на мгновение забыв, что это их основное место для тусовок. Обычно я старалась избегать этого места, как будто от этого зависела моя жизнь. Быстро остановившись, я заметила Техаса и главную дрянную девчонку Барби, которые практически насухо трахали друг друга на одном из самых больших диванов, причем в непосредственной близости никто не сидел. Я чувствовала, как между ними разгорался жар, и я только что вошла. Господи.

Окинув взглядом остальную часть зала, я увидела, что другие отвернулись от премьерного шоу, явно либо привыкнув к нему, либо не желая обращаться к нему. Хотя я видела, как несколько парней быстро переводили взгляд туда-сюда, стараясь не быть слишком заметными, демонстрируя очевидные стояки, упирающиеся в штаны. Это заставило меня фыркнуть, потому что это были просто типичные парни. Я зажала рот рукой, чтобы не издать ни звука, не желая привлекать к себе внимание.